Один мой родственник во время семейных застолий любит оправдать свое пристрастие к алкоголю цитатами из Омара Хайяма.
Вином и пери счастье мне дано.
Пусть будет сердце радостью полно.
Всегда, пока я, был, и есть, и буду,
Я пил, и пью, и буду пить вино.
Мама однажды не выдержала и спросила у него, в курсе ли он, кем вообще был Омар Хайям и стоит ли его слушать. Родственник тогда замялся. Спустя много лет я поступила на востоковедческий факультет, начала учить персидский язык и интересоваться персидской литературой. Чтобы у вас не возникло той же проблемы, что и у моего незадачливого родственника, предлагаю вам ознакомиться с биографией и интересными фактами из жизни персидского поэта.
В этой статье будет много информации и цитат из учебника "Персидская литература IX-XVIII веков", авторами которого являются прекрасные преподаватели ИСАА Марина Рейснер и Анна Ардашникова.
Поехали?
Пожалуй, нет ни одного персидского поэта, который бы мог сравниться с Омаром Хайямом по части мировой славы. Известность на Западе пришла к нему благодаря переводу «Рубайята» на английский язык, вышедшего из-под пера английского поэта и переводчика Эдварда Фитцджеральда (1859 год). Однако у себя на родине Хайям знаменит главным образом как выдающийся ученый – астроном, математик, философ. Земляки наградили его почетными титулами «доказательство истины» и «царь философов Запада и Востока». Сообщения о нем содержатся в «Книге мудрецов» – сочинении арабского историка Джамала-ад-Дина Юсуфа аль-Кифти (1172-1231) – и посвящены в основном его ученым занятиям и карьере придворного астролога. О Хайяме-поэте не известно почти ничего – ни достоверных фактов, ни легендарных историй. Однако полностью обойти стороной поэтическое творчество Хайяма средневековые историки не смогли. Одни ограничивались стандартными похвалами: «у него много хороших арабских и персидских стихов». Другие, подобно аль-Кифти, говорили о стихах Хайяма в обличительном тоне, называя их «жалящими змеями для мусульманского закона». В средневековых исторических и биографических сочинениях приведено всего лишь шесть четверостиший Хайяма.
Будущий ученый и поэт родился в Нишапуре, на востоке Ирана. Его полное имя – Гийас ад-Дин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям. Поэтический псевдоним – Хайям (араб. «швец палаток») – говорит о том, что он родился в семье ремесленников. В Нишапуре молодой человек окончил медресе – высшее мусульманское учебное заведение. Благодаря блестящим способностям и феноменальной памяти Хайям приобрел энциклопедические знания по всем наукам, обязательным для образованного мусульманина того времени: математике, физике, астрономии, философии, теософии, правоведению, истории, основам стихосложения. Он был прекрасно разбирался в арабской и персидской поэзии, в науке врачевания и умел предсказывать по звездам. «Трактат о доказательствах проблем алгебры» принес 25-летнему Хайяму славу выдающегося математика.
Его придворная карьера началась так: получив приглашение ко двору могущественного правителя династии Сельджуков Малик-шаха Исфахани (1072-1092), он переехал в столицу Исфахан. Там Хайям возглавил одну из крупнейших в средневековом мире обсерваторий. С группой «лучших астрономов века» он составил новый солнечный календарь, наиболее точный из всех ныне существующих, который в честь высокого покровителя назвали «Летоисчисление Малик-шаха». Математические открытия ученого определили современную ему европейскую науку на 500 лет: например, он вывел формулу, названную впоследствии биномом Ньютона.
Блестящий период научной деятельности Хайяма прервался с гибелью его покровителя – визиря Низама аль-Мулка. Работы в обсерватории были свернуты, и Хайям возвратился в Нишапур. В последние годы жизни Омар Хайям, судя по сообщениям историков, вел замкнутый образ жизни, преподавал в медресе и общался лишь с узким кругом учеников, друзей и почитателей. В это время он приобрел славу крамольного философа – опасного вольнодумца и вероотступника. Умонастроения Хайяма достаточно четко прослеживаются в его философских трактатах, однако «вольнодумство» выражено гораздо ярче и откровеннее в стихах.
Стихи Хайяма пытались толковать символически, как выражение мистической любви к Богу, но едва ли можно считать «влюбленным в Бога» того, о ком сложили такую легенду. Рассказывают, что однажды во время пирушки на лоне природы Хайям читал свои стихи. Когда прозвучало одно из его крамольных четверостиший, налетевший порыв ветра опрокинул кувшин, лишив друзей вина. Раздосадованный Хайям тут же сочинил экспромт:
Ты кувшин мой разбил, Всемогущий Господь,
В рай мне дверь затворил, Всемогущий Господь,
Драгоценную влагу Ты пролил на камни –
Ты, видать, перепил, Всемогущий Господь.
Легенда гласит, что Бог не выдержал такого святотатства и наказал поэта: его лицо почернело. Но и это знамение не смирило богохульника, и он ответил небесам:
Кто, живя на земле, не грешил? Отвечай!
Ну а кто не грешил – разве жил? Отвечай!
Чем Ты лучше меня, если мне в наказанье
Ты ответное зло совершил? Отвечай!
Тем самым поэт пристыдил Творца за несправедливость и одержал верх в этом споре: лицо его приобрело прежний вид.
Четверостишия Хайяма стали популярными, и им начали подражать еще при жизни; так и возникли «странствующие четверостишия». Один из первых русских исследователей творчества Хайяма В.А. Жуковский обнаружил большую группу четверостиший, включаемых средневековыми переписчиками не только в «Рубайят», но и в собрания стихов других поэтов, живших как раньше, так и позже Хайяма. Точно определить его авторство с помощью современных методов текстологии практически невозможно. И все же есть стихи, как бы отмеченные его печатью, поражающие логической точностью, философской весомостью, мрачной и дерзкой иронией. Эти стихи – спор с Богом о разумности мироустройства, который бесстрашный, вечно сомневающийся бунтарь вел всю жизнь. Безумный гончар, разбивающий свои творения, – вот какое сравнение находит поэт для «Господина миров»:
Изваял эту чашу искусный резец,
Не затем, чтоб разбил ее пьяный глупец.
Сколько светлых голов и прекрасных сердец
Между тем разбивает напрасно Творец.
Не только Хайям задавал себе и небу эти вопросы, однако он, по-видимому, был первооткрывателем этой темы в рубаи.
Один богослов назвал Хайяма «несчастным философом, материалистом». Перелистывая страницы «Рубайята» в XXI столетии современный читатель понимает, что Хайям не был ни материалистом, ни тем более атеистом. Для него существование Бога не подлежало сомнению, но являлось горькой реальностью. В отличие от суфиев, «влюбленных в Господа своего», Хайям не только не уверен в справедливости Всевышнего, но и в Его «здравом смысле». Стремясь испытать логикой веру, поэт неизменно приходил к неутешительным выводам.
Не раскрыв мучивших его тайн бытия, мудрец задал своим читателям множество неразрешимых вопросов, на которыми до сих пор бьются исследователи его поэзии. Знаток Хайяма известный иранский писатель Садек Хедайят сказал об этом так: «Пожалуй, во всем мире не найти книг, подобных сборнику стихов Омара Хайяма, расхваленному, преданному анафеме и ненавидимому, искаженному и оклеветанному, подвергнутому скурпулезному толкованию, снискавшему всеобщую славу, завоевавшему весь мир и в конечном счете так и не познанному».
#литература #омар хайям #Иран #биография #история #интересные факты #поэзия