Флирт Китая с демократией в американском стиле закончился финансовым кризисом 2008-го года, и это решение неоднократно подтверждено с тех пор. Политика Коммунистической партии Китая (КПК) не была «высечена на камне» ни в прошлом, ни теперь. Политика КПК движется вперед и назад в соответствии с консенсусом, который складывается в высших эшелонах власти.
Политическая демократизация – одна из них, хотя это может не означать «демократию» по западному образцу. До 2008-го года было много китайских книг, в которых распространялась идея демократизации. Один из авторов открыто утверждал, что «демократия – это хорошо потому, что в число ценностей, к которым стремится человеческое общество, входит демократия. Демократия стоит того, чтобы к ней стремиться».
Китайская академия общественных наук ( Chinese Academy of Social Sciences – CASS ) провела всестороннее исследование процессов демократизации в Азии, и даже Партийная школа, святая святых партийной ортодоксии, открыла дискуссию о какой-то многопартийной системе. Там не было ничего конкретного, но вокруг было довольно много дискуссий. Неужели все дело в обмане доверчивых иностранцев? Конечно, нет, потому что все эти публикации были на китайском языке и, таким образом, ориентированы на внутреннюю аудиторию, как бы подготавливая почву для возможных политических реформ.
В конце концов, с момента падения «Банды четырех» в 1976-м году, движения «Стена демократии» в 1980-м году и на протяжении всего движения «Тяньаньмэнь» в 1989-м году Партия играла с идеей демократии. С годами эта идея постепенно угасала, но всегда была связана с завистью к успеху Соединенных Штатов, якобы демократических западных стран, являвшихся образцом для подражания.
После финансового кризиса 2008-го года ситуация начала заметно меняться. Кризис доказал китайцам, что американская система не работает, и, что очень важно, после кризиса не было ни масштабной перестройки системы, ни наказания виновных. Конечно, это очень китайский образ мышления. Когда есть ошибка, кто-то должен быть привлечен к ответственности и наказан. Что-то пошло не так с США и их финансовой системой, так кто же виноват? Что было сделано для решения этой проблемы?
Ничего. Но, возможно, важно понять, что думали китайцы в тот решающий момент. Это убрало бы большую часть ветра из демократических парусов в Китае. Это разрушило бы магию Америки. Возможно, около века Америка была образцом для подражания Китаю, хотя многие члены партии пытались противостоять этому искушению.
Победа США над СССР в холодной войне и в первой войне в Персидском заливе в 1990-91 годах были огромными успехами. Однако после вторжения в Ирак в 2003-м году и беспорядка оккупации ситуация стала очень расплывчатой. Как могла Америка так все испортить? Затем финансовый кризис 2008-го года потряс Пекин. Это важно не только для того, чтобы понять, что китайские проблемы с демократией возникли до президента Си Цзиньпина, но, главное, понять причины предполагаемых уже американских «заблуждений» о превращении Китая в демократическую страну. Это также важно для того, чтобы поразмышлять о том, как иметь дело с Китаем сейчас. Если западная демократия привлекательна (а западная система сильна и эффективна), все это может стать важным инструментом в отношениях с Китаем.
Китайское «богоявление» 6 января. Излишне говорить, что конец президентства Дональда Трампа со штурмом Капитолийского холма 6 января 2021-го года ничем этому не помог. Но, выздоровление от этого может иметь большое значение. Здоровая демократия и эффективный, прозрачный рынок не решат проблем Запада с Китаем, но они могут помочь. Члены КПК – не безумные идеологи; они цинично практичные люди, потому что они выжившие. Они прошли через десятилетие (1966-1976) кровавой Культурной революции, гражданской войны, где они предали своих матерей, братьев и друзей – и их матери, братья и друзья предали их. И все же они находили поддержку и друзей там, где меньше всего ожидали.
Всем узам нельзя доверять, но новые узы должны быть построены. И единственный способ продвинуться вперед – это заключить «сделку с дьяволом», который устроил весь этот хаос, – с Партией. Может быть, именно поэтому председатель Си Цзиньпин любит «Фауста» Гете, как он сам говорил немецким лидерам, что нужно продать душу, чтобы остаться в живых, и надеяться, что, в конце концов, ангел спасет тебя из ада.
Это говорит о том, что нужно быть циничным и очень практичным. И, если это работает, это работает; если нет, это очень плохо. Принципы не в счет, или, если угодно, они в счет идут совсем немного. Но разве политика не такова везде и всегда? В Пекине люди размышляют. После 2008-го года и до 6 января прошлого года они пришли к выводу: демократия не работает вообще и, особенно, не будет работать для нас. Если США и Запад хотят эффективно иметь дело с Китаем, они должны решить этот вопрос – это не тривиальный вопрос.
Какой мир теперь? Так в каком же мире мы сейчас находимся? Здесь намерения, безусловно, важны, а планы, безусловно, имеют решающее значение. Имеют ли китайцы в виду завоевание мира в 100-летнем марафоне, как Гитлер хотел победить всех своих врагов, истинных или воображаемых, в трехлетнем порыве? Нет никакого способа твердо доказать или опровергнуть это. Но география и история, возможно, помогут нам предсказать будущее.
Китай – крупнейшее унитарное сплоченное государство на самом густонаселенном и быстрорастущем континенте. Да, демография Индии больше, чем у Китая, но многие китайцы задаются вопросом, является ли Индия сплоченной страной. Индия расколота десятками языков, по меньшей мере, дюжиной каст, и две великие религии, ислам и индуизм, постоянно воюют друг с другом. Даже индуизм, крупнейшая религия и культура субконтинента, не все одинаковы. Дравиды юга сильно отличаются от индоевропейцев севера, плюс есть беспокойные племена гор, которые, возможно, являются последними маоистами на планете.
Индия не идет ни в какое сравнение, думают китайцы, со страной, где 95% претендуют на принадлежность к той же этнической группе, что и хань. Остальные 55 меньшинств в основном ассимилированы, и единственные беспокойные группы, уйгуры и тибетцы, все вместе составляют менее 1% населения.
Следовательно, из этого следует объективный вывод: если Китай будет держаться твердо и останется единым, он сможет де-факто навязать свое господство и контроль над Азией, где проживает 60% населения мира и большая часть его экономического роста. Оттуда он сможет господствовать над миром со сравнительно небольшими усилиями. Правила его власти могут быть те же, что и в прежние времена: могущество и благожелательность, по-разному распределенные в соответствии с удобством. То есть, Китай может применить к миру свое традиционное имперское видение.
Прав ли Китай? Таким образом, реальный вопрос заключается в том, прав ли Китай? Если это так, то история на его стороне, и он просто должен пережить нынешние бури, потому что рано или поздно все повернется как надо. Если это неправильно, то США должны это доказать. Вот в чем загвоздка.
В США считают, что мир принадлежит США если не де-юре, то де-факто. Но США владеют миром не через набор властных структур, а через набор широко разделяемых культурных ценностей и рыночных и политических правил, иногда навязываемых военными действиями. США являются хранителями этих ценностей и правил, которые, как предполагается, существуют независимо от власти США.
Однако по мере того, как развитие смещается в сторону от США, Америка теряет экономическую тягу к Китаю, который сам получает эту тягу. Более того, с момента распада СССР США, фактически, отказались от самого грозного инструмента своей власти, который, кстати, был также величайшей силой Древнего Рима, от создания и поддержания всевозможных союзов. Более того, они преследовали свои национальные интересы почти так же, как и любая другая нация. Если США – такая же нация, как и любая другая, а не центр далеко идущей империи, то мир – это широкое море, которым никто не правит, и Китай прав, ведя себя так, как он это делает, и объективно пользуясь ситуацией.
Если США хотят свести на нет мировоззрение Китая, им необходимо улучшить свою экономику, восстановить всевозможные альянсы и воздерживаться от частых, расточительных вооруженных конфликтов. На самом деле мир – это не широкое море, где США – такая же нация, как и любая другая. Сопротивление, оказанное Китаем его торгово-экономической экспансии, свидетельствует о том, что там было что-то еще, иначе Китай, возможно, уже завоевал бы все это.
США могут захотеть вывести на поверхность эту мировую систему и, возможно, обновить и модернизировать ее. Это само по себе может спровоцировать новые дебаты в Китае о его внешнем охвате и демократии. Более того, есть ли у США план, как бороться с Китаем? Это важно и для Китая, и для всего мира, следящего, как активные или пассивные зрители, за тем, что происходит вокруг двух держав.
Здесь США прокляты, если они пойдут вперед, противостоя Китаю, то это новая холодная война, и будут прокляты, если они отступят и склонятся перед новым глобальным первенством Китая. В любом случае мир не будет прежним, и остальному миру придется решать, что делать. В любом случае старый американский взгляд на мир после холодной войны исчез. Китай, по-видимому, решил, что идет холодная война, и он будет бороться и сопротивляться ей. Но, возможно, простого сопротивления будет недостаточно: мир не просто упадет в объятия Китая, даже если США и их империя развалятся.
ФРАНЧЕСКО СИСИ