11 апреля, в день освобождения узников фашистских концлагерей вспоминают всех погибших и выживших в лагерях смерти, которых за годы Второй мировой войны было более 20 миллионов, включая более чем 5 миллионов граждан Советского Союза. Наших военнопленных в годы Великой Отечественной войны оказалось так много, что из них можно было сформировать еще одну Красную армию.
Во времена Советского Союза тема советских военнопленных была под негласным запретом. Максимум, признавалось, что некоторое количество советских солдат попало в плен. И лишь спустя почти полвека после окончания Великой Отечественной войны у нас заговорили о масштабах трагедии советских военнопленных. Было трудно объяснить, каким образом победоносная Красная Армия под руководством КПСС и гениального вождя всех времени в течение 1941-1945 годов умудрилась потерять только пленными около 5 миллионов военнослужащих. Две трети этих людей погибло в немецком плену, в СССР вернулось всего чуть более 1,8 миллионов бывших военнопленных. При сталинском режиме эти люди были отверженными. Их не клеймили позором, но в любой анкете содержался вопрос о том, был ли в плену. Плен - это запятнанная репутация, в СССР трусу было проще устроить свою жизнь, чем бывшему воину, честно отдавшему долг своей стране. Некоторые (хотя и не многие) возвратившиеся из немецкого плена повторно отсидели в лагерях "родного" ГУЛАГа только потому, что не смогли доказать свою невиновность. При Хрущеве им стало немного легче, но гадкое словосочетание "был в плену" во всевозможных анкетах испортило не одну тысячу судеб. Наконец, во времена брежневской эпохи о пленных просто стыдливо умалчивали. Факт нахождения в немецком плену в биографии советского гражданина становился для него несмываемым позором, влекшим подозрения в предательстве и шпионаже.
Мой рассказ о наших земляках, двух из нескольких десятков, прошедших ужасы концлагерей.
Иван Петрович Соболь
В июле 1938 года назначен военкомом Большемуртинско РВК. Добровольцем ушел на фронт, а в июле 1941года уже был командиром батальона 1267 полка 387 стрелковой дивизии, которая формировалась в Красноярске. Осенью 1941г. дивизия прибыла на Волховский фронт, который занимал огромную территорию от Ильмень озера до Ладоги , и вошла в состав 59 армии.
Из-за бездорожья до линии фронта войска добирались с огромным трудом. Снег порой доходил до пояса, бойцы проваливались в незамерзшие болотца и не имели возможности высушиться. Костры категорически запрещалось разводить. Из сил выбивались не только люди, но и обозные кони. Не хватало оружия, недостаточной была военная подготовка. Верховная ставка требовала наступления, в итоге все подступы к Ленинграду были усеяны телами советских солдат.
Наступление продолжалось четверо суток, в условиях 40-градусного январского мороза. За дни наступления пищи не получали - четверо суток без пищи! Недоставало продуктов, фуража, боеприпасов. Голодали и люди, и кони. Патронов выдавали по одной - две обоймы, это всего 10 патронов. Их, как и теплую одежду, добывали у убитых. Трупы с переднего края никто не забирал, там они и истлели.
К марту 1942 года тысячи бойцов 2-й ударной армии умерли от голода и болезней: тиф, обморожение... Среди личного состава, не мывшегося по шесть месяцев, была страшная завшивленность. Вшей просто стряхивали. Некомпетентность командного состава, случаи мародерства и дезертирства.
К утру 25 июня 1942 года 2-я ударная армия была расчленена на 3 части, управление войсками потеряно. В этот день, обессилевший от голода, в полубессознательном состоянии, Иван Петрович попал в плен. По его словам, их брали «голыми руками». Десятки тысяч бойцов 2-й ударной армии попали в плен или были расстреляны немецкими автоматчиками или летчиками. Все они – минометчики и саперы, пехотинцы и артиллеристы, связисты и медики, честно до последнего воевавшие с врагом, были брошены на произвол судьбы. Брошены не только Власовым, сдавшимся в плен и продолжившим «карьеру» у немцев, не только «гениальным полководцем всех времен и народов», но и своим государством на долгие годы забвения.
В здании бывшей усадьбы генерал – фельдмаршала князя Витгенштейна находился штаб немецкой 18-й армии. И сюда, в бывшие конюшни светлейшего князя грязным, окровавленным, завшивевшим потоком загоняли остатки разгромленной советской группировки. Из невероятной тесноты, грязи, гниющих ран, болезней было два пути. Один для уцелевших и относительно здоровых - на сортировочный пункт города Лага для отправки в Германию. Другой - для истощенных и умирающих - в расположенный за деревней длинный и глубокий овраг. Вторых было значительно больше.
Из бывших конюшен, Иван Петрович Соболь попал в лагерь для военнопленных в г. Кальвария в Литве. Освобожден из плена американскими войсками. С мая по октябрь 1945г. проходил спецпроверку органами военной контрразведки СМЕРШ – необходимая и вынужденная мера для выяснения всех обстоятельств пленения и выявления лиц, добровольно сдавшихся в плен и совершивших военные преступления и привлечения их к уголовной ответственности. Верность воинскому долгу, присяге и выносливость профессионального военного помогли Ивану Петровичу пережить ужасы окружения и условия плена, не запятнав честь и достоинство советского офицера.
Трухин Яков Андреевич
В 1941 году призвался на фронт, фактически в 17 лет. Воевал на Курско – Белгородском направлении.
В г.Воронеж на курсах осваивал военное дело, обучение шло ускоренно. Затем погрузили в эшелон и отправили в г.Курск. Привезли, высадили, добирались своим ходом до г.Старый Оскол в Белгородской области. Порой стирали ноги в кровь, короткие остановки на отдых и сон, и дальше, к фронту. В мае прибыли к линии фронта. Остановились в лесу в одном километре от передовой. Были слышны выстрелы, взрывы, казалось, что сама земля стонет. Выдали фронтовой паек: по 200гр. хлеба, банку консервы, водки 600гр. Только перекусили, выпили, раздался приказ: «Первая рота, на передовую!». И уже через час несли раненых и убитых. Командир приказал прекратить отправлять на передовую. Но затишье было недолгим. На второй день все бойцы, в том числе и Яков, пошли в наступление. Немцы открыли шквальный огонь со всех орудий, артиллерия, пулеметы... С большими потерями на рассвете немцев выгнали из деревни. Деревня вся сгорела дотла, только кирпичные остовы торчали на местах пепелищ. Населения в деревне не было, кроме бабушки и ее двух внуков. Все время прятались в погребе, лишь затихала стрельба, выходили погреться на солнце.
Держали оборону этой деревни два месяца. Немцы не давали покоя, каждый день обстреливали с воздуха и на земле. Так впервые Яков Андреевич попал в окружение. Из окружения выходили тяжело, прорывались с боями. На себе несли технику, оружие. Голодные, измученные, полуживые советские солдаты после долгих испытаний и мучений попали к своим, на станцию Шабекино. На станции накормили, отправили в баню, и командир объявил: 15 суток отдыхайте, набирайтесь сил. Но, в связи с тяжелым положением на фронте, отдохнуть так и не пришлось. Отправили обратно на передовую.
От дивизии, где сражался Яков Андреевич, осталось немного.
Яков в составе пяти человек вышел из окружения ночью. Местные жители накормили, обработали раны. Но отсиживаться было нельзя, решили идти дальше по лесу, искали партизан. После долгих поисков вышли на дорогу, неожиданно показались фашисты. Так Яков Андреевич попал в руки к немцам.
Привезли в лагерь военнопленных, где уже было очень много народу. Выстроили и погнали в Белгород в окружении вооруженного конвоя. Дороге не было конца. Пригнали, соединили с крупным лагерем военнопленных, погрузили в эшелон и привезли в г.Ровно на границе с Польшей. Там Трухин находился больше месяца. И опять грузят в эшелон и везут, на этот раз в Германию. Яков оказался в городе Козьвар в Эльзасе, на границе с Францией. Концлагерь оставил о себе страшные воспоминания. Каждый день казался вечностью. Всюду боль, стон, смерть. В этом лагере находились военные разных стран: Франции, Англии, США, Польши, Испании и др. Русские держались вместе, как могли, поддерживали друг друга, кусок хлеба делили на всех.
В декабре 1944 года союзники освободили концлагерь, пленных, обессиленных, изможденных, выносили на руках. Американцы переслали бывших узников на территорию Франции, передали французской армии, которая вывезла в город Шалон. Там Яков пробыл 2 месяца. Обратились в русское посольство в Париже. Несколько дней велись переговоры. Все жили надеждой на скорое возвращение домой. 100 человек русских военнопленных посадили в вагоны и привезли в город Лион во Франции, где находилась советская воинская часть. И еще 8 месяцев ожидания.
9 Мая – День Победы встретил в Лионе. Участвовал в крупном праздничном шествии. Праздник был поистине всенародный. И только после победы удалось отправить весточку домой. Все эти годы мать не знала ничего о сыне, жила одной надеждой, молилась и ждала. Как военнопленный, уже в Советском Союзе прошел все допросы НКВД.
Домой вернулся в ноябре 1946 года.