Корректора работают на полдня больше, чем обычно. Нет-нет, в России тотально рейтинговый дефицит. Но если деньги есть, а вокруг сидят хряки в костюмах и галстуках, то не страшно.
Даже легче, чем в Америке. Нищета должна быть в стране порока. И этот порок – знание русского языка. Когда этого знания у вас нет, тогда у вас не остается выбора, потому что нечего выбирать.
На просторах нашей родины живет не более тридцати тысяч профессиональных журналистов. У них нет никакой альтернативы, потому что они вынуждены сами создавать себе альтернативу. Они и есть русская журналистика.
Впрочем, без других русских статей вы не получите и двухсот долларов за верстку, это даже не обсуждается. Такова реальность. В то же время в России нет понятия «русский журнал».
Есть общее понятие «русский журнал», которым принято широко пользоваться. Это слово в русском мире ассоциируется со славянской (а не азиатской) культурной парадигмой. Оно может употребляться и как нейтральное. Короче говоря, господа, вот что такое «Soviet fiction».
Если это вам о чем-то говорит, то для меня это не новость. Вот куда, господа, может завести людей глобализация. Русское название журнала – «Русский журнал». Только в русском журнале может публиковаться книга писателя «Если хотите меня видеть живым».
Для современного читателя этого недостаточно. Нужно, чтобы на страницы журнала выходило произведение писателя «So long ago». Или даже два.
Если после второго мы вас уничтожим, у вас все равно останется выход – у вас остается свобода воли. И я надеюсь, вы не допустите, чтобы я потратил больше пятидесяти тысяч долларов на рекламу.
Все, что нужно – выйти на качественно новый уровень. У вас была возможность, вы ею воспользовались. Ваше поколение уже старо, господа. И я желаю вам счастливого пути в завтрашний день.
Слава России!