В гримерке было душно, и дыма столь много, что еще чуть-чуть, и от него начнут слезиться глаза. Не хватало свежего воздуха, но ей абсолютно на это плевать.
- Ma poupee, – ласково шептал мужчина, сидящий на диване. Улыбался, стряхивая пепел дотлевающей сигареты на пол, не заботясь о чистоте, и с довольным прищуром рассматривал её тело, - Ты, как всегда, была великолепна.
Али это льстило.
Всё летело к чёрту каждый раз, когда он переступал её порог. Наваждение, в котором она просто теряла рассудок, завидя манящий омут его глаз. Наверное, могла бы назвать это влюбленностью, да только их роман слабо напоминал возвышенные чувства. Страсть, опаляющая, выжигающая изнутри, не поддающаяся никакой логике и пониманию. И ей это нравилось. Казалось, весь её мир существовал между их встречами: от выхода на сцену до грубого хвата на её горле. Словно она была создана лишь для него.
Али лениво потянулась, грациозно забрасывая руки себе за голову и запустила пальцы в волосы.
- Порой мне кажется, что ты искусный лжец, – подначивала ведьма, зная, что ему нравится эта игра так же сильно, как и ей, - Уверена, эту фразу ты повторяешь не единожды за день.
Они были знакомы, кажется, целую вечность. Она никогда не задумывалась, сколько месяцев или лет прошло с их первой встречи. Да и саму встречу она помнила смутно. Лишь обрывки воспоминаний о пузырьках игристого на языке и кристальных пересветах на барной стойке. И совсем не придавала этому значения, предпочитая не оглядываться на прошлое. Если память услужливо позволяла забыть, то ради чего ворошить то, что погребено под ворохом впечатлений настоящего?
Замкнутый круг бесконечного празднества, в котором она умела быть полезной ему. И всё ради кратких часов наедине, которые вот-вот должны были истечь.
Сделала еще затяжку, вытряхивая окурок в пепельницу, и отложила мундштук на столик, с явным неудовольствием наблюдая, как он застегивает брюки. Не удержалась, и перебралась из кресла к нему на колени, пытаясь урвать еще немного времени, по праву ею заслуженному.
- Милая, ты же знаешь, тебе скоро на сцену, – усмехнулся мужчина, заводя за спину её руки, излишне требовательно порывающиеся вновь расстегнуть ремень. Потянулся ей на встречу, прихватывая губами выступ ключицы, сползая мазанными поцелуями вглубь декольте, - Ты не должна быть измотана. Сегодня обещает быть богатый улов. Месяц на исходе, а ты еще не закончила работу над артефактом.
Али рвано выдохнула, когда его пальцы смяли бедра, притягивая к себе, вынуждая её привстать, а после звонко опустились пятерней на ягодицу, словно ставя точку в обсуждениях.
- Ты же знаешь, как я не люблю, когда приходится столько ждать.
- Ариф, ты бываешь таким занудным, – капризно протянула ведьма, но всё же встала на ноги, забирая чулок, висевший на подлокотнике. Подошла к туалетному столику, с видом оскорбленной женщины, и взялась поправлять макияж.
Иногда ей казалось, что она проживает чужую жизнь. Словно написанный кем-то сценарий, в котором именно ей была отведена одна из главных ролей. Ролей глупых, безвкусных, вульгарных, способных утолить голод фантазий только самого неискушенного зрителя. Порочный круг, из которого ей не удавалось вырваться. И беспокойство о наигранности становилось всё четче в моменты перед их расставанием, когда тоска ощущалась почти невыносимой.
Он встал, на ходу застегивая рубашку, становясь лишь отражением в зеркале за её спиной. Ритуал, с которого начиналась каждая её ночь. Взялся за шнуровку, затягивая корсет как можно туже, каждым рывком заставляя её выдыхать, цепляясь пальцами о край столешницы. Очертил плечи, чтобы после замкнуть ладонь на её шее, запрокидывая голову, и примирительно провел подушечкой пальца по губам, чуть приоткрывая их.
- Не дуй губы, Алиса, – склонился он, притираясь к её щеке, - Это для меня важно. Завтра я снова вернусь.
Он поцеловал, и ведьме почудилось, что контуры его лица дрогнули, на миг сменяя черты на совсем чужие и незнакомые. И прежде чем Али успела осознать увиденное, потерялась в кофейно-медовом послевкусие, стараясь запомнить в мельчайших подробностях оттенки муската и кардамона, в окутавшем её шлейфе мужского парфюма.
***
- Али, дай поправлю помаду. Сколько можно уже? – ругалась Мари, спешно отирая контур её губ, убирая алые разводы, - Мне пришлось выпускать танцовщиц вместо тебя, чтобы заткнуть дыру в программе. Я запрещу твоему арабу заходить в кабаре, так и знай!
- Сколько раз тебе говорить, не называй его арабом! – огрызнулась Алиса, застегивая на своей шее небольшой кулон из белого золота, подаренный Арифом, - Его имя еще ничего не значит. И вообще, что за предрассудки?
- Ты его лицо-то видела, или вы вообще свет не включаете? «Ничего не значит». Всё, меньше пререканий. Давай на сцену!
***
Каждый выход на сцену был её маленьким триумфом, заставляя пространство застывать в мгновении. Каждый шаг – размеренный, немного ленивый, словно с большим одолжением, - ради возможности почувствовать на коже жар софитов, вглядываясь в слепящий свет.
Сердце бьется каждый раз, как в первый, когда занавес открывается, позволяя свершиться интригующему знакомству. Музыканты – обязательное живое сопровождение, нет-нет!, никакой фальши!, - касаются инструментов, рождая музыку, которая сама по себе была маленьким волшебством, давая ведьме секунды на то, чтобы произвести первое впечатление.
Медленный поворот, улыбка и томный взгляд из-под густо накрашенных ресниц, обращенный к каждому из её сегодняшних гостей, и в то же время ни к кому.
- Show a little more*, - высокий каблук, опустившийся на стул, - Show a little less, – сведенные запястья, устремленные к лицу, прикрывающие декольте корсета, - Add a little smoke, – изгиб ладони в закулисье, манящий белесые завитки на сцену, - Welcome to Burlesque!...
Энергия. Такая разномастная, пестрящая многогранным спектром эмоций, и бывшая тем сладостнее в переплетении оттенков желания, чем больше Али отдавалась выступлению. Шаг; переброшенная через стул нога, и совершенно неприлично разведенные колени; изгиб спины, демонстрирующий вздымающуюся грудь; рассыпавшиеся по спине волосы; откровенные прикосновения, расставляющие акценты необходимого внимания и закрытые глаза, позволявшие фантазировать совсем об иных руках – с каждым движением она улавливала колебания за Завесой, незаметными движениями пальцев сматывая всё в разноцветный моток силы, берущим начало в небольшом кулоне на её шее. Фактически, занималась вампиризмом, создавая «магическую батарейку» мощи, способной устроить локальный апокалипсис. Не задавалась тяготящими вопросами, зная единственное - лишь её подношение сделает Арифа счастливым.
- …Tell me what you need, welcome to Burlesque!…
Выход в зал, как обязательная часть её программы. Спуск – не по ступенькам, а прыжок с края сцены, на котором она сидела в этом куплете, - чтобы позволить восхищенным искусством рассмотреть экспонат ближе. Взятая у зрителя сигарета, краткая затяжка, оставившая на фильтре след помады, и столь же небрежное возвращение её к нему в губы; бедро, качнувшееся в непозволительной близости от чьих-то рук, успевшее увильнуть до того, как пальцы дотронулись до её тела; игривое подмигивание мадмуазель, умудрявшейся скучать в первом ряду.
- …If you want a little extra, well, you know where I am…
Мимолетное прикосновение к колену медноволосой девы, будто бы случайное, чтобы после вернуться на сцену.
- …Show a little more, show a little less. Add a little smoke, – взброшенные в воздух ладони, собирающие остатки разлитой магии, и вспыхнувшие на кулоне хризолиты, для смертного показавшиеся бы игрой сценического освещения, - Welcome to Burlesque!
Погасший свет.
Овации.
***
- Али, всё прошло прекрасно, – протягивая девушке бокал с минеральной водой, уверила её Мари, - Слушай, Адель потянула мышцу, сегодня не сможет выступать. Подменишь её?
Ведьма выглядывала в зал из-за служебной двери, пристально изучая незнакомку, привлекшую её внимание лишь в самом конце выступления. Единственная, кто будто бы оказался здесь по ошибке. С напускной заинтересованностью, совсем не испытывавшая ничего подобного прочим зрителям. И больше беспокойства вызывал контур её ауры, чем-то неуловимо отличавшийся от остальных смертных.
- Как маскировка… – пробормотала Алиса себе под нос, размышляя, с чем может быть связана возникшая подозрительность. В конце концов, она же просто могла ей не понравиться?
- Так что, выйдешь? – настойчиво повторила Мари, теряя терпение.
- Да, да… Выйду.. – отмахнулась от неё ведьма, уже направляясь в зал, петляя между столиками. Не оборачиваясь на недвусмысленные приглашения от гостей, она подобралась к незнакомке, обойдя её со спины, и наклонилась к её уху, придавая своему голосу томное звучание.
- Мадмуазель не пришлось по вкусу мое пение? – с едва заметным английским акцентом произнесла Алиса, - Мне кажется, Вы единственная, чью скуку я не сумела развеять.
*Алиса исполняет песню Cher - Welcome to Burlesque (саундтрек к фильму Burlesque: Original Motion Picture Soundtrack)