25 августа.
Детская литература. Идеологически правильно, вычерчивающая генеральную линию партии и правительства.
В Советской литературе, для детей и подростков не было места авангарду, зауми, словесным экспериментам. Текст ровный, чистый, без новомодных примесей, просто и ясно доводящий до неочитателя, торжество пионерских идей. Маленький книголюб, не должен быть один, даже во сне, даже в период полового созревания.
Пионер – значит первый, - в космосе, на сенокосе, в спорте, в сборе макулатуры. Пионер – достойная смена комсомольцу, а там – и до КПСС недалеко. Хороший, натренированный пионер, стоил десятка уличных хулиганов. Он не прятал красный галстук и пионерский значок, в карман, по дороге из школы домой. Пионер умел и любил много читать, пионер умел постоять за себя, и за своего товарища, за одноклассницу, за своего кота.
Гайдар, Каверин, Горький, Толстой, Бажов, Крылов с нетленной «Лисой и сыром», Агния Барто. Михалков и придурковатая шпала «Дяди Степы», бородатый Мамин – Сибиряк. Я до сих пор, не смог понять, почему этот волшебный дядечка, с густой растительностью на голове, автор тоскливой, глупой (чего ж не улетела, когда звали) - «серой Шейки» - мамин. «Нельзя же всю жизнь быть маминым, принадлежать маме, есть кашу с комочками, ходить в детский сад и учить уроки» - это обстоятельство, а вернее - неопределенность в человеческих отношениях, сводила меня с ума.
Как в детскую литературу, идеологи, кураторы от художественного плаща и кинжала, допустили человека с такой фамилией?
Если Шарль Перро был понятен каждому пионеру, как человек, пишущий гусиным пером, хоть француз и нечитабелен, вследствие нагромождения междометий и клякс в тексте, но он - понятен. То - его «золушки», «мальчики - с - пальчики», «красные католические шапочки» - проели октябрятскую плешь. А «кот в сапогах» - уделал тупого людоеда, превратив его в грызуна: «Чьи угодья, граф? Маркиза, Маркиза, Маркиза – Карабаса», - смышленый котейко, очень похож на Чубайса. «Спящая красавица» - проснулась. Феи, прекрасные принцы, короли, королевы, злые и добрые волшебники. Зачем, весь этот набор средневековых галлюцинаций вбивали в пионерскую память? Пачкали и марали ее навсегда, Гансом Христианом Андерсеном – жестоким чародеем, сжигающим одноногого оловянного солдатика во вселенской печи. Как можно было сжечь солдатика, хоть и инвалида? Пионер на такое кощунство никогда бы не пошел. Одним словом, страшно далеки были все эти немцы, французы, датчане от русского народа, от настоящего пионера. Толи дело наши ребята, члены детского отделения Союза Писателей. Эти – не подведут, и не подвели.
Если Маршак любим всеми и всегда «Усатый полосатый», «Детки в клетке», «Кошкин дом», если пионер постоянно марширует, значит - обязательно появится Маршак. Прозаик, от которого хочется маршировать, идти в ногу со временем. А вот классических мэтров - Пушкина с Лермонтовым, Белинского и Чернышевского, - пионеры на дух не переносили, кроме Некрасова и его «В тулупе, в красном кушаке. Вдруг бегает дворовый мальчик, шалун уж, отморозил пальчик, ему и больно и смешно, а мать грозит ему в окно».
Если бы правильный пионер знал, как Николай Алексеевич Некрасов - настоящий борец с царизмом и человеческой глупостью, измывался над своими крепостными. Он сжег бы его книги на линейке, у школы. Мне вот, до сего дня непонятно, зачем мальчишка лишил себя конечности, добровольно, а не под пытками фашистов. Странный крестьянский малыш, не шагал в ногу со временем. Единственным утешением, раскрывшим карты перед маленьким читателем, являлось то обстоятельство, что шалуныш не являлся пионером. Обычный деревенский шалопай, в меру драчливый, в меру покладистый - «сено да солома». Он был пришельцем с другой планеты, с планеты угнетенных, униженных и оскорбленных.
Толи дело немцы - Братья Гримм. Эти католики, крепко набили стриженные пионерские головки, отвратительными собственными фобиями, девушками - безручками, злыми великанами, бременскими трубадурами, сказками о семи повешенных. Пускать их на поле современной детской литературы, было самоубийственным шагом для РОНО. Зачем нам чужие великаны и скрюченные злодеи, когда у нас есть Беляев и его замечательная «Голова профессора Доуэля», или «Человек – Амфибия».
Блестящий малый в чешуе и с лягушачьими жабрами, живой, справедливый. Влюбленный в красивую девушку, Гуттиэре - дочку Вертинского. Главный герой, искрометный Ихтиандр - гениальное порождение папы – профессора. Мальчик часто болел в детстве, и папа доктор вшил ему рыбьи жабры, оставив параллельно и часть человеческих легких. Вследствие чего, спортивный товарищ, смог с грацией акулы и сноровкой щуки, передвигаться в океанских глубинах. Это преимущество, подаренное папой, позволило Ихтиандру, человеку – рыбе - собирать жемчуг не задерживая дыхание, не зажимая нос. После гениально проведенной операции, все девушки побережья – его. Первый парень на деревне.
Сокровища затонувших кораблей, вражеские подводные лодки, биоресурсы, богатые фосфором – все подводное великолепие, попало под контроль Ихтиандра и его папы – профессора. Обладая неограниченной властью над пучиной морской, у папы съехала крыша, и он снюхался с левыми. Местными революционерами в сомбреро и с кольтами за широкими поясами, что его и погубило. А потом еще и сын Ихтиандр - влюбился до гроба, чем перешел дорогу местной мафии, занимающейся несанкционированной ловлей жемчуга и рыбы. Отчаянный, мощный, к тому же не определенный по масти, вследствие вынужденной физической неадекватности, конкурент - ловким бандитам - был не нужен, и они выловили Ихтиандра, закрыв его в КПЗ? Чем лишили возможности находиться среди приличных людей. После этого, малый смог существовать без вреда для здоровья, только в океане, чем и воспользовался с помощью Гуттиэре, любезно предоставившей материальную помощь и полезные связи. Ихтиандр, измученный грязевыми ваннами полицейского участка, вернулся в естественную среду, навсегда потеряв способность дышать легкими, нырнул в океан, махнул хвостом и был таков. Единственное о чем пожалел человек – рыба, это о том, что не удалось утянуть в пучину Гуттиэре, прекрасную девушку с черными, как мексиканская ночь, глазами.
Куда Дяде Степе, или Мойдодыру до Ихтиандра? Хотя Мойдодыр, суть порождение водной стихии, как и человек – амфибия. Но чему же может научить пионера Ихтиандр? Пить, гулять, танцевать твист. А мойдодыр, гремучий жестяной рукомойник, отлавливал мальцов и заставлял их умываться. Гигиенический посыл – налицо. Грязный пионер – в коммунизм не придет.
Кроме патологически жестоких братьев Гримм, пионеров зачем-то пичкали Эдгарами По, Гофманами, Прустами, Куперами, Стругацкими - и прочими борцами за свободу отравленных индейцев. В итоге, у нормального советского школьника, от книжной перегрузки, закипал чайник, и он в противовес добрым волшебникам, начинал душить кошек и издеваться над собаками. Потом над родителями, и так далее, перемещаясь по служебной лестнице. Над подчиненными, над товарищами по комсомолу, над токарным станком. То, что недоумки от советского образования - заложили в школьника, подсунув ему Гулливера с лилипутами, и Дон Кихота с Санчо Панса - вылилось в перестройку, джинсы и гласность. Комсомолец, начитавшись Солженицыных и Бродских, Довлатовых и Мережковских, Ахматовых и Хармсов - заделался кооператором, стал возить из Китая баулы с ширпотребом, разливать паленое метиловое пойло в подвалах, торговать металлоломом, запрещенными препаратами, воздухом и хот - догами.
«Если нужные книги, ты в детстве читал», - значит, школьник вырос приличным человеком. А если не читал, если твоя библия «Крестный отец», итальянского переселенца в Новый свет, Пьюзо. Если разбойник из соседнего двора, шпанец Гунявый - Кудеяр наших дней – твой кумир? Если Джон Толкин с хоббитами - для тебя важнее Чебурашки, а Крокодил Гена, ассоциируется с учителем физкультуры. Если ты, уже нашел для себя - Властелина колец, кортик и Бронзовую птицу, если подростка потянуло на подвиги. Пиши, пропало, человека необходимо править, порой с невероятным усилием, возвращать школьника в лоно реализма. В Горьковского Буревестника с Соколом.
Именно поэтому, советские сборники пионеров – героев и журналы для октябрят «Звездочки», сейчас в большой цене. А будут стоить – еще дороже, лет через пятьдесят, при правильном хранении. Потому что в них и только в них, была заложена идея самопожертвования человека, ради Родины. Ради жизни во имя жизни. В книге о Зое Портнове, маленькой девочке, отравившей добрую сотню фашистов, Мусе Пинкензоне, Кычане Джакыпове, закладывался посыл такой пронзительной мощи, что Льюис Кэрролл, с «маленьким принцем», галлюцинаторные авторы, лабиринтных процедур – нервно курят за дверью. Куда они ведут неокрепшие души и тела наших детей – в замки из песка, превращая их в бестелесных Розовых кроликов и в глупых Алис. Пусть англосаксы сами наслаждаются своим Уайльдом и не суют нос в сказки Афанасьева. Все равно их скудное мировоззрение, не в состоянии переварить очевидную истину: силен не тот, кто вбомбил в пыль, сдавшийся город, а тот, кто пошел на смерть, один против кодлы врагов, тот, кто принял свою личную войну против всего мира, до конца, без права на отступление.
Единственные стоящие товарищи, детские писатели из-за бугра - это Гюго, и Киплинг. «Гаврош», и «Маугли», соответственно. Первый – погибший на парижских баррикадах, бездомный сорванец, маленький революционер. А второй – поимевший необъятную власть над всем регионом, смуглый подросток. Индия, Бирма и Тибет у его ног. Поработив зверей, Маугли не смог разбудить людей. Он с рождения ошивался в джунглях, поэтому и не помнил и не знал, никогда людской, скользкий закон. Он освоил только закон природы, в совершенстве. Коим и воспользовался при обороне своей обширной территории от красных псов. Маугли – прародитель всех современных йогов. Но не мошенник, заряжающий воду у телевизоров, не заставляющий свою паству, по сути, заниматься элементарной пионерской зарядкой, только за собственные деньги, а справедливый физкультурник, настоящий вожак волчьей, заметьте, а не слоновьей, например, стаи.
Детская современная литература не реалистична. Она выдумана, слизана с эпохи мракобесия, с католических разборок феодальной гнили. «Стой, прохожий! Я выливаю саки, ночной горшок пуст», - кричит Козетта Гаврошу, заедая спаржу крапивой. Почему Алиса не придумала, как избавить Лондон от непролазного дерьма, а переместилась, левитировалась в подземные миры адова царства?
Зачем нашим детям слоняться по выдуманным пространствам, когда еще не изжила себя, не сожрала – «система коридорная». Вырастут чада – находятся по кабинетам высоких учреждений и министерств. Чадо, как и чиновничья рать – вечно. А самая справедливая и пронзительная вечность – заложена в сказках, собранных по белому свету, подвижником славянского фольклора - Афанасьевым.
продолжение следует...