Начало повести здесь.
А предыдущая глава находится
Глава четвёртая. Пришла пора действовать
1.
* * *
Вечер для Мишки закончился самым что ни на есть благоприятным образом. Они с Наташкой всё время танцевали вместе, а потом, не дожидаясь окончания танцев, тихо и незаметно ушли из клуба. Молодые люди гуляли по скошенному полю, болтая о разных пустяках, и, конечно, целовались. Для обоих это были первые в их молодой жизни поцелуи, но удовольствие от оных с каждым новым прикосновением губ становилось всё больше и больше. Неизвестно, до чего довела бы молодых людей горевшая в их сердцах страсть, если бы их не прервали.
- На-та-ша-а! Ми-и-ишка! - послышался встревоженный девчачий голос. Молодые люди вздрогнули и отстранились друг от друга.
- Это Юлька, моя младшенькая, - объяснила парню Наташа.
- Мы здесь! - крикнула она.
- Фух, наконец-то я вас нашла! - радостно заявила шустрая девчонка с мелкими косичками.
- А зачем ты нас искала? - спросила у неё старшая сестра.
- Беда! Мишка, твои родители и Ксюша...
- Что с ними? - прохрипел неожиданно пересохшим горлом парень.
- Пока тебя не было, за Ксюшкой пошёл тот немец... Ну, который приставал к ней... В общем, он ворвался в дом и...
Дальше Мишка уже не слушал. О н понёсся к своему дому. В голове шумела одна мысль:
"Только бы они были живы! Только бы они были живы! Только бы с ними ничего не случилось! "
Практически долетев до родной калитки, парень пулей промчался по двору и взбежал на крыльцо. Рванув на себя дверь, он угодил в объятия Егора Тимофеевича. Это был сосед Прохора Антиповича. Они давно дружили крепкой мужской дружбой. он увидел, как со двора Холодных вышел немец, который что-то волок за собой. Почуяв неладное, пожилой мужчина решил разузнать, что случилось. Картина в доме произвела впечатление даже на него, хотя видел в жизни Егор Тимофеевич немало: на полу и одной из стен виднелись кровавые потёки, возле двери лежал Прохор Антипович, а возле обеденного стола, на котором горела чудом уцелевшая керосинка, раскинув руки, лежала Пелагея Антоновна. А ещё из комнаты вёл кровавый след, который виднелся и во дворе. Бросившись к себе домой, он послал Юлию искать Мишку, а жену отправил за деревенской знахаркой. Это была древняя старуха, сохранившая, между тем, ясный ум. До начала коллективизации она являлась единственным медработником на всю деревню, если её целительство можно назвать медицинской работой. Деревенские почитали её ведьмой и немного, скорее по привычке, побаивались. Никто не слышал, чтобы она кому-либо причиняла зло. Наоборот, никогда никому не отказывала в помощи и если могла, то обязательно избавляла от хвори.
Егор Тимофеевич вернулся в дом Холодных. Набрав воды, он сначала решил обмыть раны жены Прохора Антиповича. Мужчина прикоснулся к шее Пелагеи Антоновны и резко отдёрнул руку. Тело женщины уже начало остывать.
"Ей уже не помочь." - вздохнул про себя Егор Тимофеевич. Подойдя к Прохору Антиповичу, он перевернул его на спину и, опасаясь такого же результата, прикоснулся к руке соседа. Рука оказалась тёплой.
2.
* * *
Когда Егор Тимофеевич закончил промывать раны соседа, калитка во дворе распахнулась и раздался топот. Выйдя в сени, пожилой мужчина еле-еле успел поймать Мишку, которого сразу узнал по растрёпанной шевелюре.
- Спокойно, Михаил Прохорович! - пробасил он, - это я, ваш сосед Егор Тимофеевич. Ну, успокоился?
Мишка кивнул. Разжав могучие объятия, друг отца отпустил юношу.
- Что случилось? - выдохнул парень, как только оказался на свободе.
- Беда случилась, Миша. - глухо отозвался Егор Тимофеевич. - Сестра твоя пропала, отец без сознания, а мать... Ну...
- Что с ней? - вскричал парень.
- Мишка... В общем, её больше нет.
- Как? Почему? - воскликнул Михаил.
- Она, судя по всему, ударилась головой, когда падала.
- Где она?
- Не стоит тебе на это смотреть, парень. - попытался отговорить молодого человека Егор Тимофеевич, но Мишка, ловко и с юношеской шустростью обогнув его, уже ворвался в дом .
Этого зрелища, парень знал точно, он не забудет до конца своих дней: разбросанная и побитая посуда, кровавые потёки и тела отца и матери. Всё это страшное место тусклым и, как показалось юноше, каким-то неживым светом освещала керосиновая лампа. Отец был ещё жив, а мать... Мать лежала на полу, уставившись невидящими глазами в доски потолка, всё ещё сжимая в правой руке кочергу. Парень застыл, ощущая, как что-то надломилось в душе. Он не мог пошевелиться, чувствуя, как что-то тяжёлое ворочается внутри, грызёт его сердце и душу, отчего ему так больно, что нет сил ни вздохнуть, ни закричать, ни сдвинуться с места.
Неизвестно, сколько бы он так стоял, как вдруг что-то горячее, словно крапива, обожгло его правую щёку, а затем и левую.
- Говорил, что не нужно тебе на это смотреть. - пробасил Егор Тимофеевич и, положив тяжёлую руку на плечо юноши, развернул и повёл его во двор. Возле колодца сосед набрал воды и плеснул из ведра в лицо Михаилу.
Внезапно калитка открылась и во двор вошла Агафья Мироновна в сопровождении Жены соседа Марфы.
- Ты пока побудь здесь, а я помогу целительнице, - сказал Егор Тимофеевич и направился к женщинам.
Мишке немного полегчало, но он всё равно не мог прийти в себя, да и кто бы смог после такого? Он сидел, тупо уставившись в ведро, ничего не видя вокруг. В нём нарастала боль. Она крепла, увеличивалась в размерах, требовала во владение всё больше его души.. Когда боли стало слишком много, она прорвала какую-то неведомую дамбу и вырвалась наружу потоком слёз из Мишкиных глаз. Парень плакал второй раз в жизни, плакал горько и безутешно, плакал навзрыд, спрятав лицо в ладонях, размазывая по щекам горячую и солёную влагу. С этими обжигающими каплями уходила его боль, его горе, уходили его страдания и муки, а ещё, он чувствовал это абсолютно точно, вместе с этими слезами уходило его детство .
Мишка не знал, сколько он так просидел, но настал вдруг момент, когда слёзы иссякли. Посидев ещё минуту, он придвинулся к ведру и умылся. В душе царила пустота. Он не имел понятия, что ему делать и как жить дальше.
"Надо узнать, кто это сделал, чтобы отомстить. Жестоко отомстить негодяю. Если это сделал тот немец, то я его убью. Не знаю, как я буду жить дальше, но сейчас мне нужно отомстить! Убийцу покараю, а там посмотрим".
Приняв это решение, Михаил встал и направился к дому. На крыльце он увидел Егора Тимофеевича и Агафью Мироновну.
- Вот, соколик, как раз Егору Тимофеевичу объясняю. Пелагеюшке, к сожалению, ничем уже не поможешь, а Прохор Антипович очнётся к утру. Я оставила отвар, будешь давать его отцу три раза в день. Разведёшь ложку отвара в стакане воды и пущай пьёт. Запомни, три раза в день и не реже. А ещё вот что мне нужно тебе сказать, паренёк. Егор Тимофеевич, дорогой, отойди в сторонку, будь ласков .
Удивлённый сосед беспрекословно повиновался и вышел за калитку.
- Странное дело, - начала Агафья Мироновна: Сестры твоей нет среди живых, но нет и среди мёртвых. Я такого и не припомню на своём веку. А ещё могу точно сказать, что виновен во всём иноземец с собачьей фамилией, но ты ему не отомстишь. У него судьба умереть не от твоей руки. Так что заруби это на носу. Эх, хорошая женщина была Пелагея Антоновна.
Продолжение 6 февраля в 10:00.