Моя бабушка по материнской линии Евдокия, была знахаркой.
Я, будучи школьницей, любила приезжать к ней в гости с мамой. Бабушка жила с маминой сестрой тётей Любой и её семьёй. Вообще у неё и дедушки (я его не видела, он умер рано) было 5 детей: 3 дочери и два сына. Мои тёти и дяди.
Дом, в котором прошло мамино детство, был деревянный, но крепкий. В просторных сенях всегда было много сухих трав. Они висели и на деревянном потолке, и на стенах пучками, или образовывали не очень ровную линию на веревке. При запахе сухой травы я и по сей день вспоминаю детство.
Бабушка Евдокия обожала животных. Я навсегда запомнила её собачку Мушку (танцовщицу). Если над её головой поднимали кусочек сахара, она вставала на задние лапки и кружилась до тех пор, пока не получала награду. Ещё были 2 кошки и задорный поросёнок Борька. Сколько таких Борек вырастила бабушка!
Когда поросёнка резали, бабушка лежала на кровати и плакала. Ни одного из своих Борек она никогда не ела. Да и вообще мяса в рот не брала.
Евдокия умела снимть головную и зубную боль, и сердобчане порой выстраивались в очередь, чтобы получить её услугу. Денег с них она не брала, а продукты принимала. Горожане гадали: «Кому же из трёх дочерей Дуняша передаст своё колдовство?»
И, однажды, самая непокорная и хулиганистая дочь, Маруська (впоследствии моя мама) попросила бабушку обучить её этому ремеслу.
Ученицей она была такой, о которых говорят «схватывает на лету», и вскоре начала сама практиковать.
Люди даже говорили, что у Маруськи получается всё ещё лучше, чем у матери.
Но это занятие Маруське нравилось недолго. И, не смотря на уговоры и укоры Евдокии, она бросила лечение людей, а потом и забыла, как всё это когда-то делала.
На их улице жила и настоящая, злая ведьма. И по всем правилам жанра, её дом стоял на отшибе и жители улицы видели, как по его крыше ходили кошки и козы.
Люди боялись ведьму Татьяну, не общались с ней. И, если она шла по улице, старались перейти на другую сторону. Не боялась её только бабушка Евдокия. Татьяна даже приходила к ней в гости.
Но однажды её прихода с нетерпением ждала Маруська. Женщины разговаривали в горнице. А для того чтобы выйти из зала, нужно было пройти через маленькую кухонку, в которой за дощатым столом уже сидела «непутёвая» Маруська.
Услышав, что Татьяна прощается и собирается уходить, Маруська воткнула снизу в дощатый стол нож и стала читать «Отче Наш».
Ведьма кружит, кружит по кухне, слова выговорить не может, только, глядя на Маруську выкрикивает что-то нечленораздельное. А выйти, переступить через порог не может.
Евдокия разгадала хулиганство дочери. Маруська и опомниться не успела, как оказалась в руках матери и получила звонкий шлепок по мягкому месту.
Евдокия вынула нож, и только после этого Татьяна смогла выйти из кухни в сени, а затем из дома.
Не верите? Так вот я ничего не сочинила в этой истории. Продолжение следует.