В первых числах нового года обратила на себя внимание публикация экономиста Владислава Иноземцева «Российской общество впало в спячку». Примечательна она тем, что подводит политический итог ушедшего года и с этой точки зрения делает некоторые оценки на будущее. Понятно, что с точки зрения событий января появились новые актуальные темы. Но последний год был не обычным и мало похож на предыдущие, что определяет ценность изучения его итогов. В целом в статье делается упор на то, что власти удалось существенно укрепить свои позиции, с чем сложно не согласиться. Удалось провести конституционную реформу без существенных протестных действий несогласных, как это было, например, в ходе московской избирательной кампании в 2019г. В целом получилось избежать крайних сценариев в ходе пандемии и на фоне других стран, особенно США и ряда стран Европы, Россия по официальной статистике коронавируса проходит трудности более успешно. Правительству удалось не палить резервы в рамках мер поддержки, а темпы снижения экономики по итогам года могут быть ниже, чем в других развитых странах благодаря более удачному использованию шведского подхода без всеобщего карантина во второй половине года. Другим выводом является указание на пассивность общества, которое показывает незначительную реакцию на вводимые политические и правовые новации. Собственно, это вынесено в заголовок и в целом не подвергается сомнению. В то же время хотелось бы остановиться на тех итогах года, которые власти и обществу вряд ли можно занести в актив.
1. Общественные настроения. Год стал полным идейным и моральным разгромом условных «славянофилов» со стороны условных «западников» в сознании основной массы общества. Говоря в футбольных терминах - в сухую. Всегда в обществе есть сторонники самостийного пути развития, независимого, сконцентрированного на своем, исконном пути, ограниченном взаимодействии с внешним окружением, которое воспринимает враждебно из-за идеи посягательства того на свою независимость. Условно «западники», наоборот, видят путь развития в активном взаимодействии с внешним окружением (имеется в виду, конечно, развитые страны Запада), восприятием и копированием его лучших практик. Что к этому привело? Можно отметить ряд моментов. Например, западные страны несравнимо более активно поддерживали население в период пандемии деньгами, чем в России. Это стало вторым серьезным институциональным разочарованием за последние годы для населения после пенсионной реформы. Другой стороной этого стало повышение привлекательности образа западных правительств, которые несравнимо более щедро отнеслись к своему населению. Более того, мы видим опыт все более активного использования штрафов и ограничений как формы управления обществом в отсутствии масштабных стимулов. И совсем уж имеющее мало аналогов в мире повышение налогов на частные сбережения и отмена ряда льгот. То есть политика, которую можно назвать как «кнут с маленьким пряником». Особое место стоит уделить вниманию правительства к пенсионерам. Не отдельным категориям, а в широком смысле. Они были лишены льгот на проезд, что не было компенсировано какими-либо иными формами выплат.
Вполне вероятно, что степень популярности условно славянофильских идей в обществе упала примерно во столько же раз, во сколько выплаты в России оказались меньше единовременных выплат весной этого года в США. Хотя, по правде говоря, эти идеи и ранее были не слишком распространены, особенно у элиты. И дело даже не в популярности, а в некотором среднестатистическом идеологическом мейнстриме. Быть сторонником славянофильского подхода становится все менее модным мягко выражаясь. Другой стороной этого процесс становиться диссонанс с официальной пропагандой в отношении оценок Запада и больший скепсис в отношении пропагандируемых идеологических установок. Конечно, во многом это оценочные суждения, но игнорировать данные вопросы неправильно.
Вопрос разочарования в собственных достижениях в общественном сознании достаточно важен с позиций исторического прошлого, когда на рубеже 80-90-х гг. он сыграл немаловажную роль в судьбе Советского Союза. Пропаганда активно обличала негативные стороны западного образа жизни и преклонение перед ним. А последнее между тем становилось общественным мейнстримом. Простой, но примечательный пример. Помню еще в школьном возрасте была игра в фантики, когда надо было ударом ладони перевернуть стопку оберток от конфет или жевательной резинки. Те, которые перевернулись, переходили к игроку. Так вот, я не помню случаев, когда бы использовались обертки от отечественных конфет. Никому бы такое и в голову не пришло. Обычно были обертки от финских конфет fazer , а от жевательной резинки tutti frutti имели особую ценность. Также была мода на иностранные журналы. Их иногда сдавали при сборе макулатуры и наиболее расторопные школьники извлекали страницы с наиболее яркими картинками. Да что там далеко ходить. Посмотрим на наше современное телевидение за последний месяц. Итальянская вечеринка, засилье программ о путешествиях заграницей, причем в большинстве своем в захлебывающемся от восторга ключе (например, 17 января на 1 канале в 9-20 «Непутевые заметки» (круиз по Амазонке, Париж, Зальцбург), в 10-15 – «Жизнь других» про любимый курорт топ-моделей и звезд в Хорватии, а 18 января в 23-30 – «Япония...») Разве это не говорит о плохо скрываемом преклонением перед западным образом жизни. Конечно, можно назвать спорными выводы о сдвигах в общественном сознании, а сам вопрос незначительным с политической точки зрения. Но недооценивать идеологические настроения в обществе, которые иногда бывает сложно выявить даже социологическими исследованиями, было бы неправильно.
2. Санкции. Избрание Байдена новым президентом США повысило риски новых санкций и обозначило усиление персональных рисков для элиты. Российская элита в основной своей массе вполне прозападная. Ее жизненные интересы в значительной степени находятся за пределами России и большое количество примеров, когда не только недвижимость, но и бывшие или нынешние родственники представителей элиты живут за рубежом. Не сказал бы, что это как-то влияет на чемоданные настроения и стремление обезопасить активы в случае наступления более жесткого санкционного режима. Быстро опасения не преобразуются в конкретные действия по переезду. Но вот преобразование экспортно-ориентированной модели поведения в более агрессивную с точки зрения локации капиталов и активов весьма вероятно. Отчасти это уже можно наблюдать по некоторым экономическим показателям. Например, можно отметить ускорение темпов оттока капитала в последний год. В 2020г. чистый отток капитала увеличился до 47,8 млрд. долл. против 22,1 млрд. долл. в 2019г.То есть увеличился более чем в 2 раза. И новые факторы, которые бы повлияли на замедление процесса оттока капитала в ближайшей перспективе, как-то не очень выделяются.
3. Экономическая политика. Вопрос правильности экономической политики достаточной дискуссионный и зачастую плюсы и минусы тех или иных мер можно увидеть лишь спустя годы. Однако, некоторые моменты можно отметить и ранее. Тренд на стагнацию доходов становится все более продолжительным и правительству не удалось его преодолеть. В 2019г. рост реальных располагаемых денежных доходов составил 0,8%, а в 2018г. рост показателя был всего 0,1%. За 9 мес. 2020г. по предварительным оценкам Росстата снижение составило 4,3%. Прямые выплаты на детей безусловно позитивные шаги в этом направлении, но точечные и краткосрочные. Между тем, динамика доходов является одним из наиболее чувствительных параметров, формирующих уровень доверия к правительству. Малый бизнес, безработные, пенсионеры, должники…Наверное можно предположить задействование более широкого арсенала мер на уровне правительства для влияния на их доходы, который, мягко говоря, не полностью был задействован. Тем более, что возможности для этого есть, а уровень резервов вырос: размер ФНБ за 11 мес. вырос с 7,8 трлн. руб. до 13,5 трлн. руб. То есть рост составил 73% при том, что курс доллара вырос менее чем на 20% и только обесценением рубля столь агрессивный рост не объяснишь. В то же время стагнация доходов может привести к еще большему снижению потребления, а за этим – к падению доходов бюджета, урезанию расходов или финансированию за счет кредитной эмиссии. А фактически - к новому витку падения доходов и потребления . Получается, как в пословице – «скупой платит дважды». Отдельно стоит сказать о льготной ипотеке. Сумма выданных за год ипотечных кредитов в 2020г. выросла на 40% в денежном выражении к предыдущему году. Возросшее ипотечное бремя в последствии может негативно сказаться на проблеме платежной дисциплины и кредитоспособности граждан, предприятий сферы строительства и банковского сектора. Даже ЦБ говорил о пагубности активной ипотечной накачки, которая отразилась на росте цен на недвижимость и звучали предложения прервать программу ранее 1 июля текущего года. Однако, в итоге программа будет продлена и после 1 июля, но в регионах, где не наблюдалось опережающего роста цен. Продление во многом связано с желанием повысить роль строительного сектора в деле поддержки темпов роста ВВП и доходной части бюджета. Можно сказать, что это предпочтение достижения тактических целей с неопределенными последствиями в будущем. Это может поддержать доходную часть бюджета благодаря росту налогов, но создать новую проблему неплательщиков по аналогии с валютными ипотечниками в конце нулевых. Только масштабы будут уже побольше. Фактор риска у такой программы: за счет каких доходов будет выплачиваться ипотека в случае реализации сценария возможного роста процентных ставок и падения цен на недвижимость в перспективе при сценарии сохранения тенденций стагнации в экономике?
4. Стратегическая маневренность. Сузилась возможности стратегического маневра как в политике, так и в экономике. Курс на ужесточение как в экономике (политика экономии), так и в политике плох тем, что оставляет мало шансов на вариативность и скорее консервирует проблемы, а не решает их. Уходя в условную колею выбранного способа управления, бывает сложно вернуться к более мягкому подходу, который может быть более правильным в тех или иных обстоятельствах. Возврат от мягкой политики к более жесткой (от либеральной к более консервативной) может проходить легче и быстрее, чем обратное движение в силу наличия консерватизма и большей инерции в поведении общества. Кроме того, резкие развороты при движении обычно ставят вопрос о правильности выбранного ранее пути, что зачастую бывает трудно признавать.
5. Преодоление пандемии . Преодоление пандемии по шведскому пути приносит определенные положительные плоды в краткосрочной перспективе. Но будет ли она успешна на долгосрочном временном интервале – неизвестно. Не были отработаны режимы введения периодов жестких карантинов на непродолжительное время (2-3 недели) и их ослабления, что в случае более длительного периода влияния пандемии придется все равно делать, но с большими издержками и при недостатке опыта быстрого вхождения и выхода из режима ограничений.
6. Резервы. Проблема расходования резервов становится все менее экономической, а переходит скорее в область политики. Ранее одним из достижений правительства называлось создание резервов. Однако, сейчас возникает резонный вопрос, когда наступит время для его расходования. Не в правовом, а в экономическом смысле. Формировались резервы на «черный день» и что будет являться сигналом его наступления? В период агрессивной денежной эмиссии ФРС (баланс ФРС вырос почти в два раза за год, что больше, чем за предыдущие 10 лет) и ведущих центральных банков развитых стран актуальным становится вопрос снижения стоимости денежных активов по всему миру по сравнению с другими материальными ценностями. В этих условиях накопление резервов сопровождается их относительным обесценением, которое может стать более ощутимым не сейчас, а в перспективе. Но это один из сценариев.
Конечно, перечисленные итоги носят субъективно оценочный характер и во многом дискуссионные и определяют скорее наличие рисков. Главный итог 2020 года выделить сложно. Каждый может отметить, наверное, что-то свое. Главное, что хотелось бы отметить - общество в целом потратило больше сил, чем накопило. У общества сейчас меньше сил для противостояния новым вызовам, чем год назад. Граждане работают с большим напряжением чем год назад, финансовая подушка безопасности у них скудеет, вариативность как во внутренней, так и внешней политике уменьшается. Это итоги, которые не могут не вызывать тревогу.
