Разговор с однокурсницей по ЛГИТМиКу Наташей Ивановой
Начало ЗДЕСЬ
-- Игорь и сына твоего любит.
-- Да. Но самое интересное -- все говорят, что они похожи с Игорем. И Георгий его любит безумно. Так бывает. Игорь, он такой... Знаешь, мы первое время с ним ссорились из-за того, что я сама выскакивала из машины. Он просил: "Сиди, я сам должен тебе дверь открыть, чтобы ты вот так вышла из машины". Говорил: "Я хочу, чтоб у тебя были длинные ноготочки, чтобы ты капризничала: я не могу этого делать, у меня маникюр". А я всю жизнь куда-то бежала, думала, как заработать деньги, что надо это купить, это построить, понимаешь? И вдруг... Для меня это так ненормально.
Как-то приехали к нам снимать передачу "Здоровье", девочке моей было несколько дней, а у меня вот такущий маникюр. И они стали руки снимать крупным планом, потому что у нас принято -- родящая женщина должна быть обязательно замученной. С грязной головой, обвисшим животом, в домашних стоптанных тапках, в халате и невыспавшейся. Впрочем, думаю, дело не в нас. Просто в нашей стране нельзя быть полностью счастливой.
Однажды на фестивале я сказала "эта страна", и одна известная актриса из Франции меня укорила: "Как ты можешь, деточка, говорить о стране, в которой живешь, "эта страна". Я ей ответила: "Вот так и могу". Про страну, где мы несчастливы с роддома, где унижают женщину-роженицу, если она рожает без больших денег. Где ребенок, родившись, уже как солдат, -- он шевелит ручками и ножками, а его пеленают, потому что так удобно для персонала. Где унижают в детском саду -- будь как все, не выделяйся, скромность украшает человека. Человека украшает индивидуальность, а не скромность, правильно? И хорошее воспитание. А скромность -- это, значит, не высовывайся, не высказывай своего мнения и т. д. А если ребенок самовыражается, то родителей вызывают и говорят: "Ваш ребенок плохо себя ведет".
Как-то Игорь пришел за Георгием в школу, а ему с порога: "Ваш мальчик все время смеется". Игорь ответил: "И слава богу, значит, у него хорошее настроение". Учительница же: "Смех без причины..." Игорь ее оборвал: "Это признак хорошего воспитания и хорошей жизни". И перевел ребенка в другую школу... Но я отсюда не уеду. Потому что где родился, там и сгодился, и потом... мы с тобой другие.
-- "Та страна, эта страна". Ты даже не вспоминаешь, что была замужем за успешным американцем.
-- Нет, что ты, даже не обсуждается никак. Потому что...
-- Чувство?
-- Единственным критерием, слова не могу подобрать, при выходе замуж, должно быть "люблю". Все остальное не имеет значения. Только тогда ты сможешь оправдать свою жизнь, простить себе на смертном одре и нищету, и побои, и сломанную карьеру. Потому что ты сможешь себе сказать: "Как он меня целовал, как я его любила". Остальное забывается -- шубы снашиваются, дома рушатся, бриллианты надоедают, а много ты не съешь. Ты у себя одна. Поэтому только любовь, только чувство... Если бы Игоря не любила, я бы не вышла замуж, потому что, по большому счету, на материальное мне наплевать -- в тягость даже этот дом, и я все время жужжу: давай продадим и купим маленький домик. Я ведь должна контролировать ситуацию. Ну а сколько тебе нужно шуб соболиных? Пять? Это все можно купить, только зачем? Я не люблю, когда у меня много вещей, потому что тогда забуду про какие-то из них...
-- Может, ты этот дом не любишь, потому что это первый дом, который не сама строила?
-- Наверное, и поэтому не люблю здесь бывать. Сейчас я просто привыкла к мысли, что для девочки здесь лучше. Но я хожу как чужая, даже не знаю, что за забором происходит. У меня не до чего руки не доходят и ничего не хочется делать. Будто я пришла в гости. Нет ощущения, что это мой дом. Я так же к подаркам отношусь. Когда мне что-то покупают, я недоверчиво на это смотрю, потому что привыкла все зарабатывать сама.
-- Возможно, все еще изменится?
-- Сомневаюсь. У меня голова такая. А вот Москве в двухкомнатной квартире мне хорошо. Она -- моя. И мы с Игорем там счастливы. Милуемся. А здесь...
Я же все равно сижу на одном стуле, а на этой огромной кровати -- она же стоместная -- сплю в маленьком уголочке, укрывшись маленьким одеялом. Так привыкла. На самом деле -- ничего не меняется. Я не могла бы устраивать, что называется модным словом -- party, носить платья-коктейль, потчевать гостей. Меня бы это раздражало и разозлило минут через двадцать. Хорошо -- это чтобы мы с тобой посидели, покурили, потом прыгнули в бассейн, попарились, после легли бы спать и болтали еще бы до шести утра, совсем не по-светски. Хотя моя новая приятельница, она все время отмечает, когда я на людях, нет, не хамлю, а что-нибудь не по выдуманным правилам делаю: "Лариса, это не светски!".
-- Между твоим имиджем и тем, кто ты есть на самом деле -- пропасть. Я уверена, что твоя привычка провоцировать людей, шокировать их -- просто форма самозащиты. Поэтому после "Женских историй" многие были поражены -- неужели твой путь был усыпан не розами, а шипами... Ведь ты и благополучие -- понятие неотделимые.
-- А это не зависит ни от твоей внешности, ни от твоей звездности. Счастье -- оно само по себе, это как фурункул. Может, у президента Америки вскочить, а может у дворничихи. Например, принцесса Диана имела все, но более несчастной женщины, которая еще так закончила свою жизнь, трудно представить. А какая-нибудь там Маша с автобазы -- она и любима, и счастлива, и живет классно.
-- Говорят, если девочку любила мама, она будет счастлива...
-- У нас с мамой идеальные отношения. Мы подруги.
От автора:
Сколько помню Ларису, она всегда мечтала жить с мамой. И когда получалось по времени -- сразу на самолет -- и к маме, в Оренбург. Что бы ни происходило в жизни, всегда, как молитву, твердила: "Мамочка моя, она бы меня простила. Никто не простит, а мамочка простит. Только Альбина меня поймет". Она пришла с мамой и на первый съемочный день "Жестокого романса". Нынче, продав свой дом в Оренбурге, Альбина переехала к Ларисе.
В Игоре души не чает, и, зная характер своей строптивой дочери, на его дне рождения подняла тост: "Игорь, желаю тебе терпения!" На что Лариса тотчас: "А я хочу, чтобы у него дома не было терпения. Не надо, чтобы здесь что-то терпелось. А нужно, чтобы дома не было повода к терпению. Мы же все любим друг друга, да?"
Альбина была завучем в школе, где училась Лариса. Девочка же была... В общем, ее детство делало ей биографию будущей Ларисы Огудаловой. Недалеко от города, к примеру, разбил шатры цыганский табор. И дочка завуча стала пропадать там сутками -- пела, плясала возле костра, а после умоляла Альбину: "Мамочка, отпусти меня с ними, отпусти". Догадайтесь, о чем судачили в маленьком городке и что говорили Альбине про дочку? Кто помнит -- в семидесятые годы в провинции учителя любили проводить вечерние рейды -- чтоб ученики после девяти на улицу носа не казали. Лариса Альбину спрашивала: "Мамочка, когда "комендантский час" (так она называла эти рейды) проводить будут?" И, выяснив день, обязательно отправлялась поздним вечером на прогулку...
-- Ты очень похожа на маму -- она тоже красивая, у вас одинаковая походка, форма рук, ног.
-- Ты знаешь, дочь наследует счастье матери и несчастье матери. А моя мама не была счастлива как женщина в жизни ни одного дня.
-- Но как мать она была счастлива?
-- Я как мать тоже счастлива. Но как женщина -- нет. А Лелька будет очень счастливой. Она наследует мое теперешнее женское счастье...
Понравилось? Подпишись на наш канал и читай:
- "Мы все - бездомные кошки, дети коммунальных квартир". Так говорила актриса Алла Демидова
- Лариса Лужина: "Мне пришлось содержать своих мужей"
- Вера Алентова: «Нельзя жить с разорванным сердцем». Её принципы жизни
(с) "Лилит"