Это Глава 7 книги "Империя Разума. Начала новой экономики".
Здесь сделаем шаг по преодолению одного из роковых заблуждений марксизма − будто государство есть лишь право-политическая надстройка над экономическим базисом.
А именно, мы здесь осмыслим государство как производственное отношение и как систему отраслей, выступающих неотъемлемой частью реальной экономики.
7.1. Воля и феномен власти в мирах людей
С одной стороны, марксизм как бы прав: государство вырастает из явлений власти, производимых волей человека, а потому, мол, оно лишь надстройка над базисом.
С другой стороны, любая воля не абсолютна, а подчинена объективной логике: она движется в рамках материи, как в клетке, запрограммированная необходимостью преодоления заранее установленных материальных границ, - она всегда заперта в тех или иных пределах.
Эти пределы осознаются волей как предшествующие ей границы, подчиняющие себе содержание её задач, т.е., как определяющие волю и сознание человека и тем самым имеющие существенные признаки производственных отношений по Марксу.
Что же это за границы, как возникают и кто их устанавливает в обществе? Не является ли и государство подобной же границей воли любого человека, в том числе и воли самого властителя?
7.1.1. Воля как творец власти
Власть есть феномен господства воли , порождающей истины и идеалы, подлежащие реализации, и подчиняющей этим истинам и идеалам вещи и ход событий в кругах культуры носителя воли − властителя.
Определение 8. Властитель – это обладатель власти как феномена его господства в кругах его культуры.
Носителем воли, или властителем, может быть не только человек, но и ассоциированная группа лиц.
Многие люди, хотя они и центры своих миров, - не властители их, ибо подчиняются неким другим людям в тех или иных кругах. С другой стороны, каждый человек есть властитель в какой-то части своего мира, той части, из которой исключены те круги, где он подчиняется кому-то.
Важно раскрыть смыслы подчинения. Можно быть генералом на службе, но подчиняться жене. Можно быть императором, но в чём-то слушать свою мать и уступать сенату или церкви.
Феномен подчинения имеет разные формы, но единое содержание: он состоит в принятии к исполнению, вопреки собственным идеалам и истинам, идеалов и истин властителя.
Определение 9 . Подчинение человека состоит в принятии к исполнению идеалов, истин и приказов другого человека, вопреки собственным идеалам и истинам.
Подчинение следует отличать от согласия, являемого добровольным решением принять чужие идеалы и истины как свои собственные. При этом говорят не о подчинении, а о приобретении единомышленника.
Если подчинение не является добровольным, то в его основании необязательно лежит принуждение: основанием может быть и притворство подчинённого, пристраивающегося к властителю по тем или иным причинам (например, ради решения каких-то личных задач), т.е. фактически ради использования властителя «втёмную» − как всего лишь ресурса своего личного мира.
Если принятие чужих идеалов и истин является добровольным и непритворным, т.е. является приобретением единомышленника, то важно чётко отрефлектировать границы этого единомыслия, т.е. выделить совокупность тех конкретных идеалов и истин, которые приняты в сферу обоюдного согласия. Ибо по другим идеалам и истинам между единомышленниками возможны существенные расхождения, которые необходимо учитывать и явно оговаривать, чтобы исключать недоразумения и вынужденные притворства, грозящие обвинениями в предательстве, осложняющими сотрудничество единомышленников.
Следует отличать подчинение от смирения: смирение ещё не означает принятия чужих идеалов и истин к исполнению − оно означает лишь отказ от борьбы за собственные идеалы.
Особому рассмотрению подлежит подчинение не людям, а объективным истинам – законам природы: внешне может казаться, что мы сдались в споре с неким человеком, подчинились исповедуемым им идеалам и истинам. Но на самом деле, если истины и идеалы, принятые нами от него, являются научными истинами, то имеет место факт нашего научения: их принятие есть не подчинение, а прозрение и открытие, - и следует благодарить учителя.
Для большинства людей феномен их власти над определённой частью мира не есть результат особого целеполагания: он складывается как бы сам по себе. Идя своими кругами, люди лишь пользуются вещами, кои подчиняются им в силу сложившихся кругов и обстоятельств. Это подчинение воспринимается как естественное, а не властное подчинение.
Власть становится самоцелью воли, т.е. возводится в ранг особой задачи, лишь в результате осмысления необходимости иметь её в качестве общего механизма реализации своих идеалов и истин.
Эта необходимость не для каждого человека актуальна, потому далеко не все люди стремятся к власти.
Идея, что власть есть отчуждённый от воли механизм реализации идеалов и истин, осознаваемых волей, выражается следующим постулатом.
Постулат 5 . Любая власть есть воля, опредмеченная в механизмах решения практических задач.
К идее власти как феномене универсального механизма решения практических задач воля приходит не сразу, а из своего опыта. Эта идея оттачивается на успехах и неудачах при навязывании своих истин и идеалов другим людям и выступает как высший, обобщённый идеал, - условие реализации всех идеалов и истин.
7.1.2. Власть как опредмеченная воля
Далее вспомним, что у нашего сознания не корпускулярная, а волновая природа. Воля не действует, как довлеющий камень, а непрерывно перемещается кругами своего внимания, то концентрируясь, то рассеиваясь, непрерывно охватывая своим воздействием лишь ограниченный круг вещей и людей. Акт подчинения, творимый ею, ограничен во времени и прерывается переключением внимания воли на другие сущности, встречаемые ею.
Обходящая свои владения воля, пересекая круг очередной вещи, решает одну из трёх задач: либо подчинить вновь встретившуюся вещь себе и включить её в круги подвластного ей мира, либо смириться с самобытностью вещи и установить принципы сосуществования, либо убедиться в очередной раз, что эта вещь как была, так и есть подчинённая.
Первая из этих задач есть непосредственно задача творения власти как особой сущности, порождаемой волей. Процесс её решения может потребовать нескольких кругов воли, т.е. быть разорванным на акты разных кругов. Но в любом случае завершится одним из результатов:
− либо воля обретёт единомышленника, т.е. обнаружит согласие с обладателем вещи по актуальным идеалам и истинам и бесконфликтно размежуется с ним по остальным идеалам и истинам, возможно вступив в союз;
− либо обнаружится конфликт по актуальным идеалам и истинам и стороны вступят в противоборство с произвольным результатом;
− либо одна из сторон подчинится другой;
− либо стороны разойдутся, принимая самобытность другой стороны.
Любой из этих случаев сводится к выработке, принятию и материальной фиксации некоторых решений − протоколов, определяющих характер, содержание, цели и задачи следующих встреч. Эти протоколы и предусмотренные в них действия и их предметные воплощения, а также механизмы учёта и контроля принятых решений − суть материализация власти как сущности, переходящей из квантово-волновой сферы воли в предметно-корпускулярный мир вещей.
Общие приёмы, способы, механизмы и средства успеха, которыми вооружается воля, выступают предметами, в которых материализуется власть.
Некоторые из них создаются специально как объективные заместители воли, продолжающие действовать на подчиненных в то время, когда воля уже удалилась, рассеялась либо переключилась на другие вещи.
Так, директор, уходя в отпуск, издаёт приказ, предписывающий действия подчинённых в его отсутствие. Этот приказ есть предмет, действующий на подчинённых в отсутствие директора, − он автоматизирует функцию директора, является его реальным заместителем. С записанными в нём требованиями подчинённые сверяют свои действия и результаты. Такую же замещающую роль играет толковая секретарша или референт, командуя потоком писем и посетителей к директору.
Предметный диапазон этих заместителей неисчерпаем − от живых наместников, т.е. специальных людей и подразделений, наделённых полномочиями и средствами, − до бумажных заместителей – законов, указов и приказов, выражающих конкретные повеления властвующей воли.
В обеспечение действенности всевозможных заместителей разворачиваются надзорные и судебные органы. Воля опредмечивается атрибутами и структурами власти, которые, в отличие от неё, действуют уже непрерывно.
Эта материализация (опредмечивание) воли составляет ключевой момент всякой автоматизации управления. Эта же материализация, воплощаясь во множестве делегированных прав, департаментов учёта, надзора и контроля, а также в ритуалах регулярных проверок и инспекций, превращается, по мере её разрастания, в гигантский чёртов круг власти, утомляющий и угнетающий породившую её волю.
Княжеская власть в Древней Руси воплощалась в гигантские круги полюдья − регулярных, дважды в год, объездов княжескою дружиною всех деревень, городов и сёл подвластной территории, продолжавшихся до полугода.
Княжеские полюдья есть лишь частный пример кругов власти, притом той власти, что чревата превращением в государство.
Иные примеры дают круги воли, претендующей не на универсальную, а на специальную власть: власть конкретных идеалов, которым несть числа − от власти религиозных культов до власти бытовых, научных или художественных канонов; от власти над предприятием до власти над специализированными сферами общества или отраслями производства.
Во всех феноменах власти нас интересует факт её предметного отделения от воли и превращения в предметную (материальную и организационную) сущность, действующую и воспроизводящуюся самостоятельно и не только всё более независимо от породившей её воли, но всё более подчиняющую себе волю самого властителя, - подчиняющую её культуре отправления культов и ритуалов власти.
Культы и ритуалы власти переживают своих создателей и наследуются потомками уже как сакральные творения, господствующие над волей всех.
Это воплощается в феноменальном море ритуалов, пронзивших все миры, стороны и уголки общественного бытия людей. В этих ритуалах люди кругообразно служат сакрализированным идеалам, часто не давая себе отчёта в их сути. В нарастающем историческом итоге мы обнаруживаем многоуровневую систему общественных обрядов, ритуалов и социальных институтов, включая таинства этикетов, традиций и культур.
Эта система есть часть системы производственных отношений общества (как отношений, предшествующих воле и сознанию людей и определяющих их волю и сознание) непосредственно задающая актуальные программы поведения людей.
В историческом итоге оказывается, что люди подчиняются не столько другим людям как живым властителям того или иного уровня, сколько власти многочисленных ритуалов, воспроизводящих опредмеченную волю множества ранее живших людей.
Полную систему производственных отношений, включая отношения материализованной воли всех наших предков, можно условно разбить на четыре уровня.
Первый уровень – это естественные соотношения собственности, включая соотношения природных, социальных и организационно-технических преимуществ людей и их производительных сил, вступающих в процессы общественного производства.
Это естественная власть матери над ребёнком, отцов над детьми, головы над руками, ума над глупостью, а также соотношения естественных преимуществ мужчины и женщины, силы и слабости, экскаватора и лопаты, компьютера и счётов, мануфактуры и ремесленничества, фабрики и пролетария, плана и стихии, производства и потребления, распределения и обмена, отрасли и другой отрасли и т.д.
Второй уровень – это ритуалы и атрибуты воспроизводства народа, не охваченные нормирующей деятельностью государства, включая обряды, образцы, культуры и каноны национальной кухни (завтрака, обеда, ужина); праздничных и траурных мероприятий; архитектуры и художественного творчества, науки и техники и другие социальные нормы.
Третий уровень – это регулируемые государством социальные институты: семьи, бизнеса, религии, образования, здравоохранения, рынка, охраны правопорядка и других сфер и отраслей, канонизируемых не только традицией, но и официальными законами.
Наконец, четвёртый уровень – это собственно тело государственной власти, материализованной в фискальных, надзорных, правоохранительных, судебных, оборонных и иных органах.