(подробности по тегу "закреп")
- Если там кто-то и был, то он в любом случае увидел бы нас из окна, и уже встретил, ещё на входе, - сказала Жанна — Даже если бы большинство из них отлучилось в то время, когда мы пришли, кто-то из них должен был оставаться там, чтобы стеречь это здание от посторонних. Даже если там окопались эти самые Люди-В-Сером, они всё равно должны были оставить там какой-то дозор. Проникновение на их территорию тех, на ком они проводят свой опыт означало бы, фактически, попытку побега белых мышей из клетки — причём это был бы не тот случай, когда бы это можно было бы стерпеть. То, что ты описываешь, могло бы случиться лишь в том случае, если бы там было слишком мало людей, чтобы оставлять кого-то присматривать за этим убежищем, то есть двое или трое, не больше. Но в таком количестве нам попросту никто не будет опасен.
Наверное, её доводы звучали достаточно здраво для того, чтобы Айко опять замолчал и вновь продолжил свой с нами путь молча. Однако, судя по выражению его физиономии, до конца они его не убедили.
Мы уже прошли через рощу у берега Контремора, и вышли в поле между оградой территории интерната, и южным краем Монтебрю. Поднялся сильный ветер, дующий откуда-то с северо-запада, и здесь, в поле, нам было негде от него укрыться. Во внутреннем дворе интерната был слышен какой-то непонятный металлический скрежет, словно кто-то раскачивался на стареньких, заржавевших качелях, только я прекрасно помнил, что никаких качелей у нас там не было.
Мы прошли через проходные за забор, и я увидел источник этого звука: кто-то, пока нас здесь не было, переломил стойку у одного из имевшихся там спортивных турников, а оставшуюся изогнул так, что теперь весь турник изогнулся по отношению к ней под каким-то немыслимым углом, и теперь шатался и скрипел при каждом малейшем дуновении ветра.
- Эй, гляньте, - произнёс Айко, тоже увидев это, с тревожной усмешкой в голосе — Судя по всему, у нас в интернате объявились такие здоровяки, которым даже наши спортивные снаряды кажутся чересчур непрочными.
Волей-неволей, но я вспомнил Боджо Трента с его экстремально повышенной мышечной силой. Он, правда, ни разу не демонстрировал в моём присутствии её возможности, и вообще, скорее боялся её, нежели пытался воспользоваться при каждом удобном случае, но мне всегда казалось, что рано или поздно он сорвётся и что-нибудь отмочит, и последствиями этого чего-то будет нечто вроде этого сломанного турника — гриф от спортивной штанги, завязанный узлом, или же стена, проломленная голой рукой... Хотя, безусловно, глупо было бы предполагать, что Боджо теперь был единственным таким «силачом» на весь интернат.