1 февраля, ушёл из жизни ветеран Великой отечественной войны, видный общественный деятель Павел Николаевич Козленков.
Родился 23 февраля 1921 года в деревне Березовка Орловской области.
На военную службу призван в октябре 1940 г. курсант Ивановского военно-политического училища. Младшим политруком стрелковой роты 966-го стрелкового полка 286-й стрелковой дивизии воевал на Северо-Западном фронте, ранен. С ноября 1941 г. политруком пулеметной роты в составе 2-й Московской дивизии ополчения участвовал в обороне Москвы. Участник военного парада 7 ноября 1941 г, С 1942 года воевал на Северо-западном фронте. В 1943 г. получил тяжелое ранение. После окончания войны продолжил службу в Советской армии, находился на политработе в Туркестанском военном округе. Окончив в 1956 г. Военно-политическую академию им. В.И. Ленина, служил в Сибирском военном округе, а затем на партийно-политической работе в Вооруженных Силах. После увольнения в запас в сентябре 1971 года заведовал методкабинетом в Серпуховском военном институте РВСН. С 1996 г. на пенсии.
Награжден орденами Отечественной войны 1-й и 2-й ст., Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», юбилейными и памятными медалями.
Долгие годы Павел Николаевич Козленков являлся председателем первичной ветеранской организации. Много работал с молодёжью Серпухова по военно-патриотическому воспитанию. Заслуги Павла Николаевича перед городским округом отмечены почётными грамотами и благодарностями. Он был награждён Знаком «За заслуги перед городом Серпуховом», Знаком отличия «Князь Серпуховский Владимир Храбрый», Знаком Московской области «За заслуги перед Московской областью», удостоен звания «Почетный ветеран Подмосковья». В 2011 году решением Совета депутатов города Серпухова Павлу Николаевичу было присвоено звание «Почетный гражданин города Серпухова».
Представляю читателям беседу, опубликованную в журнале «Армейский сборник» в 2019 году. Павел Николаевич всегда рассказал эту историю всем желающим. Всегда присутствовал на мероприятиях в ФВА РВСН.
23 февраля Павлу Николаевичу исполнилось бы 100 лет. Но, к сожалению, ему не суждено было дожить до большого юбилея. Это невосполнимая утрата для жителей городского округа Серпухов.
В 2019 году с ним беседовал обозреватель В. Богдан.
В этот день мы должны были ехать домой, к родным. И искренне радовались этому счастливому и долгожданному событию в жизни курсантов-первокурсников. Но поступило распоряжение всему курсу собраться в клубе летнего полигонного лагеря в 12.00.
«Война началась сегодня в четыре часа утра — сказал начальник нашего Ивановского военно-политического училища Ефремов Анатолий Владимирович. — Всем сдать отпускные документы. Личный состав училища по приказу Наркома обо¬роны в ближайшие дни будет на фронтах. Все получат предписания с указанием места дальнейшего прохождения службы.» Позже, через несколько дней, провожая нас, троих первокурсников, на Ленинградский фронт Анатолий Владимирович, напутствуя, поделится тем, что, по имеющейся информации, немцы активно рвутся к Ленинграду, к его родному городу. И, помолчав минуту, по-отцовски, с легким волнением добавил: «но им не взять колыбель революции! Уверен, что вы достойно выполните свой воинский долг и принесете славу родному училищу».
Так для курсанта Павла Козленкова началась война. Позже, волей военного времени быстро меняющего и судьбу, и жизнь человека в погонах, он станет защитником Ленинграда, Москвы, примет участие в легендарном параде 7 ноября 1941 года, повоюет на Северо-Западном фронте, получит несколько ранений и до настоящего времени, как память о войне, будет носить «подарок» от немецкого снаряда.
— Павел Николаевич, думали вы в детстве, что станете военным?
— Мне очень хотелось служить в армии. Конечно, я не думал, что все сложится именно таким образом. Что уж говорить, в деревне на моей Орловщине, были тяжелые условия жизни, да и от моей хаты до школы — пять километров. Конечно же, все ребятишки побросали учебу. Продолжить решили только двое: я и одна девчонка. Мы не стали пасти коров и лошадей, а взяли, да и сбежали в город — у одноклассницы там бабушка жила, она нас и приютила. Родители, как узнали, конечно, выволочку нам устроили, но сказали: если вы уж хотите учиться, (а мне очень хотелось учиться и стать военным человеком), то мы препятствовать не будем.
— Почему же именно военным?
— Помню, когда приходил красноармеец, то вся деревня сбегалась посмотреть на этого красавца. Ведь мы-то ходили в лаптях, робе. Вот я и думал: «Надену курсантскую форму, приеду в свою Березовку, и посмотрит на меня моя Маша, с которой сидели рядом». Почти два года я учился в школе Дмитровске. Было хорошо: там и преподаватели другого уровня, и в классе наглядные пособия. В деревне-то я не шибко учился, на «троечку»: приходилось пропускать, особенно зимой, а здесь, в городе, дело пошло. В 1939 году обстановка в мире, знаете, была неспокойной — фашистская Германия уже готовилась к нападению на Советский Союз, покорив Бельгию, Голландию, Люксембург, Францию и Польшу. Надо было создавать молодую Красную ар¬мию, ведь после Гражданской войны она была слабая: кто уехал за границу, а крестьяне разбрелись по домам, так что кадров и не хватало. Однажды приходит к нам человек из военкомата и спрашивает, кто из нас комсомолец. Из класса подняли руки трое, среди них и я. «Завтра приходите в военкомат», — сказал он. Мы испугались, думали, что нарушили что-то. Приходим в военкомат, дрожим, начинаем оправдывать¬ся, что ничего плохого не сделали, поведение прилежное. Нам и говорят, что вызвали нас как добровольцев, решили отправить в армию. Прошли Курс молодого бойца в Балашихе, проявили себя и поехали в военно-политическое училище. Так я и оказался В Иванове. Стоял уже 1940 год. А домой хотелось побыстрее — покрасоваться в форме перед ребятами. Военной подготовке нас особенно не учили — все это должно было быть на втором курсе. Первый учебный год кончился 21 июня 1941 года, в субботу. Мы накануне получили отпускные документы, и утром за нами должна была машина приехать, чтобы отвезти на вокзал. Но командир роты отправил нас в летний лагерный клуб. Вышел начальник училища и говорит: «Я принес вам плохую весть. Сегодня на рассвете фашистская Германия напала на Советский Союз. Уже пылают наши города Киев, Минск, Одесса...»
— Вместо отпуска сразу на фронт?
— Да, так и было. Я попал на Ленинградское направление. Но до места назначения не доехал километров 15 — немецкая авиация разбомбила поезд. Пришлось добираться пешком. Дня четыре свою часть искал. Штаб ее располагался у дороги в лесной болотистой местности. Встретили меня словами: «Мы-то думали, что ты или погиб, или дезертировал. Значит, нет... Молодец! Наш полковой разведчик доведет тебя до роты, в которую тебя распределили».
Прихожу в роту, спрашиваю командира, а мне говорят: «Нет командира — два офицера ранены, один убит. Вы нами и будете командовать — вас этому учили». Я растерялся — нам пока давали только общие дисциплины. Даже из боевого оружия ни разу не стрелял, ни одной гранаты не бросил. Но что делать? Взял себя в руки и повел людей в атаку — брать высоту, на которой закрепились немцы. Знаете, фашисты, расположенные напротив наших позиций, вели себя дерзко, вызывающе, уверено.
Они минометным огнем блокировали все наши передвижения, знали, что против них — автоматчиков — только ополченцы из ленинградских рабочих с трехлинейками Первой мировой войны, без артиллеристской и пулеметной поддержки. Судя по отсутствию серьезного боевого охранения, гитлеровцы, вероятно, знали, что в роте нет командиров, а подразделение имеет низкую боеспособность. Но просчитались. Нам повезло. Не знаю уж почему, но враги пропустили начало нашего наступления, и нам удалось ворваться в окопы. Было трудно. Мы потеряли много людей, я получил легкое ранение в ногу, но высоту все же взяли. Командир дивизии, узнав об этом, приехал в нашу роту и потребовал офицера. Бойцы указали на меня. Он распорядился досрочно присвоить мне звание младшего политрука и дать под командование роту.
— Как же вы попали на парад, если воевали под Ленинградом?
— Недолго я воевал там, меньше трех месяцев. Во время очередного боя мне перебило пулей руку, и я оказался в госпитале. Как раз в это время приехал представитель из Москвы и начал отбирать младших офицеров для командования подразделениями в ополченческих дивизиях. Это было в октябре. Сначала военврач не пускал меня, говорил, что мне лечиться еще месяца полтора. Но людей не хватало... В столице мне присвоили звание политрука и дали под командование пулеметную роту. Я опешил: я и пулемета-то толком не видел, только винтовки и пистолеты... Но делать нечего — изучили наставления, а в стрельбе практиковались в парке, который находился за нынешним Центральным домом Российской армии имени М. В. Фрунзе. Там устроили специальный тир для подготовки. 6 ноября всех офицеров собрал Буденный и сообщил, что завтра на Красной площади состоится парад в честь 24 годовщины Великого Октября. Мы не поверили: немцы под Москвой, уже в бинокль на столицу смотрят, на рубежах из последних сил сражаются и ждут подкрепления. Но важнее было показать, что страна не сломлена и готова стоять до конца. Гитлер хвастливо пообещал, что он примет парад 7 ноября на Красной площади — с самолетов листовки падали, в которых было это написано. Сталин решил показать, что этому не бывать, и провел свой парад.
Никогда не забуду этот день — 7 ноября 1941 года. Идет снег, 15 градусов мороза. Площадь пытаются подмести, но толку нет — с неба валит и валит. Стоим, ждем, ноги мерзнут: у кого легкие сапоги, кто в ботинках с обмотками, кто в стоптанных валенках. Шинели тоненькие, продуваемые... Ровно в 8 часов из Спасских ворот выезжает Семен Михайлович Буденный на коне. Снегу много, и в какой-то момент конь поскользнулся. Мы думали, что сейчас всадник упадет, но старый кавалерист удержался, объехал нас, поприветствовал и направился к Мавзолею, куда в это время поднялись Сталин и члены правительства.
Видно было плохо: туман, снег. Слышно тоже было плохо. Но мы слушали. Потом прозвучала команда на марш. Мы еле сдвинулись — так окоченели, но потом разогрелись и пошли нормальным маршем — прямо на передовую в район Химок, в деревню Хлебниково. Там стоял железнодорожный мост, который ни в коем случае нельзя было сдавать. Нашей пулеметной роте нужно было отрезать вражескую пехоту от бронетехники, чтобы та оказалась без поддержки. Это был страшный бой, очень тяжелые воспоминания. Но мост мы отстояли... Такой вот для меня была Битва за Москву.
Когда немцев отбросили, мой полк направили на Северо-Западный фронт — под город Старая Русса. Там мы и воевали. В марте 1943 года меня серьезно ранило. Осколок раздробил ключицу, проскочил совсем рядом с сердцем, пробил легкое и застрял в позвоночнике. Так для меня война и закончилась. Меня таскали по госпиталям, собирали целые симпозиумы на тему, как достать осколок, но ничего не могли решить. Уже в Ташкенте меня пообещали вылечить, но мой врач отсоветовал, сказав, что операция может серьезно повредить позвоночник. И я отказался от нее. Так до сих пор и ношу в себе немецкий осколок. Как видите, до 95 лет дожил. На Парад Победы я не попал — в 45-м году как раз находился в Средней Азии, работал в политотделе и готовил младших командиров на фронт. По Красной площади после этого я прошел только спустя 5 лет — в 1950 году. Но у меня все равно был восторг — я радовался, что дожил до этого момента, что война кончилась, наступило мирное время, нигде не стреляют, в небе не рычат немецкие самолеты. И я решил, что теперь то я точно должен жить.
— А сейчас какие мысли посещают, когда вы присутствуете на параде?
— Я остался единственным из всей дивизии, кто был участником того легендарного парада. Хорошо, что сегодня вспоминают об этом событии. Знаете, если б парада не было, то мы не выиграли бы и войну. Да и страны не было бы вообще.
Сейчас во время парада я сижу на трибуне — возраст не тот, чтобы маршировать. С гордостью смотрю на ребят, которые проходят по Красной площади — красивых, статных, радуюсь за нашу смену. Я и в этом году был в Москве на Параде в составе делегации ветеранов. Просто не мог пропустить. С возрастом многие эмоции притупились, но парад по-прежнему остается яркой радостью.
По материалам газеты "Московский комсомолец в Серпухове" от 1.02.21 и журнала "Армейский сборник" от 06.19