Егор нехотя собирался на смену: не очень ему нравилась новая бригада, ребята-то все неплохие, но мастер злой. Егор хорошо помнил слова начальника цеха: "Хочешь в мастера - пройди все бригады". А мастером Егор очень хотел быть. Машинист мельницы тоже хорошая профессия, но мастер - это ответственность, право принимать решения и организовывать работу, обеспечивать выпуск продукта надлежащего качества. Именно поэтому Егор воспринимал очередные трудности, как еще один шаг к своей заветной цели.
"Злым" Егор прозвал предпенсионного возраста мастера Петровича. Специалистом он был неплохим, вот только никого не слушал, охрану труда считал помехой, ИТРов - нахлебниками, а про власть считал, что не хватает на них Сталина. Вот и сейчас, на сменно - встречном собрании, Петрович не провел инструктаж по безопасному выполнению работ, а просто дал бригаде расписаться в журнале наряд - заданий. Все разошлись по рабочим местам.
Во время смены, при посещении рабочих мест, Петрович заметил, что забита труба дренажного слива для смыва технологического материала с нулевой отметки второй стадии магнитной сепарации. Окликнув Егора, Петрович позвал его с собой в насосное отделение для прочистки забитой трубы дренажного слива. Спустившись в насосное отделение, мастер и машинист мельницы визуально осмотрели трубу дренажного слива, после чего Петрович решил быстренько все простучать. С этими словами он начал подниматься по расположенной рядом с трубой вертикальной металлической лестнице высотой 7 метров. Лестница не была закреплена, поэтому сильно шаталась. На все слова и доводы Егора, что это небезопасно и может привести к падению, был один ответ: "Ты лучше лестницу держи да учись, как работать надо! ". Стоя на лестнице, держа в левой руке футеровочный болт, а правой держась за лестницу, Петрович сделал несколько ударов болтом по колену трубы дренажного слива. При очередном замахе для удара болт выпал из рук мастера. Машинально он окликнул Егора. Тот поднял голову вверх и сразу же получил удар в лоб. От неожиданности и силы удара Егор пошатнулся и упал на спину. У него потемнело в глазах, стало невыносимо от хруста, который раздавался внутри, в мыслях промелькнуло лицо супруги и двух маленьких дочерей...
Егор потерял сознание. Увидев это, Петрович за одну секунду очутился около Егора, начал приводить его в чувства, кричал окружающим, чтобы вызвали скорую... Как это происходило, Петрович не мог вспомнить. Помнил только, как сами собой всплывают иллюстрации из плаката по оказанию первой помощи, который недавно заставили повесить в бригадирской, как он просил Егора не умирать и открыть глаза, как приехали медики, как сказали: "Пока жив... ".
После этого случая прошло три года. Ту злополучную смену не доработал не только Егор: спустя несколько часов Петровича увезли на скорой с прединфарктным состоянием. Егор же долгое время боролся за жизнь. Не так страшен оказался удар болта, как удар затылком о бетонный пол: именно он стал причиной открытого перелома свода черепа и ушиба головного мозга тяжелой степени. Егор через год и восемь месяцев вышел на работу в свой цех на "легкий труд" по медицинским показателям. Его бы перевели в дворники, да только начальник службы охраны вступился за парня и выбил ему место инструментальщика. Место хорошее, спокойное, но никогда Егору не воплотить свои мечты о месте мастера, руководителя, наставника.
Петрович же больше мастером не работал, не мог... Перевелся в агломератчики в другое подразделение. Но и там не получилось уйти от постоянного внутреннего укора, что своей халатностю перечеркнул молодому парню жизнь.