Мы с нетерпением ожидали возвращения дяди Коли. И вот он , наконец- то, вернулся. И опять изумил нас всех. На нем была военная форма с погонами капитана. Полевая форма образца 1943 года, отстиранная, отглаженная и выгоревшая. Неподдельная форма, а настоящая, побывавшая в боях и походах. И места на этой гимнастерке едва хватало для орденов и медалей. После минутной паузы при виде этой картины мы бросились к нему и начали его обнимать, тискать, трогать, убеждаясь, дядя Коля ли это в образе бравого капитана или ряженый какой- то. Точно он, дядя Коля. Ну рассказывай, что решил консилиум по поводу твоей операции. А консилиум решил следующее и приезжий доктор наук был согласен: никакой необходимости делать операцию в Москве не существует. Здесь в Уфе не менее способные хирурги, а в некоторых приемах и превосходящие московских. Дядя Коля был спокоен, как слон. Операция прошла успешно и он был отправлен в санаторий Глуховская в Башкирии, организованном для инвалидов ВОВ. Вот какую заботу проявляло правительство о защитниках нашей Родины, потерявших здоровье на фронтах Великой Войны. Главным орденом на груди дяди Коли был, конечно орден Ленина. И вот мы попросили его рассказать, за что он его получил. Вот его рассказ. Были мы уже на территории Польши. Быстро продвигались наши войска, по 20-30 километров в сутки , громя врага. И вот в одном местечке( он называл это место, но я , конечно не запомнил это название) натолкнулись на ожесточенное сопротивление противника. И встали. Их позиции километрах в полутора от наших. В бинокль прекрасно видно, как по траншеям перебегают немцы. Снайперы постреливают и с той , и с нашей стороны. В общем, тишина. Приходит приказ командования немедленно добыть языка. А каким образом это сделать, в приказах не растолковано. Их надо исполнять. Напрягать голову, думать, с товарищами советоваться. Я командир роты разведки боем, мне приказ пришёл из штаба генерала Батова, мне и его исполнять, чего бы это ни стоило. В моем подчинении почти полтысячи бойцов, с которыми прошёл по дорогам Войны сотни горящих километров. Все на конях. Можно , конечно,положить полторы сотни этих ребят и обходным маневром, избегая боевых контактов с основными силами врага, взять в плен какого- нибудь обер- лейтенанта. Рядовой мало что знает, а вот офицер многое может полезного рассказать. Но этот вариант просто не рассматривается, не для меня этот вариант. Мне 29 лет, а большинство ребят моих моложе меня на много, лет на семь- восемь. Им домой надо вернуться, мать обрадовать, детей нарожать. Понимал я это и сам находился в таком же положении, разница была в том, что сын у меня родился в апреле 1941- го. И тоже, очень увидеть его хотелось, ему уже три годика исполнилось, а я его ни разу не видел, только на фотографии. Думай , Рахматулла улым,думай! (Сын Рахматуллы,у татар фамилия сыну давалась по имени отца). А по телефонной связи полковник из разведки звонит и грозно спрашивает: - Рахматуллин, ты ещё не разродился. Торопит полковник. Ночь не сплю, а утром ,чуть только забрезжило, пошёл в рощицу небольшую, отстоящую от моего блиндажа на километр с небольшим. Залез на сосну кряжистую и начал наблюдать в бинокль, ожидая , что вот-вот снайпер меня с этой сосны немецкий снимет. Обошлось. Снайпер спал ещё ,наверное. Но увидел я нечто очень интересное. Время хоть и раннее, но фрицы тоже просыпаются и по нужде большой по очереди с перебежками бегут покакать в воронку от снарядного взрыва. И справив нужду, уже степенно, застегивая штаны, возвращаются в окопы. И видно прекрасно в бинокль, офицер это или рядовой. Прихожу и своим заместителям и взводным предлагаю такой план. Ночью до этих воронок, куда немцы ходят оправляться, притащить петли из английских вожжей, которые имелись у нас в изобилии. Крепчайшие кожаные вожжи, по лендлизу нам поставляемые, трехслойные, прошитые многократной стежкой и выдерживающие около полутора тонн нагрузки. У меня ведь в роте и обоз был, телеги, спецповозки, полевая кухня и прочее. Все ведь на конной тяге было. Короче, эти петли надо уложить по паре штук вокруг двух воронок, куда наиболее часто фрицы бегают. И по мере возможности их закамуфлировать. Но расчёт-то был на то, что не заметит немец спозаранку эти петли. Не до того ему В это время, когда приперло, у него одна мысль, как бы в штаны не накласть. И расчёт этот оправдался. Ночью четыре группы бойцов,по восемь человек в группе, потащили каждая по полтора километра вожжей в сторону немецких блиндажей. Полтора километра таких вожжей почти полтонны весят, вот потому и восемь человек, - отвечает дядя Коля, видя наши недоуменные взгляды по поводу восьми человек. Люди выбраны самые крепкие и надежные, ведь все это надо было проделать в абсолютной тишине. Воронки в 30-35 метрах от передовых окопов фрица. Из оружия- только ножи, огнестрельное не взяли, брякнуть, стукнуть оно могло о камень какой попавшийся. Да и вес дополнительный. Первые метров300-400 шли в рост, а потом до самых воронок- на пузе. Часа через четыре вернулись ребята, еле живые от усталости, но радостные, что и дело сделали большое и живыми вернулись. Ведь почти на верную смерть шли. Ждём утра, меня трясёт, то в жар, то в холод бросает. Светать начало и я сребятами к той сосне пошёл. Вот и наверху с биноклем сижу уже, а бинокль о переносицу бьет. Так руки дрожат. Десятки раз в бой смертельный ходил, в рукопашную - так не трясло. Вижу- вот один к воронке идёт, не наш- рядовой. Второй- тоже не наш. И так человек десять- двенадцать. Да что это такое? Офицеров что-ли нет? Наконец, вижу, идёт один, плащ- палаткой закрылся от утренней сырости. Солдат так не пойдёт, точно это офицер и условными знаками даю ребятам понять, чтобы приготовились. Оправлялся фриц минут пять, а мне показалось, что вечность. Все. Идёт. Команда тянуть. Надо же его захлестнуть не на вершине воронки, а где-то посерёдке. С первым получилось удачно, он даже и не вскрикнул, потому что никакого шухера не наблюдалось в их окопах. А второй крепко заорал, до нас даже донесся в утренней тишине его ор. Немцы повыскакивали из укрытий и видят что- то непонятное, как один из их начальников кувыркается в сторону русских. Но ни одного выстрела так и не произвели. Удачно мы их приперли, только очень они помяты были, пришлось медпомощь оказывать. У первого рука была сломана, у второго не рожа, а кровавое пятно. Но живые, чего нам и надо. По вертушке сообщили в штаб, что задание выполнено. Тот самый полковник из разведки говорит: дайте немчурам спиртику, а то от шока коньки могут откинуть. Мы без него это знали и немцы уже приложились к нашим харчам, повеселели, закудахтали: Гитлер капут. Поняли, суки, что живы останутся. До Батова все эти события дошли, доложили, что я это все придумал. Батов распорядился представить меня к званию Героя. Ценные сведения были получены от немецких офицеров. Почему дядя Коля не получил звание Героя- в следующем рассказе. (окончание следует)