Случилось это, когда мне было лет шесть. В тот день особо делать нечего было, и я слонялся по двору, ища себе занятие. Песок в песочнице был весь перерыт и превращен в различные типы построек, соседская крапива была беспощадна уничтожена под разрушительной силой самурайского меча (найденной на дороге палки), трёхколёсный велосипед устало валялся перевернутый кверх дном после часовой гонки по деревенской дороге. Все возможные игры были переиграны, и я начал было уже с интересом разглядывать овощные грядки, как мой брат, зная к чему может привести эта заинтересованность, окликнул меня:
– Эй ты, ратозей, ты что там уставился, небось опять напакостничать хочешь?
– Ничего я не хочу, - обидился я, - я себе игру ищу.
– Знаю я к чему твои эти поиски приводят. Иди лучше сюда, покажу кое-что.
Это была удочка. Не самодельная, каких было полно у детворы, а настоящая, "заводская", удочка-телескоп! Я был поражен на месте, но тут же вспомнил, что на пруды мне все равно не разрешат идти, скажут что-то, типа: "маленький еще, а если берег обвалится, вмиг под воду уйдешь". Я печально вздохнул, и хотел было уже поделиться своими невеселыми мыслями с братом, как он, словно прочитав их, сказал:
– Пойдем вместе, беги куртку с сапогами надевай, и ведро с хлебом не забудь.
Упрашивать меня не пришлось, и спустя двадцать минут я со счастливым лицом приближался к прудам, вокруг которых уже сидели любители-рыболовы. Брат приготовил удочки, насадил червей и дав необходимые указания, отправил меня к парням в соседний пруд, где по его словам клевало лучше, а сам остался у небольшого заросшего пруда для "серьезной" ловли. Я закинул удочку, как и советовал брат, поближе к краю рядом с густыми зарослями какого-то водного растения и принялся напряжено ждать. Рядом сидящий паренек восторженно прошептал:
– Кажись клюет. Ага, ага пошла, вон как пошла!
И уже через пару секунд с криком "Поймалась!" вытащил трепыхающегося карася. Я с завистью осмотрел его добычу и принялся еще с большим вниманием следить за своим поплавком, который не подавал никаких признаков жизни.
С другой стороны пруда раздался всплеск, и вот белобрысый Ванек уже вертит в руках блестящую рыбешку. И так продолжалось минут десять, которые показались для меня вечностью. Я сидел и с печалью наблюдал, как ведра моих товарищей наполняются плещущимися карасями и плотвой. Но вот мой поплавок дернулся, сначала неуверенно, будто сомневаясь в разумности принятого им решения, затем еще раз, еще... Он нырял все настойчивее, пока не стал уплывать в сторону, затем внезапно нырнул и пошел на дно.
– Тяниии! Чего ждешь, сейчас сорвется! - закричали мне со всех сторон.
Я рывком вытянул лесу из воды, и лишь заметил, как какой-то блестящий предмет пронесся над водой, перелетел через берег и упал в близлежащие лопухи. Я мигом бросился в том направлении и через пару секунд держал в руках небольшого перепачканного в земле карасика. Восторгу моему не было предела. Не дожидаясь пока лавры моего успеха увенчаются вниманием ребят, я бросился со всех ног к брату, что-то крича и гогоча по пути. Прибежал я запыханый и без сапога, который застрял в попутной луже. Брат похвалил меня, но, как не странно, большого восторга не выразил, и я вернулся назад.
В тот день в мое ведро плюхнулось еще рыбешек десять – улов не такой уж и большой, но восторг и эмоции, котоые я испытал тогда, повторить мне больше не удалось, ведь радость от первого улова трудно сравнить с чем-то еще.