Сокровища тольтеков.
Продолжение приключенческой повести. Начало смотри тут:
Маяк. Часть 1.
Пират. Часть 2
В приюте. Часть 3
Мы остались одни или неожиданное избавление. Часть 4
Ранним утром мы покинули приют. Со всеми попрощались еще накануне. Нас никто не провожал, кроме сердобольной нянечки. Не сговариваясь, мы с Малышом, в город пошли длинной дорогой. Хотели пройти там, где мы гуляли все вместе когда-то. Амели, Малыш и я. По бескрайней прерии, усыпанной нежными цветами. Я помню, мне было так одиноко без моря, без его зовущего простора, шума тяжелых волн разбиваемых о гранит. И простор прерии заменил мне простор моря. Так замечательно было бежать, раскинув руки, навстречу ветру прямо в нежно-голубое небо. Я закрывал глаза и слушал ветер. Мне казалось, я чувствую соленый запах моря. Его принес мне на своих крыльях ветер, весточку с прошлой жизни.
Тогда цвели цветы. Сейчас ветер играет пожелтевшей травой, в предчувствии надвигающей холодной осени. Одинокий клен шелестел красно-желтыми ладошками. Я вспоминал, как мы пили весной его одурманивающий сладкий сок. Трогаю шершавый ствол, нахожу отметину сделанную моим ножом. Вензель, сплетенных вместе инициалов, символ неразрывности нашей дружбы. Три буквы: А, М и О. Амели, Малыш и Островитянин. Раулем меня звал только отец. Еще Амели. Но для всех я теперь Островитянин.
Гостиница. Стучимся в номер. Нам открыл Хитрый Бес, в несвежей расстегнутой сорочке, с дымящейся трубкой во рту, с фляг рома в руке. В номере душно, на столе пустые стаканы, разбросанные карты. Я открываю окна проветрить комнату.
Хитрый Бес заказал нам еды в номер. Рухнул на кровать, пообещав нам, что через часик он будет в полном порядке, и мы двинемся в путь. Через минуту раздался мощный храп. Мы убрались, проветрили комнату. Малыш поел. Мне есть не хотелось. Я переживал за Малыша. Жизнь пирата не для него. Что будет с ним?
Солнце поднялось высоко. На полу желтый квадрат окна, колышущие тени легкой занавески. Хитрый Бес еще спал. Неожиданно открылась дверь. Я поднял голову и. …На пороге стояла Амели. Я трясу головой. Видение не пропадает. А наоборот, подбегает ко мне, обнимает. Целует, меня, Малыша.
- Амели! Откуда вы здесь? – кричу я с восторгом.
- Я же за вами приехала. Сегодня утром. А мне сказали, что вас забрали. Господи, я так расстроилась, что не увижу вас. Слава Богу, нашла. Как вы, мои птенчики?
Мы принялись рассказывать, как мы жили без нее. Я упускал подробности, чтобы не ранить ее. Но и без подробностей жизнь в стенах приюта без нашей защитницы, была печальна. Амели слушала, прижимая нас к себе.
- Боже, вы так страдали. Мне так жаль. Я думала о вас все это время. Мне удалось добиться, чтобы сведения о растратах мистера Скота дошли до мэрии города. Уже сформирована комиссия по проверке финансов приюта. Мистер Скот понесет заслуженное наказание. Я думаю, вскроется очень многое. Теперь все изменится. А что произошло с мистером Скотом? Он такой странный был, сам на себя не похож.
Я рассказал, изображая в лицах. Амели смеялась. Потом, сказала, посмотрев на спящего Хитрого Беса:
- Я бы на твоем месте все же не доверяла полностью Хитрому Бесу. Ты ему нужен для чего-то. Не ради твоего блага он о тебе печется. Есть в его лице что-то двуличное. Но ты уже взрослый, тебе решать. А Малыша я заберу с собой. И тебе спокойнее и мне. Я буду переживать о тебе, очень, очень. – Амели обняла меня.
- Боже, ангел спустился с небес! Кто ты, красота неземная? – Хитрый Бес, очнулся, сел на кровати. - Извините за неряшливый вид. Сейчас, мы мигом. – Хитрый Бес вскочил с кровати, застегнул рубашку, пригладил волосы, одел сюртук. На сияющем лице его, не осталось и следа от бессонной ночи.
Я представил ему Амели. Амели сообщила, что забирает Малыша с собой. Хитрый Бес обрадовался.
- Это правильно. Такая жизнь не для малышей. Только для настоящих мужчин.- многозначительно добавил он.
- Ну что ребята, прощайтесь – сказал, обращаясь к нам.
Мне жаль расставаться с Малышом, но я понимал, что это самый лучший вариант. Он будет под защитой Амели. Я спокоен за него, за своего брата. Простился я и Амели. Тяжко расставание. Когда увижу их снова? На душе тоскливо. Амели, Малыш и Островитянин. Остался только один Островитянин.
Хитрый Бес, не отпускал Амели, рассыпался в комплиментах. Я видел в его глазах неподдельное восхищение. Простившись со мной, крепко обняв меня, Амели протянула свою узкую ладонь Хитрому Бесу. Тот, забыв все нормы приличия, долго держал ее в своих ладонях. Когда за Амели и Малышом, закрылась дверь, он подбежал к окну и, высунувшись наполовину, все махал, махал им рукой, даже когда они уже скрылись из вида. Улыбнувшись, я заметил ему:
- И даже не мечтай! Она не для тебя.
- Это почему это? Не слишком ли ты мал для подобных рассуждений?
- Ты же сам сказал - она ангел. А ангел и бес две противоположности.
Хитрый Бес, язвительно ответил:
- Ничего не скажешь, умеешь ты опустить с небес на грешную землю. Спасибо друг, - и печально вздохнул.
Мне стало жаль его.
Следом за Амели, собрались и мы. Покатилось опять колесо судьбы моей по избитой дороге жизни.
Таинственная карта.
Почтовая карета. Мы едем четвертые сутки. За окном, раскинулась бескрайняя равнина, покрытая жухлой травой и гранитными монолитами, притащенными сюда ледниками. Далекая синеющая полоска леса. Хитрый Бес, задумчиво курит сигару. Неожиданно говорит мне:
- Почему, ты не спрашиваешь меня, куда мы едем?
- К морю, чтобы сесть на корабль – в недоумении смотрю на него.
- Нет, дорогой мой, мы едем на твой остров, к маяку.
- Зачем?
- Затем, что ты мне обещал выполнить для меня одну мою просьбу. Мне нужно, чтобы ты, нашел кое-что на острове. Некоторые бумаги. Они должны быть на маяке. Отец тебе ничего перед смертью не говорил? Никаких намеков, насчет карты, сокровищ, ценностей?
- Нет! Какие сокровища? Мы с отцом жили на его жалование, да на те деньги, которые мы получали за продажу рыбы.
- И, тем не менее, сокровища существуют. У нас с твоим отцом был честный уговор, разделить по-братски, поровну. И то, что твой отец был бессребреником, ничего не значит. Он отказался от свой части добычи. Я же от свой доли отказываться не намерен. Карта осталась у него, а без карты мне делать нечего в Мексике. Ты поможешь мне, найдешь карту. Я отдам тебе долю твоего отца. Согласен?
- Мне не нужны сокровища.
- Давай сначала найдем их, а потом решишь, нужны они тебе или нет. А помочь ты мне поможешь, ты давал слово. А слово надо держать. Вот, так-то.
Дальше мы ехали молча. Я обдумывал услышанное. Что-то не связывалось в его рассказе. Хитрый Бес умалчивает многое. Не в характере отца, присваивать себе то, что ему не принадлежит. Зачем отцу карта, если он отказался от своей части добычи?
…Я стою на берегу пролива, смотрю на далекий остров, вытаивающий из-за утреннего тумана, как спина кашалота. Сердце судорожно бьется. Мне казалось, я уже никогда не увижу его. Мой остров. Я снова увижу маяк, наш дом, дотронусь руками до шершавых камней. И радость, и грусть переплелись во мне неразрывно и так мучительно. Хочется плакать, но нет слез. Еще секунда и я развернусь и убегу отсюда прочь.
Хитрый Бес зовет меня. Нехотя иду на зов. Устраиваюсь в лодке. Плывем.
Черные камни острова. Я спрыгиваю с лодки и бегу, карабкаюсь вверх на свой утес, к синим грозовым тучам. Мне кажется, я вернулся в прошлое. Бегу к дому. Отец жив и я увижу его сейчас, чинящим сеть. И настолько сильна во мне эта уверенность, что я испытываю боль, когда, подойдя к дому, вижу чужого человека. Обида, непонятная детская обида на этого чужого человека, разбившего нечаянно мою иллюзию.
В доме все также и не так. Вещи чужие. Чужие запахи. Смотритель маяка накрыл стол. Хитрый бес, проголодавшись, набрасывается на еду. Мне есть не хочется. Брожу по острову. Преследуют меня воспоминания.
Хитрый бес, нашел меня, сжавшимся в комок, среди равнодушных камней. Он понимает, что творится со мной. Садится рядом на корточки. Обнимет меня, прижимает к себе. Ощущаю запах табака. Вот также пахло от отца. Табаком и морем.
Ночью мне не спится. Я думал об отце и карте. Хитрый Бес сообщил, что он уже был здесь после смерти отца. Хотя я подозреваю и первый свой приезд, он обыскал весть остров. Он рассказал, что и на маяке простукивал стены, искал тайник.
Если карта существует, то куда отец мог бы ее спрятать? Неожиданно ко мне приходит догадка. Встаю с постели, беру фонарь. Осторожно открываю дверь. Выхожу наружу. Иду по знакомой тропинке к маяку. Открываю тяжелую дверь. Иду по гулким каменным ступеням наверх. До боли знакомый зал. Приветливо белым светом горит фонарь. Подхожу к нему. Простукиваю каменный пьедестал под ним. В одном месте ощущаю пустотелый звук. Осторожно расшатывая, вынимаю камень из кладки. Свечу фонарем. Внутри что-то белеет. Просовываю руку, нащупываю сверток. Вынимаю. Сердце стучит гулко. Разворачиваю сверток. Внутри толстая тетрадь и сложенная вчетверо потрепанная карта, с разорванными краями, с бурым пятном посередине. Открываю тетрадь, исписанную мелким бисерным почерком. Читаю. От первых строк мутится в голове.
«Дорогой сынок. Пишу тебе, единственному родному для меня человеку, свою исповедь».
«Дорогой сынок». Он никогда так ко мне не обращался. Мы вообще редко разговаривали. Отец не любитель нежностей. Зачем слова, если и без них я чувствовал его любовь ко мне и сам его любил беззаветно.
Продолжаю читать дальше. « Я знаю, если ты будешь читать эти строки, значит, ты уже знаешь правду. Хитрый Бес или кто-то другой тебе расскажет. Я хочу, чтобы ты не судил по мне с чужих слов. Я хочу, чтобы ты знал всю правду и не совершил тех ошибок, которые совершил я».
Продолжение следует...
Жду ваших лайков и комментариев. Подписывайтесь на мой канал. У нас тепло!