По данным опросов общественного мнения, наш народ считает бедность главной жизненной проблемой, вызывающей постоянное беспокойство, тревогу, недовольство властью. В разных опросах она называется по-разному - нехватка средств к существованию, низкие доходы, бедственное положение семьи, дороговизна, но всё это об одном - о низком уровне жизни большинства народа, о большом числе людей, живущих в бедности и нищете. Теоретики рыночных реформ предсказывали рост бедности среди части населения в первые годы перехода к капитализму, но потом прогнозировали бурный экономический рост из-за большей эффективности рынка по сравнению с “загнивающей” плановой командной экономикой и сопутствующее сокращение бедности. Ничего этого не произошло. Бедность остаётся главной проблемой российского общества.
Причин неэффективности борьбы с бедностью несколько. Одна из них идеологическая. Как в советское время идеологи правящей бюрократии вещали, что в стране “победившего социализма” бедности быть не может, поскольку господствует социальная справедливость, а бедность и нищета это черты загнивающего капитализма, так и сейчас официальная доктрина декларирует, что страна встала с колен, настала стабильность и экономический рост, который будет только возрастать, поэтому в этой светлой картине бедности нет места. Последние десять лет главные официальные проблемы - происки Запада, наглость южных соседей, которых надо периодически ставить на место, борьба с “недобитой” оппозицией, а “неприличные” проблемы вроде бедности, нищеты, эпидемии СПИДа заметаются под ковёр.
Другая причина игнорирования проблемы бедности это особая жадность, эгоистичность и безразличие к интересам народа российской правящей элиты, финансово-промышленно-бюрократической олигархии. Почему-то считается, что этот слой ушёл в 90-е годы прошлого века или их отстреляли, и на смену пришли социально ответственные олигархи, однако это не соответствует действительности. И в других странах в эпоху первоначального накопления капитала некоторые люди “наваривали” миллионные состояния за месяцы, в том числе на нефти, часто не вполне законным путём. В Америке их называли “robber barons” - бароны-разбойники по аналогии со средневековыми феодалами, грабившими проезжавших через их владения. Самолётов тогда купить они не могли, но корабли для прогулок и виллы по всему миру покупали, что вызывало бурное осуждение общественности. Долго это, однако, не продлилось, и в начале ХХ в. большинство этих “грабителей” передали нажитое обществу, став самыми большими благотворителями и меценатами. Многие нынешние фонды названы в их честь.
У нас такой трансформации пока не произошло. Большинство представителей нашего олигархата получило свои богатства полулегальными и аморальными методами, в основном используя связи в партийно-комсомольском истеблишменте. Понимая легальную сомнительность приватизации, залоговых аукционов и других махинаций, они не рассчитывали на долгое пребывание в качестве собственников неожиданно свалившегося богатства - в отличие от их американских собратьев, “robber barons”, и их психология была - и у многих остаётся - “чемодан - вокзал - заграница”.
Фактически в российском и зарубежном бизнесе сложились два устойчивых стереотипа рассуждений относительно главных привлекательных черт российской экономики: Россия - это страна огромных природных, минеральных ресурсов и Россия - это страна с дешёвой рабочей силой. Оба рассматриваются как данность, как постоянные, неотъемлемые характеристики страны. Если первый стереотип пока еще справедлив, хотя минеральные богатства эксплуатируются часто хищнически и скоро начнут истощаться, то второй - поддерживается искусственно, путём намеренного сохранения бедности широких слоёв населения и безработицы. При этом среди самого народа вполне сознательно распространяются представления о неизбежности бедности в России, приземлённости притязаний, привычке к лишениям и долготерпению русских.
Искусственно создаётся “привлекательный” для инвестора облик страны, в которой имеется образованная, квалифицированная и дешёвая рабочая сила. В этом состоит одна из главных причин сохранения бедности в стране.
Третья причина пренебрежения к проблеме бедности в сегодняшней России - это непонимание её места во всём комплексе проблем социальной несправедливости: нищеты, бедности, социального неравенства, несправедливости устройства общества. Даже из лучших побуждений чиновники понимают под “борьбой с бедностью” помощь людям, живущим в полной нищете, ниже прожиточного минимума. Как показатель успешности социальной политики последних двух десятилетий они приводят тот факт, что стране удалось избежать голода, как в Гражданскую войну, тридцатые или первые послевоенные годы. Даже если это и так, то такое достижение богатейшей страны мира весьма сомнительно. Надо понять, что означает бедность в современной России. Здесь не избежать некоторых определений из области экономики и социологии.
Под бедностью понимается состояние, когда индивид или его семья не имеют средств для удовлетворения основных жизненных потребностей. Понятно, что в разных странах и в разные исторические периоды эти потребности оцениваются по-разному.
Абсолютная бедность выражается в том, что доходы различных групп населения не достигают определённой минимальной величины, сейчас ею является официально назначаемый прожиточный минимум.
Относительная бедность, или, в советской терминологии, относительное обнищание трудящихся, это когда доходы человека или семьи ниже среднего для данной страны дохода или расходов. Т.е. люди не голодают, но живут “ниже среднего”, чувствуют себя обделёнными.
Россия первой на постсоветском пространстве в 1992 г. ввела официальную методику расчёта уровня бедности на основе минимальной потребительской корзины. C 2000 г. её размер и величина прожиточного минимума рассчитываются нормативным путём по единой методологии, что закреплено законом, и размер потребительской корзины пересматривается ежеквартально. Многие аналитики полагают, что уже в этом кроется некий подвох - прожиточный минимум для народа устанавливается чиновниками, хотя в действительности на основании различных экспертных оценок.
Так, в начале февраля 2008 г. правительство РФ установило общероссийский прожиточный минимум за III квартал минувшего года в размере 3879 руб. на душу населения, что должно включать квартплату, услуги ЖКХ, питание, одежду, транспорт и не включает оплату высшего образования детей, платные медицинские услуги “бесплатного” здравоохранения и всего прочего, включая отпуск, развлечения и т.п.
Если доходы меньше прожиточного минимума, то семья в бедности и ей положены какие-то социальные льготы и выплаты; если семейные доходы выше прожиточного минимума, то она уже не бедная, скорее переходит в “средний класс” и должна сама решать свои финансовые проблемы.
Главная задача власти, в том числе и перед мировым сообществом, Всемирным банком, ставящим снижение бедности условием предоставления займов, и нашего вступления в ВТО, постепенно подтянуть доходы большей части населения до этого постоянно убегающего прожиточного минимума. Есть рост ВВП, заработной платы, даже опережающей рост производительности труда, но медленно уменьшается число людей, не дотягивающих в своих доходах до прожиточного минимума, живущих в бедности.
В оценках численности бедных в различных социально-демографических группах присутствует существенное непонимание. Распространённое представление, что основная причина бедности - это старость. Переставая работать, выходя на пенсию, люди автоматически попадают в категорию бедных. Соответственно, большинство бедных - это пенсионеры. И повысив пенсии, что сейчас и делается, можно быстро и радикально уменьшить размер бедности в стране. На самом деле ситуация гораздо сложнее и драматичнее. У российской бедности скорее “детское лицо”, а не старческое.
В общем числе бедных домохозяйств семьи с детьми составляют 61% при том, что в общем числе домохозяйств таких семей вдвое меньше - 37%. В то же время семей пенсионеров среди бедных семей насчитывается лишь 9% при общей численности семей пенсионеров в 29%. Наконец, треть бедных, 30% - это взрослые трудоспособные люди, работающие или безработные, чьи доходы, зарплаты и пособия ниже прожиточного минимума.
За последние годы многие экономисты выдвигают концепцию, по которой политика снижения масштабов бедности неэффективна, поскольку основывается исключительно на оценке бедности через прожиточный минимум.
Средства социальной помощи идут на повышение МРОТ, зарплаты бюджетникам и пенсий, но в силу огромной дифференциации доходов наибольшие выгоды получают наиболее богатые слои, а действительно бедным достаётся очень мало - около 12…15% увеличения выплат.