Два века не умолкают споры о загадочной фигуре Евгения Онегина. Каким он был? Что любил? К чему стремился? К какому типу темперамента относился? Попробуем разобраться в последнем вопросе. Представим фантастическую ситуацию: собрались как-то четыре мудреца попить чая и поделиться впечатлениями о Евгении Онегине.
- Странный он какой-то, - сказал Флегматик. – Вроде бы на меня похож, но сколько я ни смотрю в зеркало, сходства не вижу. Думаю, что он меня разыгрывает. Вот, например: «Ученый малый, но педант» - похож. А вот: «В любви считаясь инвалидом» - не похож. Пушкин всегда очень точно формулировал свою мысль. Просто так брякнуть, что «считаясь» он не мог. Значит, Онегин заблуждался сам и вводил в заблуждение других? Я, например, никогда не хотел производить ни на кого впечатление. Даже когда влюблен бывал. А тут – на тебе! «Прямым Онегин Чильд (так в Собрании сочинений, том 5, с. 94) Гарольдом Вдался в задумчивую лень: Со сна садился в ванну со льдом». Он что, по простому, у колодца, умыться не мог? Мог. В речку нырнуть? Тоже мог. Зачем ему было садиться в ванну со льдом? Показать, что он холодный? Так помрет ведь! На лед ложиться может только очень горячий человек, чтобы не застыть ненароком. Человек, который хотел показать всему миру, какой он крутой! Дворня, перекрестившись, всем рассказала о его причудах. Это, батеньки, уже демонстративный характер. Не мое это, не мое.
- А чье же еще? – возмутился Холерик. – Мое, что ли? Впрочем, немножко есть. Как холерик, он пытался достать своим учением отца, хоть тот и слушать его не хотел: «Как государство богатеет, и чем живет, и почему Не нужно золота ему, Когда простой продукт имеет. Отец понять его не мог И земли отдавал в залог». Он был критичен, почти как я: «Отрядом книг уставил полку, Читал, читал, а все без толку: Там скука, там обман иль бред; В том совести, в том смысла нет». Сам Пушкин, будучи холериком, наградил особенностями этого темперамента обоих героев: и Онегина, и Ленского: «Сперва Онегина язык Меня смущал; но я привык К его язвительному спору, И к шутке, с желчью пополам, И злости мрачных эпиграмм». «Он в первой юности своей Был жертвой бурных заблуждений И необузданных страстей». «Мне нравились его черты, Мечтам невольная преданность, Неподражательная странность И резкий, охлажденный ум». Хорошо сказал, почти как про меня. Но так бывало редко. Нет, не мой.
- А Ленский? – поинтересовался Меланхолик.
- Что – Ленский? – отмахнулся Холерик. – Мой был, красавец: «Он из Германии туманной Привез учености плоды: Вольнолюбивые мечты, Дух пылкий и довольно странный, Всегда восторженную речь И кудри черные до плеч». «Он в песнях гордо сохранил Всегда возвышенные чувства, Порывы девственной мечты И прелесть важной простоты». Мы, холерики, как правило, легко входим и в состояние возбуждения, и в состояние тоски. Вот он взбесился и остыл. И тут появляется злой гений, который взвинтил Ленского, уже остывшего от гнева. Зарецкий, сосед, уже не раз устраивал дуэли, и не преминул развлечься на крови.
- Ну, что вы спорите? - засмеялся Сангвиник. - Мой он, мой! Вот, смотрите, что пишет Пушкин: «Так думал молодой повеса», - вылитый я. И дальше: «Без принужденья в разговоре Коснуться до всего слегка, С ученым видом знатока Хранить молчанье в важном споре И возбуждать улыбку дам Огнем нежданных эпиграмм». – Я тоже так всегда делаю. Я могу работать долго и успешно, но только когда мне интересно. Когда неинтересно – Обломов мне имя. «Онегин дома заперся, Зевая, за перо взялся, Хотел писать – но труд упорный Ему был тошен». Вы все жадины, а я щедр: «Наследство предоставил им, Большой потери в том не видя». Я люблю перемены: «Два дня ему казались новы Уединенные поля». И я тоже терпеть не могу приставучих женщин, ну вот вывел бы их всех в поле и ушел бы: «Хандра ждала его на страже, И бегала за ним она, Как тень иль верная жена». Для меня это достаточный повод, чтобы захандрить: «Я, сколько ни любил бы вас, Привыкнув, разлюблю тотчас». «Траги-нервических явлений, Девичьих обмороков, слез Давно терпеть не мог Евгений».
- А зачем «Поклялся Ленского взбесить И уж порядком отомстить»? – осторожно поинтересовался Меланхолик. - За что? За то, что Ленский познакомил его с Татьяной?
- А вот это уже вопрос к Холерику, - парировал Сангвиник. – Я бы посмеялся и попросил следующий танец. Это по его наущению, когда Ленский пригласил танцевать Татьяну, Онегин тут же подхватил Ольгу, не задумываясь о последствиях.
- А я думаю, - заметил Меланхолик, - он просто был АРТИСТ. – Ведь помните: «Как он умел казаться новым, Шутя невинность изумлять. Пугать отчаяньем готовым, Приятной лестью забавлять». «Он три часа по крайней мере Пред зеркалами проводил И из уборной выходил Подобный ветреной Венере, Когда, надев мужской наряд, Богиня едет в маскарад». Он так долго разыгрывал из себя напыщенную холодность, что она стала его второй натурой, замаскировав подлинный смежный темперамент: холерика и сангвиника. Смерть Ленского сбросила фальшивую холодность Онегина: «Мгновенным холодом облит, Онегин к юноше спешит, Глядит, зовет его… напрасно: Его уж нет».
А вы, дорогой читатель, как думаете: какого типа темперамента в образе Онегина больше? Напишите свое мнение!
Если вам понравилась статья, поставьте, пожалуйста, лайк. Мне будет приятно.
