По всем законам физики его должно было разорвать на части. Но, видимо, мир, где встречают нас события, живёт по законам не физики, а шизики. Так или иначе, Шипучку просто выбросило из окна в лужу, покрытую тонкой корочкой льда.
Прошёл год. Жизнь шла своим чередом. После неудачной попытки сыграть в ящик, Шипучка попрощался с друзьями, собрал вещи и уехал в неизвестном направлении. Всем, в общем, было всё равно, лишь Конфетка звонила ему, но от встреч и раскрытия своего местонахождения Шипучка раз за разом решительно отказывался. Почему? Он и сам не знал, да и, если честно, знать не хотел.
Шипучка на последние деньги снял небольшую однокомнатную квартирку в аварийном доме на северо-западной окраине Москвы. Этаж был последний, третий, крыша протекала во всех местах, деревянные доски на полу рассохлись, электричество работало с перебоями, вода текла ржавая и холодная, об отоплении можно было только мечтать, но Шипучку это вполне устраивало. Устраивали его и вездесущие тараканы, которых он всех почему-то звал "Кузьмичами".
Шипучка раз в неделю появлялся в редакции мелкотиражной газеты "Дни", приносил свои статьи, за которые ему щедро платили, но с людьми разговаривал только по делу.
Так прошёл год. В квартирке было не менее холодно, чем на улице, Шипучка лежал на старой тахте в рваном полушубке и обдумывал новую статью, однако в этот раз в голову лезло совсем не то. Мысли проносились в его голове со скоростью космических болидов, а зелёные очи в перемешку с воспоминаниями - сладостным и горькими одновременно - не давали покоя, который, как нам известно, только сниться. Но Шипучке снились зелёные очи и фиолетовые локоны.
Шипучка перевернулся на бок. Заныл пустой желудок - голодом он пытался отбиться от ненужных мыслей. Сняв с шеи ножницы и задрав рукава, Шипучка на левой руке разодрал вену и стал смотреть, как кровь весело стекала в щели в досках.
Правда, вскоре быстрый поток замедлился, а потом вообще почти иссяк, оставив Шипучку с смыслю, что так он не помрёт. Встав с тахты, он прошёл в ванную комнату и обрил к чертям бороду, усы и бакенбарды.
Шипучка хотел было обрить всю голову, но его вовремя остановил дверной звонок. Против своей воли, повинуясь стадному инстинкту, он зашаркал открывать дверь.
На пороге стоял Плющ, тут же заключивший друга в объятия.
- Шипучка! Наконец я тебя нашёл! Смотри-ка, побрился, аж не узнать! Ты ли это?
- Я. - ответ Шипучки был очевиден. Он закрыл дверь и провел гостя в комнату.
- Исхудал-та! Тебе же не терпиться узнать, как я тебя нашёл! Хочешь же, да?
- Нет.
- Всё равно расскажу! Я случайно тебя увидел заходящим в этот подъезд и баба Нина мне всё рассказала! А знаешь, за чем я пришёл?
- Мне всё равно.
- Э, зануда. Смотри! Сейчас я тебя удавлю, тьфу, удивлю!
Плющ достал из кармана оленя из оригами и раскрыл его в карту.
- Вот здесь копать!
Шипучка равнодушно посмотрел на карту.
- Там клад, Шипучка, клад! Горы золотых монет и куча медалей! Так поделим: мне - монеты, тебе - медали.
- Ну и где ты нарыл это барахло?
- Маврикий выдал вместо ежемесячного пособия. И это не барахло...
- Знаю, знаю, карта сокровищ.
- Пошли копать! Прямо сейчас!
- С дубу рухнул? За окном метель.
- У тебя и здесь не Багамы. Пошли, пока копать будешь, согреешся.
- Я и тут не рискую окоченеть.
- Шипучка!
- Плющ.
- У тебя лопаты есть?
- Нет.
- Пошли искать. Давай, давай, пошли, вон, весь мхом зарос.
Они вышли на улицу. Ветер поднимал кучи снега, кидал им в лицо, дул во все дырки в одежде. Пока Плющ взламывал замок в кладовой у дворника, Шипучка присел на пень и в короткое время стал неотличим от сугроба.
Наконец, лопаты были добыты. Но ветер, скоростью в 9 метров в секунду, а так же слепящий снег не давали Плющу читать карту. Он пытался идти спиной к ветру, но ветер, как в Питере, дул отовсюду.
Пока Плющ приклеивал карту на дно картонной коробки в небольшом магазине, Шипучка стоял у окна и пальцем рисовал на запотевшем окне заветные инициалы "АФ".
Друзья снова двинулись в путь и в этот раз дело пошло быстрее. Утопая по колено, а где и по пояс в снегу, они нашли нужное место у столетнего дуба. Взявшись за лопаты, они бодро принялись за дело.
Копали часа два, а всё из-за метели, которая не уставала заметать яму снегом. Плющ так же измерял глубину ямы в локтях, так как в карте прямо было указано: искать клад на глубине семи локтей.
Наконец, эта глубина была достигнута и лопаты стукнулись об что-то твёрдое. Плющ зажёг керосиновую лампу и их взору предстала деревянная крышка сундука. Он не стал его откапывать полностью, лишь пробил крышку и посвятил внутрь.
Внутри было пусто. Хотя не совсем: Плющ достал со дня одну-единственную медную табличку со странным стихотворением:
"В Австрии сенокосец
Убийца-рогоносец".
Шипучка с участниками посмотрел на друга. Лицо Плюща дергалось в нервной судороге, глаза смотрели на табличку, но теперь они не видели.
Шипучка взял её из рук Плюща и положил к себе в карман. Плюща же это вернуло к реальности. Он встал, хотел что-то сказать, но не нашёл слов, махнул рукой и пошёл обратно. Лопаты так и осталось лежат там, у столетнего дуба - Шипучка так же их не подобрал.
Плющ ушёл и спустя несколько минут метель стихла, будто её и не было. Шипучка встал и узнал этот лес, где неподалёку находилось подземное убежище "Черного крокодила". Нащупав в кармане ключи, он решил туда наведаться, ибо был уверен, что там никого нет.
Но Шипучка ошибся - в тамбуре висела чья-то чёрная куртка. Вешая рядом свой полушубок, он подумал:
"- Не меня одного потянуло в старые стены. Вставьте сюда неприличную шутку."
Коридор был погружен в темноту, но, завернув за угол, он увидел, как из приоткрытой двери сочился слабый голубоватый свет.
В полной темноте, сидя на диване и закутавшись в одеяло с кружкой чая в руках, Акакий смотрела телевизор.
Шипучка застыл на пороге. Он успел отвыкнуть от своих друзей и думал, а не лучше ли уйти, пока не поздно, но, как оказалось, Акакий сразу его заметила.
- Как долго ты намерен там стоять?
- Рад тебя видеть, Акакий. - Шипучка стремительно пересёк порог, свет включать не стал. - Темнота - друг молодежи? Кстати, что ты тут делаешь совсем одна?
- Не поверишь, у меня к тебе тот же вопрос.
- У меня одновременно кончились и деньги, и алкоголь. А где-то тут храниться мой неприкосновенный запас. И я надеюсь, что он остался неприкосновенным.
Шипучка принялся на ощупь искать свой тайник.
- Смотрю, ты побрился.
- Решил сменить имидж.
Шипучка нашёл тайник и при помощи хитрых манипуляций открыл замок. Но, к его разочарованию, из десяти бутылок остались четыре. Но взамен так оказалось нечто новое - поднеся это "нечто новое" к свету телевизора, Шипучка увидел у себя в руках совместное фото Конфетки и её нового ухажёра Ивана.
- Зараза. - Шипучка положил фото на телевизор. - Выпьем? А то в одиночку пьют только алкоголики.
Акакий не удостоила его ответом, лишь кивнула головой. Шипучка пошёл за стаканами, интуитивно пришел на кухню и включил свет. На кухне стояло зеркало во весь рост и только тут он заметил, что его пиджак, уже больше похожий на лохмотья, чем на приличную одежду, висел на нём, как на вешалке, да и сам он, по словам его соседки бабы Нины, "несколько скукожился", как после холодной стирки. Шипучка сбросил пиджак, заодно стянув с себя галстук, который теперь его душил. Бокалов он не нашёл, но зато нашёл гранёные стаканы. Большой разницы между бокалом и стаканом Шипучка не видел, так что искать дальше попросту не стал.
Они выпили. За одной бутылкой пошла вторая, за ней незаметно была опустошена третья, принялись за четвёртую. Шипучка, и без того ослабленный своим импровизированным постом, не удержал стакан в своих длинных пальцах и содержимое вылилось на футболку Акакаия. Шипучка попытался оттереть пятно рукавом своей рубашки, но сделал только хуже, поэтому не придумал ничего лучше и стянул с неё футболку.
Акакий в этот момент уже дремала одним глазом и, как только Шипучка снял с неё футболку, качнулась вперёд и их носы чуть коснулись друг друга. Обоих как будто легонько ударило током.
- Рак раку... - пробормотал Шипучка, но не закончил: их губы слились в поцелуе, а он трепетно прошёлся пальцами по её шраму, оставленному пулей два года назад.
Как случилось то, что произошло, никто из них так и не смог понять, но факт остаётся фактом: Шипучка принялся стаскивать штаны с Акакия, а Акакий начала отрывать пуговицы его рубашки. Утро поставит их перед фактом, а пока... до утра было так далеко! В этот вечер (вернее, в эту ночь) они отдались друг другу. Мозг, одурманенный винными парами, отказывался соображать, превратившись в кисель, а тело каждой своей клеточкой стремилось получить как можно больше наслаждения.