Комната, которую сдавала Лена, находилась возле станции Бирюлево-Товарная в трехкомнатной квартире на 5 этаже в изогнутом дугой длинном доме. После Лосиноостровской, новое место жительства показалось нам раем. Прямо возле станции располагался небольшой рынок, на котором мы часто впоследствии покупали продукты. До ближайшей станции метро можно было доехать на маршрутке или на электричке в течение получаса. Район был спальным, с множеством тихих уютных дворов, вдалеке от московского шума. Рядом находился утопающий в зелени небольшой парк, по которому мы иногда прогуливались. Теперь мы жили в самой Москве, хоть этого и не ощущалось.
Как выяснилось, сама квартира принадлежала маленькой старушке уже давно вышедшей на пенсию. После смерти мужа, квартира поделилась между ней и двумя ее детьми, каждому по комнате. Дочка сразу продала свою долю нашей общей знакомой Лене, а спустя какое-то время, и сын. Только вот дочке комната была особо и не нужна, так как она жила в другом месте, а сын остался жить с матерью и женой в одной оставшейся комнате. Надо полагать, что хозяева были не очень рады нашему приезду, особенно, когда увидели Ману. Мы тоже, когда узнали всю эту историю, были в смятении. Но, на дворе стоял конец ноября и искать другой вариант не было ни времени, ни денежных средств. Пришлось согласиться и на это.
С другой стороны, как уже описано выше, расположение квартиры было очень удачным, недалеко от Москвы. К тому же, в соседнем доме жил мой товарищ, с которым я работал в "Фаворите". У него была машина и мы часто вместе добирались до работы и обратно. Саня продолжал ездить по подработкам. Ману почти не высовывал носа из квартиры, да и из самой комнаты потому что не имел документов и ждал, когда сделают новые.
Хозяйская комната находилась через стенку от нашей и мы день ото дня слышали ругань, доносившуюся оттуда. Сын хозяйки был алкоголиком, и жена старалась не отставать от него в этом деле. Благо, мы самовольно въехали в третью комнату, находившуюся напротив нашей. Там шум был поменьше и когда крики и мат были особенно невыносимо слушать, уходили туда. Постепенно мы привыкли и уже не особо обращали внимания на их внутрисемейные разборки.
Начался декабрь и близился наш первый Новый год в Москве.