Вот бывают же люди меркантильные… Порой деньги выше родителей ставят. Просто слов не хватает на таких людей. И в особенности жаль тех, кто становится жертвой их потребительского отношения.
Ольга Андреевна – наша соседка. Ей уже под семьдесят, женщина она добрая и приветливая, поэтому если пересекаемся где-то, то обязательно хоть несколько минут, но поговорим, узнаем, как друг у друга дела и здоровье.
Ольга Андреевна живет одна. Ее муж умер лет пятнадцать назад, мы даже его не знали, а двое их сыновей давно живут отдельно. С ними я тоже не особо знакома, но соседка рассказывает о них иногда между делом, поэтому кое-что все равно знаю.
Например, то, что ее старший сын, Григорий, не очень успешен в жизни. Работы постоянной нет, перебивается с одной подработки на другую, деньги, в целом, имеет, но пользоваться ими до сих пор не научился в свои-то почти сорок лет. Живет на съемной квартире, так как его сожительница категорически против жить с Ольгой Андреевной. Был женат, имеет дочь от этого брака, которая живет вместе с матерью в другом городе и раз-два в год приезжает навестить отца и бабушку.
У второго сына, Владимира, дела идут куда лучше. Хорошая стабильная работа, счастливый брак, двое детей, квартира в ипотеку и машина. Навестить мать приезжает чаще, чем старший брат, но Ольга Андреевна объясняет это тем, что у Гриши график работы нестабильный, тяжело планировать какие-то выездные дела.
В последнее время я заметила, что Ольга Андреевна стала грустной и какой-то удрученной. На мои приветствия при случайных встречах отвечала коротким «Здравствуй» и шла дальше, не останавливаясь на разговор, как это было раньше. После нескольких таких встреч я всерьез забеспокоилась.
Поведение соседки стало понятным после того, как я встретила ее в супермаркете у дома с тяжелой сумкой продуктов. Это меня крайне удивило, ведь раньше Ольга Андреевна выходила в магазин максимум за хлебом или молоком, а тяжелые пакеты с продуктами ей привозили сыновья.
Я, конечно, предложила соседке помочь донести ее сумку, ведь силы в ее хрупких руках уже не было. Она и сама это понимала, поэтому согласилась, хотя явно нехотя.
Уже в ее квартире, занося сумку на кухню, я набралась смелости спросить, что же у нее случилось. Ольга Андреевна говорить явно не хотела. Лишь бросила тихо: «Да не привыкла я на чужих людей свои проблемы вываливать». И я снова удивилась. «Да разве мы чужие друг другу?». И вдруг я растерялась, потому что Ольга Андреевна заплакала, сказав, что посторонние люди относятся к ней лучше, чем родные сыновья. И я удивилась в третий раз, потому что раньше никогда я от нее не слышала подобных слов. Наоборот, она всегда говорила, что, несмотря на личные жизненные трудности, сыновья никогда про нее не забывают.
Успокоившись, Ольга Андреевна рассказала о том, что ее отношения с детьми разрушили деньги. Оказалось, сумма в 1,7 миллион рублей может лишить мать ее детей.
Именно эту сумму, которую женщина копила совместно с мужем всю свою жизнь, она потратила на покупку однокомнатной квартиры для старшего сына. Пожалела она его. Сколько можно по съемным квартирам скитаться? Пора бы уже обзавестись своим жильем. Ипотеку не дают, накопить тоже не получается. Разве нельзя матери ребенку своему помочь? Оказалось, что нельзя, и это по мнению второго ребенка, то есть Вовы.
Младший сын, узнав об этом, закатил скандал. Эта сумма была ненамного больше той, что ему осталось платить за ипотеку. Вова не понимал, почему мать помогла именно старшему брату, а не ему. Ему ведь тоже тяжело. Ежемесячный взнос за ипотеку он платит намного больше, чем платит его старший брат за аренду жилья. Плюс у него двое детей, которых тоже тянуть надо. Материальная помощь была бы очень кстати!
Ольга Андреевна объяснила мне, почему она решила помочь именно старшему сыну. Ему тяжелее живется. На сожительницу его, как на будущую супругу, надежды мало. Они с Гришей часто скандалят, о свадьбе оба даже слышать не хотят, живут вместе скорее из-за общего удобства. Вероятно, расставание не за горами, а Грише-то уже почти сорок, шансы найти спутницу жизни все уменьшаются и уменьшаются. С работой не ладится все. Так что же, под старости лет так и останется один, да на съемной квартире? У Вовы все иначе, лучше. Но это с точки зрения Ольги Андреевны. Сам же младший сын, как оказалось, другого мнения.
- Кричит на меня: «Да ты знаешь, как мне тяжело? Денег впритык, детей в кружки водить надо, одевать-обувать, никуда отдыхать не ездили уже лет семь!» - в слезах рассказывала Ольга Андреевна. – И спрашивает меня, почему я всегда только Гришу любила… Как он мог такое сказать? Видит Бог, люблю их обоих одинаково.
Я, как могу, стараюсь словесно поддержать соседку. А потом она рассказывает такое, что я едва со стула не падаю.
- Говорю Вове: «Я и тебя не оставлю. Вот помру, квартиру мою продадите, хватит и тебе, чтобы ипотеку закрыть, и Грише, чтобы расширить жилплощадь». А он мне отвечает: «Мать, так это когда будет? Мне бы поскорее, а то жить нормально сейчас хочется, а не лет через двадцать».
Как можно матери такое сказать? Даже на эмоциях, даже в обиде, но просто – как? Я даже слов не нашла, чтобы поддержать Ольгу Андреевну.
С того разговора я стараюсь чаще проведывать соседку, чем-то помогать по мере возможности. Она по-прежнему грустна, хотя и рассказала, что Вова позвонил и извинился. Это мало что меняет, ведь в гости он приезжать перестал, и звонок был только один. Жена его звонила трижды. И разговаривала нехотя. И Гриша с тех пор у матери еще не был, хоть и звонит регулярно. Отсутствие свое он объясняет тем, что все свободное время тратит на поиск новой квартиры.
Ольгу Андреевну очень жалко, подумываю о том, чтобы как-то найти ее младшего сына и поговорить с ним. Но сомневаюсь. Задаюсь вопросом: имею ли я право лезть в их отношения? Нет, конечно, не имею. Но могу ли я сделать в этой ситуации что-то еще?