- "над нами не каплет" и всё ништяк, подумаешь, какие-то там защитники, тоже мне - герои...
Есть такое военное понятие - "Золотой час". Это значит, что если в течении часа сразу же после ранения, бойцу будет оказана квалифицированная медпомощь, и он прооперирован, то шансы остаться в живых и выздоровление резко повышаются. Если нет - тоже повышаются, но - шагнуть в "последний окопчик".
Подрыв на противопехотной мине, взрыв, БУМ-мм... чёрная вспышка в глаза, в голове гул, во рту медяшка и не вздохнуть: дым и копоть разрыва забиты в лёгкие ударной волной... И мысль: засада, гранату вкинули... вскакиваю, оружие не упустил, короткими - два-три, чисто шугануть и с рассеиванием по фронту - на полмагазина – др-ррр-рынь... Санька валяется рядом, укороченный на полголени, держит руками на весу:
- У-у-у... с-*ук-ка...
Прикрытие из местных ополченцев щиманулось, хто куды, одни мы. Хватаю братана на руки:
- Лёха, автомат улетел, найди!
Да вот он, вроде цел, грунтом залеплен немного и кусочками его кроссовки - ступне капут. Тащу, не вижу почти ни хрена, что-то с глазами.
- Сань, ты смотри, куда идти и по сторонам...
Два бойца - одна единица. Я - ноги, он - глаза и руки. С двумя автоматами наперевес. Немного прошли, за углом говорит:
- Опусти, не могу, жечь начинает... - Промедола в бедро - два своих крайних тюбика - через штанину. Жах.
- Режь её нах, пиздец ей уже - остаток пятки на сухожилие болтается под коленом... Финкой разведчицкой – вжик, как бритва, отхватил.
- Может не надо, пришьют?
- Куда, бл… пришьют, к колену? Режь, Лёха, режь...
Тут грузовичок ГДР-овского производства, в нём военфельдшер Наташа - сестричка-красавица, злые зелёные глаза, ПМ в руке взведёный - водиле в бок - ехать не хотел, бздымо, однако! Тиканувшие доложили о происшествии таки. Прилетели в городскую БСМП. Вестибюль, народец тусит, Саня на солдатских носилках на полу, я на стульчик упал. Состояние: был бы Гитлером, сказал бы: "Ихь аххуэвайтунг!" Вопчем, хреново дело: свет временами в очах меркнет до полной непроглядности. Но братану жгут перевязал по новой. Наталья бегает по этажам, пытаясь чего-то там с медиками увязать. Не получается - у них через час-полтора, оказывается, смена заканчивается. Недосуг тут с окопной рванью возиться. Слёзы бессилия:
- Ну, что же мне делать, Алёша?!
Я знаю – что. "Люди в белых халатах" внезапно сбиваются в компактную кучу в углу, продолжая прибывать из числа проходящих, поощряемые милой улыбкой каннибала - рожа в копоти, чуб сгорел, ну и обмундирование с разгрузкой тоже, далеко не как смокинг на светском рауте. Сгоревшим тротилом смердит, как из ада. Сгоняю всех, кто мимо шествовал. А самому разумному, что выступал, мол у нас законный выходной вот-вот наступит, вы не имеете права... - поясняю, что на счёт ТРИ (ДВА уже было) лично у него наступит бессрочный выходной, а потом через каждые три минуты поочерёдно - и у остальных...
Вопчем, всё закончилось к обоюдному облегчению. Напарника прооперировали и весьма успешно - он потом в Академии им. Бурденко долечивался, тамошние светила одобрили качество. Я немножко к обеду совсем ослеп. Впрочем, как только стало более-менее видеть, по прошествии сбежал из лазарета обратно на передовую.
Саня в октябре вернулся из Питера, на немецком протезе. А вот за Андрея с аналогичной МВТ такого не скажешь: докторы оставили в ноге вбитый взрывом клок корней травы - зажило, потом стало гнить и по концовке отпилили уже и колено. Российские военмедики исправляли косяки кугутов. Над кугутнёй-то, с взведенным автоматом никого не было. А зря...