Один из моих друзей, Лёня Зенкевич, работал врачом на медпункте в КДП-1; проверял у лётного состава годность к полётам.
Уговорил его спрыгнуть с парашютом. Вот уж я на земле. Он спускается. И перед самой землей стал сучить ногами (часто дёргать то одной, то другой). Это недопустимо. Перед самой землёй надо соединить и крепко напрячь обе ноги. Вижу — сидит, не встаёт. Подхожу. Сломал малую берцовую кость на правой ноге, он ею одной упёрся о землю при приземлении. Бегу на КДП-1, вызываю нашу медицинскую машину.
Лёню отвозят в городскую больницу города Жуковский, накладывают на ногу гипс.
Посетил я его в больнице. Спрашиваю:
- В какой палате Зенкевич?
А мне медсестра почему-то с усмешкой:
- Он не в палате, он в приёмном покое.
Думаю: «Еще что с ним случилось?». Вхожу в приёмный покой. Ходит там в белом врачебном халате. Стучит об пол ногой в гипсе, принимает поступающих в больницу больных, работает дежурным врачом. Когда его врачебная смена окончилась, вернулся как больной в свою палату.
Потом он ушёл с рутинной работы в ЛИИ, стал работать хирургом в больнице. Это, конечно, интереснее, чем ежедневно обследовать совершенно здоровых лётчиков.
Необычных случаев с парашютированием было немало. Запомнилось, как штурман в полёте ошибся (это он рассчитывает, когда и куда надо «выбрасывать» парашютистов). Из-за этого я и ещё двое приземлились за системой ограждения нашего аэродрома. Это недопустимое нарушение режима секретности: у нас в карманах пропуска, которые должны быть только на засекреченной территории. При выходе из неё их сдавали солдатам охраны на проходной.
Парашют Толи Гришина повис над оградой из колючей проволоки, над контрольно-следовой полосой, и над высокоподнятой асфальтированной дорожкой. По ней тут же примчались сторожевые овчарки, стали яростно рвать полотнище купола парашюта! Мы смотрели с интересом, стоя за колючей проволокой. Пропал парашют.
А вот Петя Ёлкин, как ни старался управлять своим парашютом, «приводнился» в карьере с глубокой водой; хорошо, что купол парашюта не накрыл его (приводнение под ним очень опасно); мы вдвоём с трудом вытаскивали его из воды. Этот карьер вырыли, когда брали песок для создания аэродрома. Летом многие купались там.