Сначала он был просто Боряном. Мальчиком из рабочего района – таким же, как многие. Окончил школу и ушел в армию. Успел отслужить в мирное время – потом был Афганистан, и несколько ребят со двора, которые туда попали, домой уже не вернулись. «Проскочил» - любил шутить Борян. После армии пошел работать на завод, а по вечерам ходил в «качалку» и занимался борьбой. На работе его ценили, ставили в пример – работящий, без вредных привычек, спортсмен. За несколько лет прошел путь от простого работяги до заместителя начальника производства. Женился на спортсменке, комсомолке и просто красавице Анне, а через год в доме уже раздавался детский крик, еще через пару лет – топот. Все было хорошо, дом – полная чаша, в семье мир и лад.
А потом начала распадаться страна. Борян, который к тому времени уже стал Борисом Дмитриевичем, одним из первых почуял эти перемены. И когда начали приватизировать и растаскивать завод, он был очень близок к «кормушке», и держал ухо востро. Когда пришло время действовать, он не думал очень долго. Подтянул старых знакомых спортсменов, и вскоре занял кресло директора собственного завода. Странное было время. У кого-то было все плохо, а у некоторых – как у Бориса Дмитриевича, дела шли отлично. Но вспоминая о тех временах, где крылись истоки его нынешнего благосостояния, он говорил – «я могу рассказать обо всех своих заработанных миллионах, кроме первого».
При всем этом он никогда не пачкал собственных рук, хотя счет тем, кого приходилось «убирать», шел на десятки. Но Борян был прекрасным организатором и умел сплотить вокруг себя нужных людей, которым поручал грязную работу. Мальчик из рабочего района, из самой обычной семьи, не получивший никакого образования, но обладавший звериным чутьем и лидерскими качествами, попал «в струю» и стал одним из тех, кого называли «хозяевами жизни». Но одновременно с этим, отношения в семье дали трещину. Большие деньги и большие возможности всегда служили хорошей проверкой людей на прочность. И эту проверку Борян не прошел. Появлялись женщины, много разных женщин. Приходя домой наутро, пропахший женскими духами и в рубашке, испачканной помадой, он стыдливо прятал глаза. Задаривал жену подарками, но не помогало. Анна все прекрасно понимала, и предлагала ему разойтись. «Не выйдет из этого ничего, Боренька», - вздыхала она. – «Я выходила замуж за простого хорошего парня, хотела всю жизнь с ним прожить, а ему это не надо. И сын растет, видит это все. Мне от тебя ничего не надо, хочу просто жить дальше и спать спокойно».
Борян упирался. Анну он любил, в своем понимании. Она прошла с ним рука об руку 12 лет, даже в сложные дела была опорой и поддержкой. Все эти одноразовые женщины… да он и имен их наутро не мог вспомнить, никаких длительных связей ни с одной из них у него не было, а Аннушка… Нет, это другое. Борян брал себя в руки, становился примерным, но ненадолго. Потом очередная вечеринка в кругу «своих пацанов» - и все начиналось сначала. А потом случилась трагедия.
У него, конечно же, были враги. Кого-то он устранял, но кто-то оставался в тени и ждал. И однажды сын так и не вернулся из школы домой. Водитель всегда забирал его из школы, но в этот день их класс внезапно пошел в музей, а потом всех отпустили домой. Когда ребенок не вышел в условленное время, водитель забил тревогу, позвонил боссу, тот примчался, и устроил выволочку директору – в буквальном смысле. Но это было бессмысленно, лишь вспышка слепой ярости, бессильная злость. И ничего больше.
Борян подключил все свои связи в поисках сына. Обещал крупное вознаграждение. Но это не помогло. Через два дня рыбаки нашли мальчика задушенным в камышах, совсем недалеко от дома. Это была месть – продуманная и жестокая. Виновного так и не нашли. Борян подозревал всех, замкнулся в себе, из него как будто вынули душу. Если раньше ему были свойственны широкие жесты, помощь близким, благотворительность, то теперь он закрыл для себя эту страницу. Ничто его не радовало. Сына Андрейки больше нет. Аннушка бесшумно передвигается по дому, как тень, смотрит с немым укором. В волосах седые пряди. Лучше бы она кричала, била посуду, бросалась на него с воем… Нет… Она просто молчала. И эта гнетущая тишина давила как могильная плита. Борян не мог найти утешения нигде – ни дома, ни за его пределами. Алкоголь давал только короткое забытье, но потом все снова наваливалось с удвоенной силой.
Однажды, вернувшись домой, Борян понял, что жена от него ушла. В гардеробной остались ее шубы и вечерние платья. Украшения тоже были на месте. На туалетном столике осталось последнее письмо.
«Я больше так не могу, схожу с ума. Дом без голоса Андрюши – как склеп, в котором я медленно умираю. Уехала в деревню к бабушке, поживу у нее. Дай мне развод, мне от тебя ничего не нужно, я просто хочу уехать далеко и попытаться собрать осколки своей жизни заново. Я тебя любила, но это ушло навсегда вместе с нашим сыном. Прости, что оставила в трудную минуту, но все случившееся – это следствие того, что ты свернул не туда. И наша жизнь полетела под откос. Береги себя, я буду за тебя молиться. Анна."
Ушла. Он ее не винил. Все, что произошло, было печальным следствием того пути, по которому он шел несколько лет. Одна рука дает, другая отнимает. Сейчас он понимал, что отдал бы все на свете, чтобы провернуть все назад. Остаться бы обычным рабочим, приходить домой, в маленькую квартирку, где ждут жена и сын, пахнет борщом и котлетами. И Аннушка расстроена – сапоги прохудились, а зима никак не заканчивается. Какая же это мелочь, эти сапоги, эти сложные расчеты «как дотянуть до зарплаты». И как поздно пришло это понимание. Но история не терпит сослагательного наклонения, и теперь ему со всем этим жить.
К чему этот большой дом на берегу реки? Там никого нет, только домработница Луиза Генриховна, которая приходит по утрам три раза в неделю, цокает языком при виде пустых бутылок и идет наводить «немецкий порядок». Комната Андрюши осталась нетронутой – его игрушки, коллекция машинок, конструкторы. Собрать это все и отвезти в детдом? Рука не поднималась. Так хотя бы что-то осталось, можно зайти, посидеть на кровати, вспоминая, как редко он приходил к нему пожелать спокойной ночи. Все дела, дела… Ради благополучия семьи и будущего наследника. Столько потерянных часов, которые уже не случатся. А теперь – зачем это все? Кому? Не осталось никакого смысла.
Борис Дмитриевич отошел от светских дел и развлечений, сосредоточился на работе, иногда засыпая в своем кабинете. Домой идти не хотелось, а работа, занимая все свободное время, не давала думать и вспоминать. Дела фирмы шли хорошо, он взял курс на выход из тени, постепенно отходя от сомнительных дел, завел друзей в администрации. Стал уважаемым человеком. Перестроился на новый курс, аккуратно отсекая связи с криминальным миром. Впрочем, так делали почти все его коллеги и конкуренты. Времена менялись и требовали современных решений.
Он часто думал об Анне. После развода он купил ей домик в Черногории на берегу моря и маленький магазин. «Уезжай, Аннушка, подальше от меня. Я не прощу себя, если и с тобой что-то случится. А рядом со мной ничего хорошего не будет». Она уехала, но в минуты слабости, когда он особенно остро ощущал свое одиночество, часто думал «может, попробовать сначала, попросить вернуться, она же любит?» Но так же быстро прогонял эти мысли прочь – он уже сломал ей жизнь один раз, и неизвестно, что будет дальше, и не добьет ли он ее окончательно. Да, он теперь добропорядочный бизнесмен, беспорядочные связи ушли в прошлое – стало не интересно, приелось. Но кто знает, вдруг еще не все тени исчезли? Вдруг кто-то до сих пор ждет, чтобы нанести удар в спину? Он прервал достаточно жизней, и разбил – еще больше. А человеческая память долго помнит причиненное зло. Нет. Анну надо отпустить. Она достаточно натерпелась. А он получил то, что заслужил.
___________________
Продолжение
https://zen.yandex.ru/media/koshka_shredingera/zerkala-chast3-601dc8c153bb652e6a982e75