Толя, 1974 - 1979
Анна Толеньку обожала. После нескольких лет жизни с нелюбимым мужем, после стольких выкидышей сын казался ей наградой за все мытарства. Когда он родился, она даже мужа почти полюбила, видя, как трепетно тот относится к ребёнку.
Толик родился в 1972-м, а уже в 1974 г. Павел Егорович умер. Через полгода, как я уже писала, внезапно умерла и мать Анны, просто легла спать и не проснулась. После всех похорон Анна села подвести баланс своей жизни. У неё был сын, хорошая квартира в городе, дом Павла Егоровича на родине, оставшиеся после него весьма приличные накопления и пенсия сына по потере кормильца, это из плюсов. Из минусов – она совершенно одна, если не считать двоюродных сестёр мужа, которые наперебой её с Толиком опекают и помогают, неумение жить в городе и отсутствие работы. Если учесть, что существовала статья за тунеядство, Анне нужно было искать работу, ведь Толику через несколько месяцев должно было исполниться три. Помогла Даша, старшая из сестёр. Она пошепталась с кем надо, и как только ребёнок пошёл в детский сад, Анна вышла на работу в столовую при одной из крупных организаций города. Там она себя сумела проявить, довольно быстро поднялась с подавальщицы (официанток в столовых в те времена не было, были подавальщицы) до заведующей производством. Попутно она сумела закончить торгово-экономический техникум, так что и образование профильное у неё появилось.
Сёстры, особенно Даша и Ольга, постоянно присутствовали в их жизни. Толика они считали центром Вселенной, покупали ему у спекулянтов красивые вещи, таскали сумки продуктов – Ольга работала бухгалтером в горпродторге. Полина проявлялась не так ярко, но с удовольствием водила племянника в кинотеатры, детские спектакли или гулять в центральный парк.
Как-то, Толику было уже 6 лет, к Анне на улице подошёл молодой мужчина в лётной форме:
- Здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, как мне пройти на улицу Дзержинского?
Анне было по пути, и она вызвалась проводить незнакомца. Они разговорились, мужчина сказал, что его зовут Пётр, он приехал в Якутск по распределению, города совсем не знает. Анна проводила его до общежития, в котором он должен был поселиться, а тот взмолился:
- Не исчезайте! Где я буду Вас потом искать?
Домашнего телефона у них тогда ещё не было, поэтому договорились встретиться «у якоря» возле Ленского пароходства.
На свидание Анна буквально летела, ведь это был первый мужчина, который заинтересовался ею после смерти мужа. отношения завязались быстро, очень скоро Петя не сходил с языка влюбленной женщины. Через три месяца после знакомства Анна с Петром расписались, и он поселился в квартире жены.
С Толиком Петя старался поддерживать нейтральные отношения, но когда Анна забеременела, сменил равнодушие на постоянные цеплянья. Анна ходила тяжело, постоянно лежала на сохранении, сын оставался с отчимом. Выписавшись в очередной раз, Анна Толика дома не застала. Сначала она не переживала, думала, муж взял мальчика куда-то с собой, но когда тот вернулся один, впала в панику.
Она как раз собиралась в милицию, когда позвонила Ольга:
- Аня, не волнуйся, Володенька у нас. Он нам всё рассказал, как его отчим обижает. И, знаешь, домой возвращаться, пока этот твой Петя там, он не хочет. Пусть у нас поживёт, тем более ему в школу осенью, тебе некогда будет с ним заниматься, когда родишь.
Анна, не привыкшая перечить сёстрам покойного мужа, вздохнула:
- Пусть поживёт, хотя бы первые школьные месяцы. Может, действительно, так лучше будет?
На следующий день она отвезла сёстрам Толины вещи, подготовленные к школе принадлежности.
- Сынок, дядя Петя не хотел тебя обижать, правда, просто у него характер такой. Ты, если хочешь, поживи здесь, но, если захочешь вернуться, я всегда тебя жду.
Анна думала, что сын поживёт у сестёр максимум до Нового года, но домой он так и не вернулся, приходил только в гости и в те дни, когда отчим отсутствовал.
Володя, 1979 - 1992
У тётушек было хорошо. Здесь, как казалось мальчику, его любили безо всяких обязательств, единственное, что от него требовалось, отзываться на имя Володя. Но Толику было не впервой, он с детства привык, как его называют тётки. В школу он пошёл как Володя, почему-то никто не удосужился сверить имя со свидетельством о рождении. Впрочем, объяснить можно, наверное, тем, что на дворе стоял 1979й, а тёток, Дашу и Ольгу в городе знали многие.
Учился Володя легко, даже играючи. У него была отличная память, хорошо развито логическое и абстрактное мышление, учителя на него нахвалиться не могли, как и тётушки. Каждая приписывала успехи мальчика себе, не принимая в расчёт, что первые пять лет его жизни с ним постоянно занималась мама.
Анна, тем временем, по-прежнему жила с Петром, который по большому счёту не был дурным человеком. Тогда, в 1979м у них родилась дочка, в 1981м вторая. Володя, который приходя в гости к матери, становился Толиком, сестёр любил, играл с ними, и они платили ему горячей взаимностью.
Так и жили до 1988-го, когда Володе пришла пора идти в последний, десятый класс.
Той осенью к ним в класс пришла новенькая. Сардана была яркая, дерзкая, какая-то вся порывистая. Многие мальчики обратили внимание на красавицу, а она, неожиданно для всех, выбрала Володю. Они дружили весь выпускной класс, были практически неразлучниками, даже учителя умилялись при виде трогательной парочки.
Как-то весенним вечером они сидели на площади Победы и вели разговор, явно не в первый раз поднимая волнующую обоих тему:
- Ну почему, почему ты не хочешь поступать куда-нибудь в центр? – Сардана возмущённо ходила возле скамейки, на спинке которой сидел Володя, - И не говори мне про своих старых тёток, не хочу даже слышать! Если я тебе хоть немножко дорога, то ты должен, нет, ты обязан, слышишь, обязан попробовать поступить! Что тебе делать в этом ЯГУ?! Там учатся одни неудачники!
- Не начинай, Данка, - парень схватил девушку за руку и притянул к себе, - Я не могу их бросить, правда. Тёте Даше в следующем году 70 стукнет, у неё зрение совсем слабое. Тётя Оля сердечница, ей категорически нельзя переживать. Ну а Полина… Она и есть Полина, кто о ней позаботится, если не я? И зря ты так, ЯГУ – приличный ВУЗ, университетское образование, оно и в Африке университетское.
- Нет, но как ты можешь такие мозги в глуши хоронить! Если твои тётки так тебя любят, то должны сами понимать и отпустить! Хочешь, я с ними поговорю?
- О, нет, только не это. Тётушки и так меня к тебе ревнуют, всю плешь проели, что ты мне не пара. Только угроза, что уйду от них к матери, держит их в узде, чтобы они на тебя не набросились.
- А я всё равно поговорю. Вот наберусь храбрости, выпью какого-нибудь озверина и поговорю!
Володя только улыбнулся:
- Какая ты у меня воинственная. Амазонка! Лучше поцелуй меня, ну их, этих тётушек…
Утром следующего дня Володя проснулся от неожиданной тишины в квартире. Он вышел на кухню, в которой отчаянно пахло валокордином, а у тёток Даши и Ольги были красные опухшие глаза и весьма скорбные лица.
- Что случилось?! – парень не на шутку испугался, - Кто-то… умер?
Тётушки молчали, демонстративно всхлипывая, а потом Ольга сдавленным голосом произнесла:
- Да, умер, - она сделала театральную паузу и добавила, - Умерла твоя любовь к нам, сынок.
- Вы что, с дуба в очередной раз рухнули? – Володя с облегчением рассмеялся, - Лучше скорее кормите меня завтраком, а то опаздываю.
- Вот, обзываешься, разговариваешь в таком тоне, командуешь, словно мы твоя прислуга, - Даша трагически подняла глаза к потолку, - Права Оля. Не любишь ты нас больше, променял на эту девку приблудную.
Володя рассердился:
- Опять следили? Сколько можно? Я люблю Сардану, а она любит меня! – он встал, - Завтраком меня кормить здесь не хотят. Ну и ладно, пойду в школу голодным. Счастливо оставаться!
Минут через десять хлопнула входная дверь, и сёстры вздрогнули.
- Не переборщили мы? Даже не поцеловал перед уходом, - Даша посмотрела на сестру, но та отрицательно покачала головой, - Я не переживу, если он от нас уйдёт. Надо что-то с этой его Сарданой придумать.
- Что за шум? – в дверях показалась заспанная Полина, - Против кого на этот раз дружите?
- Поля, в каком ты виде? Кто по дому ходит в ночной пижаме? Иди умывайся, переодевайся, завтракать будем, - Ольга дала выход своим эмоциям. Полина вышла, а она задумчиво продолжила, - А придумать что-то нужно, рассорить так, чтобы даже имя её забыл!
...Что у них там конкретно случилось, я не знаю, придумывать не хочу. Одно знаю точно, после окончания школы Сардана улетела учиться в Ленинград, а Володя поступил в Якутский госуниверситет на физический факультет. В те дни он часто приходил домой к моим родителям, общался с папой, который приходился ему пусть не самым близким, но родственником. Я в их беседы не вникала, у меня уже была своя семья, поэтому наши отношения были на уровне «привет - как дела – нормально – пока».
Володя заканчивал второй курс, когда трагически погиб его отчим Пётр. История там была тёмная, расследования никакого не было, всё списали на несчастный случай. И после смерти отчима вдруг активизировалась Анна. Она постоянно звонила сыну, плакала, просила прийти. А когда он приходил, начинала со слезами на глазах умолять вернуться домой. Её слёзы, вполне искренние, заставляли Володю колебаться.
- Сыночек, ты же мой, любимый, кровный, я тебя девять месяцев в себе носила, через столько мучений прошла. Нам с девочками плохо без тебя, глядишь, от рук отобьются, возраст переходный, а тебя они уважают, слушаются. Подумай, а?
Узнав об этом, тётушки тоже стали демонстрировать обмороки и сердечные приступы, которые Володя немного с иронией называл «второй акт, третья сцена».
И вот на фоне этой разгорающейся войны, летом 1992-го года он случайно встретил Сардану, приехавшую на каникулы. Девушка еще больше похорошела, стала уверенной и держалась как будто с насмешкой. Они долго бродили по городу, потом пришли на своё любимое место на площади Победы.
- Ты счастлив, Володя?
- Без тебя – нет.
Он молчал, и Сардана не выдержала первой:
- Но ты ведь сам сделал свой выбор, правда?
- Да. Но, может, мы сможем начать всё сначала и забыть старые обиды?
Девушка грустно рассмеялась:
- Это вряд ли… Мне нужен нормальный мужчина, а ты… Ты – маменькин сынок. Да ладно, с одной свекровью я бы ещё потягалась, ты того стоишь. Но сразу с тремя? Я не настолько сумасшедшая. Хотя не с тремя, там же еще Полина, как же я забыла, - девушка встала, - Разберешься с ними, приходи. Если не будет поздно, конечно. Я дойду сама, не ходи за мной.
Она развернулась и зашагала прочь. Её легкая фигурка давно исчезла из виду, а Володя всё стоял и смотрел в ту сторону, где исчезла его любовь…
Толя-Володя, 1992
«Я больше не могу. Простите, я старался, как мог, но это край. И сегодня я шагну с этого края вниз. Надеюсь, что разобьюсь. Вы всю жизнь рвали меня между собой на части, каждая хотела, чтобы я был только её мальчик. Ну что ж, я вас всех слишком люблю, вот и рассыпаюсь на кусочки, чтобы у каждой был свой мальчик. Прощайте».
***
Для меня лично эта история очень больная. Именно с уходом Толи-Володи полностью прервался папин род по мужской линии…