фотография взята из открытого доступа соц. сетей. не является снимком героини рассказа.
Сначала Вера жила с ними рядом. Но жили по-разному , в смысле по разному материально. Сосед, через забор, дядя Ваня работал в полиции, у них не было проблем материального плана., хотя и было двое детей. А у Веры в семье , да , тут проблемы были, так как не было отца, недавно умершего. В обеих семьях было по двое детей.
Особенно трудно было в первое время после смерти отца. Все-таки это мужское дело - заготавливать дрова и топить печь. А теперь это мужское дело легло на женские , непривычные к непосильному грузу, плечи. И мать Веры не справлялась. Топить она кое-как научилась, а вот запасти дрова и уголь на зиму вовремя не запасла. Осенью-то отец умирал, она от него не отходила, а потом были похороны.
Сначала было чем протопить - с прошлого сезона осталось. К середине зимы- кончилось. Заказать зимой топливо было сложно. И мать бросилась за помощью к соседям. Дядя Ваня пообещал вечером зайти. И действительно зашел с охапкой дров и ведром угля. Сказал, что уже договорился- завтра им привезут топливо, чтобы дома кто- то был. "А сколько будет стоить?"- спросила мать. И когда он назвал сумму - у нее слезы показались на глазах. Это были запредельные деньги, раза в три больше, чем они заплатили бы за топливо осенью. Вот тут она начала понимать, что такое "хлебнуть лиха". А дядя Ваня важно промолвил: "Жить надо с умом, соседушка. Сами виноваты, что не запасли". Это изречение: "Жить надо с умом"- было у соседа любимым.
Ну, она слезы сглотнула. Больше просить им было некого. А деньги, ну что ж, деньги нашлись. Как раз продалась в комиссионке кротовая шубка матери- она ее туда сдала еще месяц назад. Ну и расплатились. Она отдала все эти деньги дяде Ване. А соседи еще помогли разгрузить и перенести все в сарай. И шубка , получается, грела их до конца сезона. Хотя мать и проходила зиму в демисезонном пальто.
На следующий сезон мать уж вовремя, уже в августе, собралась запасаться топливом. Но вечером к ним опять зашел дядя Ваня и поделился секретной информацией из своих полицейских каналов. Она касалась всех, кто жил на этой улице. Оказывается, соседний завод металлоконструкций расширяется , и по Генеральному плану улицу будут сносить. И всех расселят, дадут квартиры в новом микрорайоне. И посоветовал: "Вы к себе пропишите-ка срочно кого-то из родственников, тогда получите дополнительную жилплощадь. А то прописку вот-вот запретят. Приплатить немного совсем надо будет, я уж помогу.Эк, ведь, угораздило его помереть-то не вовремя, Игоря Павловича" (это о муже матери). Ведь получили бы вдвое больше...У него же инвалидность-то была... Эх, горе с вами одно".
Но некого им было прописывать, да и мать боялась с такими вещами связываться. Не говоря уж о деньгах. Вера и брат еще и школу не закончили. Зарплаты матери хватало в обрез на еду.
А соседи умели жить- как любил говорить дядя Ваня. И жили с умом. Срочно и быстро из Кемерова были доставлены родственники- племянник и племянница. И их благополучно успели прописать в доме.
Уже к ноябрю, до наступления холодов, началось расселение. Семье Веры дали в новом доме двухкомнаткую квартиру на самом верхнем этаже. Соседи получили две квартиры: в одной поселились сами, а другая - была выделена их дочери с мужем, неожиданно появившимся из ниоткуда.
Ну, как вышло, так и вышло. Дальше вся жизнь Веры связана была с водой: вода не поступала на их последний этаж, ее приходилось ведрами носить снизу, где была колонка. Зато регулярно вода поступала сверху - крыша текла в совершенно новом доме. И начались сражения с коммунальными службами. "Вам дали квартиру в новом доме, учли количество членов вашей семьи. Нельзя быть такими требовательными. Мы постараемся что-то сделать для Вас, уж придется подождать," - такой ответ они получали от домоуправления. В конце концов года через три крышу заново залили битумом. А водоносом Вера работала еще очень долго.
В утешение у нее появилась хорошая подружка. Это была Ниночка, племянница, выписанная из Сибири на подмогу. Не было милее человека. Она и внешне была приятной. Очень. Этот курносый носик, улыбка, русая коса... И вся такая милая и мягкая. С ней можно было все обсудить и обо всем поговорить. Девочки просто стали неразлучны.
И вот Нина и рассказала под большим секретом, скромно потупив свои красивые серые глаза, что Володя, сын соседей, уже признался ей в любви. Вот он летом уйдет в армию. А потом и поженятся. "Как это?"- спросила Вера,- Он же тебе брат!" "Ну и что, -лучезарно улыбнулась Нина,- Двоюродный же. Значит, можно. И на расширение подадим- молодая же семья. а дядя Ваня поможет. " И процитировала : "Жить то ведь надо с умом. я в Кемерово обратно не поеду!"
Когда она все это говорила, то действительно казалось, что так и надо. Но когда Вера рассказала своей матери, та поморщилась. И ничего не ответила. О наследственности, конечно, все слыхали, но не очень хорошо понимали, что это такое.
О, какая была свадьба! Какой был праздник с фейерверком и жареными поросятами, когда Володя осенью вернулся домой. Ниночка в белом платье была очаровательна и сияла от счастья. И после свадьбы молодая пара уже сразу въехала в свою новую и собственную квартиру, рядом , по соедству.
Вера навещать их стала реже, Ей пришлось пойти работать сразу после школы и учиться заочно на биологическом отделении университета.
А у молодой пары появились дети. Сначала девочка, Танечка. А потом- еще одна девочка, Настенька. разница между ними - в два года. И обе такие крупненькие, толстенькие. .. Любо-дорого глянуть. Кровь с молоком. Но вот с кровью-то и вышла большая неприятность.
Это ведь был кровнородственный брак. И когда первая дочь в четыре года запустила в отца металлическим предметом, а именно - маленькой гантелью, с помощью которой Вова наращивал мускулу, им все-таки пришлось поместить ее в спецучреждение. А дядя Ваня помог это сделать быстро. Такого рода генетические расстройства не излечиваются, но у них может быть ремиссия. И вот в такие периоды ее привозили домой. Но потом они стали все реже и реже ее привозить ...
Младшая дочь - тут совсем иная картина, хотя родители общие. Эта девочка отличалась ненасытным аппетитом. И ее невозможно было уговорить есть меньше. Естественно, организм не мог переработать заглатываемое. Были проблемы с желудком . Как-то Нина сама зашла навестить Веру. И привела с собой эту девочку. У нее был приоткрытый рот с отвисшей нижней губой. Вера угостила их чаем, но ребенок стал есть кусками хлеб, потом съел все остатки каши из кастрюли. Видеть все это было невыносимо., хотя эта девочка и была не агрессивна. Вот больше Вера и Нина и не виделись. По слухам, родители , бедные, и этого ребенка определили в специнтернат. Больше детей они не захотели. Потом началось судебное расследование , связанное с дядей Ваней, слишком любившим жить с умом и помогать это делать другим. Старику не дали реальный срок, но был условный, естественно, увольнение и очень большие денежные выплаты. Ну, жить -то действительно надо, хотя бы стараться,- с умом. Судьба, конечно, у каждого своя, однако и люди ее иногда провоцируют.