ты смотрел на меня, вскинув презрительно тощую бровь,
говорил, я такая сухая,
не женственная, будто у меня и не кровь,
а лёд из мартини неспешно ползет по венам, режа их на куски —
то, что плохая я, ведь первым сказал не ты, дорогой ты мой идиот
и я знаю, что я не спасу тебя от тоски
и не надо мне этого, этого вот —
ты сам загоняешь себя в эти тиски,
видишь в других пустоту, не видя своей руки,
видишь в других темноту, не видя своей пустоты,
мы допили свой кофе, мы молча сидим на диване
(что стало со мной, почему бы не встать и уйти?)
я не хочу стать такой же, как ты —
и не стану.