- Микроинсульт. Ей нужен уход и покой, - заплаканная Варя кивнула в ответ на слова лечащего врача свекрови и пошла в сторону её палаты. Надежда на то, что Игорь вернётся, таяла на глазах, а тут этот звонок из больницы родного городка. Варя собрала детей, продлила отпуск на работе и отправилась в больницу, куда привезли свекровь. Там ей выдали сумку Юлии Антоновны, в которой были ключи от квартиры. Так как выбора не было, Варя с детьми остановилась там. Оставив ребятишек отдыхать после дороги и разбирать нехитрый скарб, она вернулась в больницу. Войдя в палату, на которую указал врач, Варя поначалу не увидела там свекровь. А потом до неё дошло, что вот эта сухонькая безжизненная тень и есть то, что осталось от властной матери Игоря. Варя подошла к кровати и тихо поздоровалась. Свекровь молча подняла на неё глаза. В них не было ничего: ни ненависти, ни жизни. Только зияющая пустотой дыра. Варя разрыдалась в голос, и медсестра вывела её из палаты.
Спустя 3 недели Юлию Антоновну выписали из больницы. Когда-то властная и активная женщина превратилась в беспомощную старуху. Отказывалась есть, пить и не отдавала пульт от телевизора, которым щёлкала в надежде, что чудо ещё возможно. Варя уволилась с работы и перевела детей в школу родного города. Жили они теперь со свекровью, но она ни слова не высказала против, понимая, что одной ей не справиться. А умирать от беспомощности в одиночестве Юлия Антоновна передумала, ведь теперь вся её жизнь обрела один-единственный смысл: найти сына, живым или... Впрочем, о другом она думать себе запрещала. Благодаря Вариным массажам и лекарствам, а также собственной неуёмной жажде жизни двигательная активность восстановилась, и с первой пенсии старуха купила себе ноутбук. Внуки, поначалу боявшиеся чужую бабушку, потихоньку начали ластиться к ней, и Юлия Антоновна оттаяла. Дети научили её пользоваться всемирной паутиной, и теперь она все дни проводила, собирая по крупицам информацию о той трагедии и пострадавших в ней людях. Только вот след Игоря так и не находился.
Варя пришла с работы, села на банкетку и скинула сапоги. В повседневной круговерти она не замечала собственной усталости. Свекровь её всё так же игнорировала, предпочитая сухие кивки вместо слов, хорошо, что хоть у детей появилась бабушка. Варя вздохнула, подняла тяжёлые сумки, чтобы отнести на кухню, и всё вокруг погрузилось в темноту. Когда она очнулась спустя несколько минут, то первым делом увидела заплаканное лицо свекрови, которая неожиданно снова разрыдалась, приговаривая: "Варенька, дочка, не бросай меня, прости старую дуру!" Варя удивлённо молчала, понимая, что надо дать Юлии Антоновне выговориться. А та не могла остановиться, изливая душу.
- Отец Игоря гулял от меня напропалую, а ушёл, когда сыну было 2 года, к смешливой хохотушке вроде тебя. Я профессорская дочь, пыталась привить ему и манеры, и чувство стиля, таскала на выставки и театры, сына родила, а ему всё гулянки. Снежной королевой меня называл, а сам отогревался у других. После развода я поклялась, что не отдам сына такой, как та девица. Ты уж прости меня, доченька, что не могла смириться с тем, что он выбрал тебя, хотя умом понимала. что надо отпустить, но не могла, не могла! Какая же я дура-а-а-а! - Юлия Антоновна со слезами выливала всю боль, скопившуюся за долгие годы. - И в его смерти я тоже винила тебя: не уберегла, погубила...
- В чьей смерти? - раздалось сзади. Женщины вздрогнули: они не заметили, как входная дверь тихонько открылась и в квартиру, прихрамывая, вошёл Игорь. Мать и жена медленно повернулись к нему и, сбрасывая с души огромный камень, вместе прошептали: "Живой..." И хотя пока никто не знал, как сложится всё дальше, почему-то, подкреплённая слезами радости детей, которые с визгом бросились на шею и никак не могли отпустить вернувшегося отца, уверенность в том, что всё теперь будет хорошо, только крепла.
