Из жизни озеленителей
начало
С утра нас встретило минус тринадцать, но у нас не было времени ждать дня потеплее. Перед нами стоял главный дом и здоровенный дуб слева, угрожающе протянувший главную ветку над главной крышей --- но у нас не было других аварийных деревьев на этом объекте. Мы всё уже сделали. Оставляя дуб всё время на потом. Когда наберёмся опыта, не будем так нервничать и всё такое. В результате накопленный опыт говорил о том, что нервничать надо всегда, а куража на рисковые подвиги уже не осталось.
Кроме того, пока мы откладывали главный бой, у заказчика кончились поездки в Италию, а это значило, что до восемнадцати ноль ноль, к моменту появления его машины в главных воротах, нигде на территории не должно быть ни души. Потому что безопасность превыше прибыли. Ну, а тот, кто будет после часа икс замечен, больше не будет здесь замечен никогда.
Накануне мы провели выездное совещание. Созерцали дуб и дом с левого фланга и прикидывали, что будет завтра. Лёха почертил пальцем в воздухе и доложил, что разбирать будем три дня, причём начать придётся с самого сложного. С ветки.. Мы даже не спрашивали, почему. Это для дуба была ветка. По размеру это был вполне себе отдельный дуб, только развёрнутый перпендикулярно. Если спилить его целиком и воткнуть в снег, до весны никто и не догадается, что это не дерево.
Но целиком было нельзя. Крыша главного дома --- это вам не палатка из клеёнки с теннисом внутри. Прикоснуться к ней можно было только один раз – на прощание.
Поэтому надо было начинать даже не с верхушки. А с ветки. Пока ветку не спилят, верхушка будет нужна, чтобы подвесить на неё вешалку с колёсиком, через которое отдельная верёвка будет, как качелька, переносить над крышей очередной отпиленный от ветки кусок. После выездного совещания Лёха вдумчиво залез к дубовой вершине, развесил блок на колёсике и, привязав к верёвке веточку кило на три – четыре, порепетировал траекторию.
Мы наблюдали с земли, одобрительно кивали и давали бесплатные советы.
Всё было готово.
А сегодня с утра нас встретило минус тринадцать и почти безветрие. Природа была почти за нас, и надо было не подвести её.
Никто не пил с утра чая. С собой впервые взяли специальную банку для окурков --- большую, из-под сока манго. Заранее подтвердились, что не обязательно удастся пообедать. И в девять – двадцать мы были под дубом.
Лёха без помех залез выше крыши, и, как говорится, понеслась. Лёха ходил по ветке, как по паркету. Отпиливал, привязывал и направлял. «Качелькой» на блоке управляли соратники с земли: вытягивали повыше, отпиленный пень килограмм на пятьдесят – семьдесят стукался о ствол, и после этого его аккуратно спускали мимо дорогих мытых окон. В окнах время от времени мелькали любопытные лица обслуживающего персонала, стажёр успевал улыбаться горничным --- жизнь и движение кипели повсюду (внутри и снаружи) .
Я отмечал время и продвижение по ветке, и по всему получалось, что, если не тратить жизнь на обеденный перерыв, к семнадцати вполне можем успеть, хотя темно уже в шестнадцать, и лучше бы до шестнадцати…
Как говорил поэт, вовсю уже смеркалось, задор уже иссяк, мы практически успевали, но немножко не успевали, оставалось два пенька сбросить – и вот он, главный ствол. Решили два пенька спилить как один, они по-любому пролетают мимо крыши, зато успеем за собой образцово-показательно прибраться, что политически важно в преддверии окончательной оплаты.
У своего основания главная ветвь дуба была такого диаметра, что еле хватало шины, и то, если Лёха задействует прямо-таки всю её длину без остатка. Двойной пенёк обещал быть достойным финалом героического рабочего дня без обеда и без ошибок. Лёха перевязал по новой страховку, согнулся под нужным углом и втопил усталую цепь в истерзанную древесину.
Мы предвкушали чай и бутерброды, и ждали, каждый на своём месте и со своей верёвкой.
Когда оставалось допилить примерно треть, за нашими спинами появился охранник, забывший накинуть зимнюю куртку.
--- Хозяин раньше сегодня! --- крикнул он сразу всем, --- Ворота сейчас откроют!
--- Допилить надо, --- ответили ему, --- бросать такое нельзя.
--- Бросайте! --- охранник будто дал разрешение, --- валим отсюда! Быстро!
Дальше ему стало холодно, и он потрусил в главный дом, не оборачиваясь. Ему поручили озвучить команду, но проследить за исполнением, наверно, нет.
--- Десять сек!! Всем держать!! --- Лёха снова утопил цепь в дубовой плоти, пила взвыла, мы вцепились каждый в своё. Уж не знаю, на какой секунде бревно зашевелилось и сорвалось по дуге, как и было рассчитано --- глухо ударило в ствол и, дрогнув, полетело вниз. Вот полететь оно было никак не должно. Пока я, прекратив дыхание, наблюдал, как масса отдаляется от ствола и приближается к стене с дорогими освещёнными окнами --- пока я, не отрываясь, наблюдал за этим, двое самых весовых соратников упали на спину с той силой, с какой тянули порученную им «качельку». Потому что канат через блок порвался. Какой бы он ни был двухтонный, ресурс его, видимо, был на исходе, и нужен был лишь один хороший рывок, чтобы он окончил свой трудовой путь. Упали, и ладно, хрен с ним, с канатом --- дубовая бомба отколола кусок бетонной отмостки и замерла в снегу вертикально. Будто это пень, оставшийся после удаления дерева, спиленного слишком высоко. Бревно, пока летело, не задело ствол и потому не шарахнулось на стену. И не влетело в какое-нибудь широкоформатное окно. Ура и слава Богу. Теперь, казалось, ничто не могло меня огорчить.
--- Лёха! Всё нормально, не торчи там!
--- …страховку унесло, --- растеряно отозвался Лёха. Мы не разу не слышали от него такие слова.
--- Чего?! Лёх?! Как унесло?
Лёха перед самым финалом перевязал страховку по-другому, через ближний карабин, чтоб достать до бревна у себя под ногами, или как-то так он потом рассказывал. Это было удобнее, но не по правилам. И, когда страховой случай случился, Лёха не упал, но страховка оборвалась. Как такое может быть, он до сих пор толком не объяснил, ссылаясь на нашу тупость. «Качелькин канат» тоже валялся на снегу. Лёха смотрел на нас с высоты трёх неплохих этажей плюс крыша. Держась за обрывок страховки. И другой рукой – за карабин. Пила, остывая, висела на его поясе, наивно уверенная, что сейчас хозяин спустится вниз и мы пойдём отдыхать.
--- Вы ещё здесь?!! --- донёсся сдавленный крик от парадного входа. Охранник почти в полуприсяди от впечатления спешил к нам, --- хана вам всем! Хана сейчас будет!
Не останавливаясь, бедняга унёсся к дому охраны, не желая, видимо, быть обнаруженным рядом со смутьянами. Провожая его взглядом, мы увидели, как вдалеке, в свете двух прожекторов медленно начинают открываться главные ворота.