ШАМИЛЬ. ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ
(К 150-летию кончины)
Для начала – ключевая мысль. В геополитике, тем более, в исторической ретроспективе, нет правых и виноватых. В Кавказской войне начала XIX столетия Россия была права, потому что включение региона в сферу своего влияния отвечало её интересам. Но и Шамиль со своей стороны был прав, отстаивая своё видение интересов региона, народа, веры.
И только после этой преамбулы я приступаю к публикации, посвящённой 150-летию дня, когда наш мир покинул Шамиль…
…В середине XIX века представители малых народов, боровшиеся против имперской политики, в Европе пользовались большой популярностью. Чингачгук, Оцеола, принц Дакар (Капитан Немо) родились под пером писателей примерно в то же время.
Но то – литературные герои!.. А тут – такие романтические, вполне реальные герои Кавказа!..
В Париже идёт спектакль о подвигах Шамиля, популярна поэзия Лермонтова и повести овеянного романтикой сосланного декабриста Бестужева-Марлинского… Параллельно гремит по миру слава опального «проконсула Кавказа» генерала Ермолова… Скачут по Петербургу императорские лейб-гвардейцы в экзотических горских черкесках…
В этих условиях «подвиги», совершаемые под зеленым знаменем газавата, оказались попросту обречены на популярность. Достаточно сказать, что портреты «Льва Кавказа» писали такие замечательные художники, как Василий Верещагин, Франц Рубо, князь Григорий Гагарин, Василий Тимм…
Обычно личность Шамиля описывают одной краской – белой (в смысле зелёной) или чёрной (бело-сине-алой). Между тем это был пусть и одарённый, но всё же обыкновенный человек, со своими достоинствами и недостатками. Ну а поскольку судьба вознесла его на вершину популярности, пусть и в отдельно взятом регионе, эти его качества и проявлялись в гипертрофированном виде.
Хоть немного разобраться в противоречивости личности этого человека позволит пример с его старшим сыном.
Джамалуддину исполнилось восемь лет, когда он оказался в русском плену. Это случилось во время штурма аула Ахульго летом 1839 года отрядом, которым командовали генералы Евгений Головин и Павел Граббе. Сам Шамиль сумел вырваться из окружения – к слову, в этом ему много лет на удивление везло: его сподвижники-мюриды сплошь погибали в бою, а их предводитель умело выскальзывал из самых, казалось бы, безнадёжных передряг.
Так вот, Джамалуддина объявили аманатом – заложником. Желая задобрить главаря повстанцев, император Николай Павлович оказал юному горцу высочайшие почести. Лично принял и обласкал мальчика, определил его в престижный кадетский корпус. (В качестве реплики: можно представить состояние восьмилетнего парнишки, который в жизни ничего не видел кроме нищей сакли, оказавшегося в пышных палатах среди раззолоченной знати!). Джамалуддину разрешили носить привычный чекмень, соблюдать исламские обычаи.
Конечно, в Петербурге ожидали, что Шамиль оценит благородство имперских властей и пойдёт на мировую. Куда там! Имам продолжил борьбу, собрал новое войско и поднял очередную волну восстания, не особенно принимая во внимание, как это может сказаться на судьбе сына.
Между тем Николай Павлович строго придерживался однажды избранного курса. Джамалуддин получил прекрасное образование, его произвели в офицерский чин. С точки зрения традиции, формально, его следовало считать безродным выскочкой. Но ему покровительствовал сам император, который взялся обеспечить его судьбу! За сына кавказского бунтаря просватали великосветскую невесту, Елизавету Оленину – и сам Николай Павлович благосклонно выразил намерение занять на свадьбе место посажённого отца.
Какая перспектива, какая намечалась карьера!
Все рухнуло в одночасье.
Чем руководствовался в своих действиях Шамиль, трудно сказать. На протяжении полутора десятков лет он воевал, не задумываясь о судьбе старшего сына. Впрочем, быть может, и задумывался, да только нет никаких о том сведений. А тут вдруг вспомнил! Воспылал любовью!
В 1852 года Шамиль захватил в плен… женщин! В заложницах оказались сестры, грузинские княгини Анна Чавчавадзе и Вера Орбелиани, внучки последнего грузинского царя Георгия XII . Похищенные из имения в Цинандали женщины оказались в заточении, на пустой луковой похлебке. Нынешние поклонники Шамиля с умилением вспоминают о том, что имам, узнав о скудном меню пленниц, пришел в негодование и приказал кормить их лучше. Прямо слеза умиления пробивается, право слово…
Между тем с другими пленными обращались совсем иначе. Лишь один пример: во время пресловутого Даргинского похода русская армия наткнулась на завал из изуродованных тел своих павших товарищей. Да что там: вспомним «Кавказского пленника» Лермонтова – а уж кто-кто, а Михаил Юрьевич относился к горцам с искренним уважением!
Так вот, Шамиль потребовал в обмен на свободу княгинь вернуть ему сына. Воспитанный в лучших традициях русского офицерства, Джамалуддин отказался от блестящей карьеры и столь же блестящей женитьбы, и согласился на обмен. А впрочем… Кто его знает, что все эти годы творилось в душе молодого человека, как он расценивал случившийся в его жизни поворот, насколько он принял новую жизнь относительно горского детства…
Как бы то ни было, Джамалуддин принял решение вернуться в горы. Как выяснилось, себе на беду…
Конец истории печален: вчерашний гвардейский офицер не выдержал столь резкой перемены в судьбе и вскоре тяжело заболел. В горах не нашлось квалифицированных врачей – воинственный отец отправил гонца к врагам, к русским: помогите! Газават еще бушевал, тем не менее на просьбу откликнулись – к Шамилю отправился лекарь. Помочь он не смог – Джамалуддин умер.
…Существует такая легенда. Джамалуддин как-то нарисовал очертания Российской империи и показал отцу точку, где находится Дагестан и Чечня. Не имевший, по сути, никакого образования, Шамиль ему не поверил – не мог поверить, что весь мир, в котором он живет, за который борется, за который проливает кровь своих единоверцев и неверных, занимает на карте России столь мало места. Было ли так на самом деле, неведомо. Но факт остается фактом: через год после смерти сына Шамиль сдался и принес присягу на верность российскому императору.
И вновь накатывается слеза умиления. Какой приём оказали Шамилю в России, с какой помпезностью его встречали!
…В Кавказской войне погибло около полумиллиона русских солдат. Население Чечни сократилось почти на миллион – в это число входили как погибшие, так и уехавшие в другие регионы от войны подальше. В тяжелейший период Крымской войны, когда на Кавказском театре военных действий войска генерала Николая Муравьева (позднее за взятие неприступного Карса ставшего графом Карским) отбивали многократно превосходящие силы турок, Шамиль пытался ударом с тыла помочь единоверцам. В горных аулах, в зинданах томились сотни (если не тысячи) русских солдат и казаков. С благословения того же Шамиля продолжались набеги на русские сёла и казачьи станицы…
В этих условиях вполне можно было бы ожидать, что имаму не приходится рассчитывать на особые милости.
Между тем, 27 августа 1859 года пленённый имам в сопровождении полковника Трамповского отправился в Петербург. Свидетели утверждали, что в течение всего пути Шамиль по компасу следил за направлением движения, опасаясь, что его отправят в Сибирь.
Вместо этого его ждал фурор!
- Мы будем друзьями! – пообещал Шамилю царь Александр Николаевич (будущий Освободитель), лобызая вчерашнего врага.
Согласно фундаментальному труду Оксаны Захаровой «Светские церемониалы в России», для Шамиля разработали целую, как бы сказать, «культурную программу». Горец, до того не видевший ничего, кроме войны, попал в другой мир. В Петербурге в его честь провели парад гвардейских войск, он посетил Кунсткамеру. В Харькове имам был поражен цирком, искренне считая, что фокусы – это колдовство. В Москве Шамиль побывал в Кремле.
Показательный факт: в Москве экс-имам попросил организовать ему встречу с генералом Ермоловым, тогда уже тяжело больным – настолько он уважал этого достойного противника.
Всюду, где появлялся пленный имам, его возили в театры, в библиотеки, в соборы, устраивали балы…
В конце концов Шамиль отбыл в почетную ссылку в Калугу. Сюда же привезли семью и прислугу бывшего имама в числе двадцати двух человек. На содержание их казна выделила солидный пенсион.
В начале 1870 года Шамилю разрешили совершить хадж в Мекку. Он успел поклониться гробнице Магомета. Скончался Шамиль 4 февраля 1871 года .