Автор: Александр Лышков
Что бы там ни говорили находчивые турагенты, завлекая на отдых доверчивого клиента, особых развлечений в обычном ведомственном санатории не так уж и немного. Раз, два и обчёлся. Стандартный «джентельменский набор»: клуб, библиотека, спортивный городок. Причём последний, как правило, изрядно зарос травой и наводит уныние на случайного посетителя потрёпанной волейбольной сеткой и убитым теннисным кортом. Это и понятно: средства на его обновление выделяются по остаточному принципу и со скрипом, а «осваиваются» молниеносно. Тем более, что народ сюда заглядывает редко: все давно привыкли «отдыхать в интернете».
Вот и здесь всё тоже самое – забвение и убогость. Хорошо, хоть с морем не обманули – попробуй, приватизируй его и «распили» втихую! Поэтому человеку с активной жизненной позицией, ещё не вступившему в период дожития, как цинично называют чиновники время беззаботного существования трудящегося после выхода на пенсию, особенно и развернуться-то негде.
Но люди у нас непритязательные и ко всему привычные. И наш Николай Петрович как раз из их числа, к тому же довольно неугомонный. Поэтому неудивительно, что при всей скудности выбора места проведения досуга интерес он свой, а с ним и приключение на свою голову, всё же нашёл. Впрочем, не на одну только эту часть его тела (не подумайте превратно).
Интерес это имел название «бильярд», а само приключение начиналось довольно буднично и ничем не предвещало столь драматичной, чуть ли не шекспировской развязки. Но обо всём по порядку.
Как вы уже догадались, в добавок к перечисленным местам для «внепляжного» отдыха здесь при клубе имелась ещё и бильярдная, целых два стола, и когда проводились вечера танцев, заведующий клубом Славик, улыбчивый и розовощёкий крепыш, великодушно открывал её для посетителей. И любители этой игры с удовольствием гоняли здесь шары под звуки дискотеки восьмидесятых.
Николай Петрович, прослышав о её существовании – вот же удача, – тут же стал её завсегдатаем: старый бильярдист, он знал толк в этой игре и мог часами проводить за столом. Тем более, если попадался достойный соперник.
Его супруга в эти дни тоже не скучала. В кружочке таких же, как и она, спутниц утомлённых лечебными процедурами мужей она в такт музыке бойко расходовала нерастраченные за день калории. Ни дать ни взять семейная идиллия. Потому, что всё под контролем. Ибо соблюдено непременное для этого правило: муж всегда должен быть рядом. Рядом, я говорю!
Но повод для недовольства всё же находился.
– Что же мене такой нетанцующий мужик-то достался, – шутливо сетовала она, с завистью поглядывая на кружащиеся в вальсе пары, в то время, как Николай Петрович, наигравшись, присаживался рядом с ней. – Ведь можешь же, когда захочешь, негодник ты этакий!
– Увы, вальсу не обучен, – лукавил от, уклоняясь от приглашения её на тур. – А этот ваш стиль «диско» с его механистическим, бездушным ритмом мне строевой марш напоминает: там тоже строго два шага в секунду. Нет уж, увольте, нашагался в своё время.
– Ну да, конечно, ритм ему, видите ли, этот бездушный не подходит! Тебе только дай волю, ты бы без меня тут так отжигал в этом ритме! Вон как на тебя блондинка из приёмного отделения посматривает. Видела, как ты с ней вчера в коридоре любезничал. С чего бы это?
– Душечка моя, опять ты за своё. Ну, спросила она, как нам на новом месте, я и ответил. Тоже мне, красавица – не удосужилась сразу расселить нас нормально, пришлось бегать к руководству, сама помнишь. И миновали уж давно те времена, на которые ты намекаешь. Да и не было их толком-то, если разобраться.
– Да ладно, миновали. Молчал бы уж, по глазам вижу!
Шуточные перепалки такого рода нередко сопровождали их клубные вечера. Также, как и их сборы туда. Вот и сегодня всё начиналось довольно игриво.
Стоя перед зеркалом и поправляя причёску, Николай Петрович взглянул на жену.
– А что это мы бальные наряды нынче не примеряем? У нас ведь там ещё непаханое поле, дорогая! – Он кивнул на шкаф.
«Простоквашинский» сюжет о солидном курортном гардеробе супруги – а вдруг заморозки? – неизменно воспроизводился в том или ином виде в каждой их совместной поездке. И весь этот богатый арсенал инструментов женского обольщения и символов статуса требовал обязательной демонстрации публике до предстоящего отъезда. А иначе к чему эти извечные мучения с багажом?
– У меня что-то нет настроения сегодня. Наверное, перележала днём под солнцем, и спину тянет. Помажь ещё вот здесь. – Она указала куда-то на плечо и сунула ему тюбик.
– Так что, иди-ка ты без меня. И смотри, с этой дамочкой из приемного не закрути там. В ритме диско.
– Разве что, пару танцев, не больше, – в традиционной манере отшутился супруг.
Немотивированная, а подчас и вовсе гипертрофированная подозрительность супруги не угасала с годами, но это давно уже перестало раздражать его. А подчас даже и забавляло, и он порой сознательно задевал эту чувствительную струнку разного рода прибаутками. Не смог удержаться и сейчас. Знал бы, чем это обернётся…
Жена ожидаемо сверкнула глазами.
– Приду – устрою тебе там пару танцев!
– Ну, хорошо, один, маленький!
– Знаю эти ваши маленькие-удаленькие! Отыграл и – домой!
– Yes , mam !
На том и расстались.
Партнером сегодня у Петровича был его столовский визави, сосед по столику. С виду совершенно неспортивный – вальяжный, с округлым животиком, он вдруг оказался любителем этой игры, правда, давно уже не практикующим. Но почему бы не тряхнуть стариной при отсутствии иных развлечений?
Поначалу игра у соседа не клеилась, но постепенно былые навыки стали возвращаться. Николай Петрович пару раз подбодрил его, приветствуя удачный удар. Хотя, по большому счёту, соперник он был неважнецкий.
Неожиданно тот вытащил маленькую фляжку с коньяком.
– Захватил вот с собой прицельную жидкость. По старой памяти. Вы не против?
Кажется, жизнь начинает налаживаться, усмехнулся Петрович.
– Отчего бы и нет? С удовольствием!
Игра оживилась, да и беседа стала более непринуждённой.
– Вы знаете, – разглагольствовал сосед после очередного глотка оптического эликсира, – я вдруг стал испытывать утончённое удовольствие от игры, особенно, если получается задуманное. Раньше я считал, что, предаваясь подобным развлечениям, человек потакает своим низменным потребностям. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что, на самом деле, он таким образом реализует не только свою потребность в уважении и признании, которая находится в верхней части известной пирамиды Маслоу, но и получает определённое эстетическое удовлетворение. А потребность в этом располагается уже чуть ли не в самом её верху.
Это ты, братец, загнул, подумал Петрович. Пирамида Маслоу. Просто время убить надо, за которое заплачено.
Как ни крути, особого удовольствия от игры он не получал. А, стало быть, отсутствовало даже самое элементарное удовлетворение, не говоря уже об эстетическом. Хотя всё это было, скорее, из разряда отношений к жидким щам и к мелкому жемчугу, то есть носило налёт субъективности. Поэтому спорить не стал.
За игрой они не заметили, как музыка стихла и публика потянулась к выходу. Поблагодарив соседа за приятно проведенное время и попрощавшись, Николай Петрович спустился вниз, в туалетную комнату, влекомый вполне естественной, а не надуманной потребностью. Одной из тех, которые, как и этот туалет, находились в самом основании пресловутой пирамиды. А заодно и вымыть руки от остатков мела.
Не мог потерпеть до возвращения в номер, упрекнул он себя, поднявшись наверх. Потому, как обнаружил, что в фойе клуба уже горело дежурное освещение, а снаружи стеклянных дверей висел замок.
Напрасно он старался привлечь чье-то внимание стуком в двери. Поблизости никого уже не было, и вокруг царил темнота, в которой слабо различались лишь одинокие габаритные огни автомобиля Славика. Мелькнув где-то на подъезде к проходной, они вскоре полностью растворились в ночном сумраке. Спешит к молодой жене, догадался Петрович. Он вспомнил, как тот накануне хвастался рождением ребёнка, третьего по счёту. Оправдывает своё имя, во всём старается на славу, хмыкнул он. Только вот у каждого старания бывают свои издержки. И в данном случае – Николай Петрович.
Он продолжал всматриваться в темноту, пытаясь увидеть какого-нибудь случайного прохожего, совершающего вечерний моцион, и подать ему знак. Но кого же занесёт сюда в такое время? Сосед, наверное, тоже давно уже в своём номере, выпил кефир и читает в постели какого-нибудь Шопенгауэра. Хорош, ничего не скажешь – мог бы и предупредить кого-нибудь, этот философ, подумал он с неприязнью. Впрочем, сам виноват со своей щепетильностью.
Что же делать? Разбить стекло в дверце ящичка, чтобы нажать кнопку пожарной сигнализации? А вдруг сверху хлынет вода? Кто ж его знает, как них тут всё устроено. И телефонов вокруг не видно.
И тут он хлопнул он себя по лбу. Как же он забыл?! Надо просто позвонить жене, чтобы та вызвала дежурного.
Всё-таки зря ругают сети нового поколения, эти «четыре» или «пять джи», или как их там, за вред, который они, якобы, наносят организму своим излучением, подумал он. Зато теперь покрытие у сотового сигнала, как у отборного племенного бычка – ни одну «щель» не пропустит (так у них тут называются лощины в отрогах гор, в одной из которых приютился этот санаторий). Совсем не то, что раньше, когда для того, чтобы поймать хотя бы одну, самую чахлую палочку на индикаторе телефона, нужно было спускаться к самому морю. А про интернет и речи не было.
Он попытался нащупать мобильник в карманах джинсов, но к ужасу своему обнаружил, что забыл его в номере. Закон подлости и тут предъявлял себя во всей своей первозданной красе.
Перспектива коротать ночь в клубе совершенно не радовала. Даже не предусмотрели здесь самых обыкновенных человеческих кресел из гнутой фанеры, без поручней, сетовал он, оглядываясь вокруг. О чём они только думают? Единственном ровным местом, чтобы худо-бедно разлечься, было сукно бильярдного стола, но и оно скрывало под собой холодное основание из искусственного камня. Удовольствие спать на нём не самое изысканное.
Николай Петрович сел на край стола, опустил голову и обхватил её руками. Ничего путного в неё не приходило.
Томительно тянулись минуты. Он в очередной раз обвёл взглядом помещение и увидел часы, висящие над входом в столовую. Они показывали полночь. Как там супруга? Хорошо, если спит и ни о чём не догадывается, а то бы уже места себе не находила.
Внезапно Петрович ощутил на щеке лёгкое дуновение. Он взглянул на окно. Штора на нём слегка шевелилась. Видимо, сквозняк. Значит окно приоткрыто, догадался он.
И, действительно, откинув занавеску, он увидел, что створка окна была прикрыта не полностью. Неужели путь на свободу? И на свободу ли?
Бильярдная располагалась на втором этаже. Он выглянул в окно. Под ним на уровне пола из здания выступал бетонный козырёк, прикрывающий вход в столовую. Он вспомнил, что его концы опираются о металлические стойки. Решение созрело моментально: обхватив стойку ногами, спуститься по ней вниз. Какие-то четыре с лишним метра проблемы не составят.
Выбираясь на карниз, он поймал себя на мысли, что со стороны выглядит персонажем одного из многочисленных анекдотов, этаким героем-любовником, скрывающимся от ревнивца-мужа. С той лишь разницей, что он не бежит, застигнутый врасплох, из кровати, а стремится в неё.
Стойку нащупать не удалось, поэтому пришлось, повиснув на карнизе, спрыгивать вниз. В целом избавление «из заточения» произошло сравнительно благополучно, если не считать вырванной «с мясом» пуговицы, которая зацепилась за карниз, и слегка подвернутой ноги. Правда, имелась и ещё одна жертва. Делая шаг в сторону, чтобы удержать равновесие, он, видимо, угодил на хвост какой-то кошке, спящей под кустом. Давно он не слышал такого пронзительного визга! Так ведь никто, как говорится, и не обещал, что всем будет легко.
Робко постучавшись в дверь номера, Петрович прислушался в надежде, что супруга ещё не спит и смотрит свой любимый сериал, пиратски скаченный им через торрент (тяга к преодолению какого-нибудь бюрократического или иного огульного запрета в нас просто непреодолима: едва ли найдётся праведник, который никогда не переходил бы дорогу на красный). Зато теперь ей всегда есть чем себя занять, оставшись одной. В противном случае можно было бы попросить дубликат ключа на вахте. Но делать этого сразу не хотелось – пришлось бы будить вахтёршу и выслушивать её недовольное ворчание.
Дверь распахнулась как-то уж слишком быстро: жена словно ждала его, не отходя от порога.
– Явился, голубчик!
Глаза её сузились – она увидела прореху на рубашке и уловила лёгкий запах коньяка. С обонянием у неё было всё в порядке.
– И упился к тому же.
– Не упился, а убился. Чуть ли не. Шучу, Ногу вот только немного подвернул.
– С балкона, что ли, сорвался, как некоторые умники тут? – она с недоброй усмешкой взглянула на него.
В санатории ходили слухи, что один из отдыхающих недавно упал с балкона и сломал ногу. Жертва неудачного любовного приключения. Не хотел компрометировать свою пассию в глазах знакомых, живущих с ней по соседству, и решил воспользовался таким вот романтичным способом. Но плохо справился с задачей, романтик.
– Да нет, из клуба выбирался.
Недоверие в её глазах росло с каждой секундой.
– Из клуба? Ну-ну, обычная история! Оттуда ведь просто так не выпускают!
Она покачала головой.
– И телефон ведь оставил специально, как знал! Пара танцев, не больше! Я так и знала! – припомнила она его слова перед уходом.
– Ну что ты, дорогая, это чистое недоразумение.
Он понимал, что правда прозвучала бы слишком нелепо. Да и пугать её подробностями не стоило. Тем более, что свидетелей, которые могли бы подтвердить его слова, не было. Разве что, кошка.
– Сам ты чистое недоразумение. – Она покачала головой, снова окидывая его взором. – Не полностью, правда, а в некоторых местах чистое. Устала я от всего этого. Чемодан с твоими вещами уже собран. Для отселения. Ты тут пожил один до моего приезда, теперь мой черёд отдыхать.
Действительно, чемодан стоял рядом с дверью. У него перехватило дыхание. Как же так? После стольких лет совместной жизни?! Из-за какой-то левой блондинки, не так посмотревшей в его сторону! Ну нет, это явный перебор!
– Я уже позвонила местному начальству и обо всём договорилась. Нашла номер в твоём телефоне.
У Николая Петровича отвисла челюсть. Он не находил слов – они застревали в горле, а мысли путались в голове. Начальство, отселение, блондинка…
– Ладно, иди уж спать, недоразумение ты моё, – усмехнулась она, видя, его оторопь. – Пошутила я. Да и какие звонки ночью? Так что, не одному же тебе играть словами, соря ими налево и направо.
– А чемодан зачем? – выдавил он наконец.
– Там вещи мои, уже ношенные. Осталась неделя, и мне они уже ни к чему. Да и в шкафу посвободнее будет.
У него отлегло от сердца. Он переступил порог и сел на пуфик.
Вот что годы совместной жизни с человеком делают, думал он, снимая обувь. Дождался-таки своего, так вот нежданно-негаданно. Доигрался. Так ведь недаром же говорят: муж и жена – одна сатана!
Читайте другие рассказы цикла о Николае Петровиче в нашем журнале: Не зарекайся, Со своим самоваром, Принцип ахимсы, Купание красного коня
Нравится рассказ? Поблагодарите журнал и автора подарком.