Наше военное училище располагалось в Балашихе. Близость к Москве позволяла училищу, выставлять свой расчет, для парада на Красной площади 9 мая. В 95 году как раз была круглая дата нашей победы и наши курсанты участвовали в параде в исторической форме. И, по-моему, даже с автоматами ППШ – 41.
В мае прошел парад, а летом данная форма была выдана нашему набору за неимением прочей. Так что, на моих первых армейских фотографиях, я выгляжу точно также, как мой отец на фотографиях в своем дембельском альбоме. Только у него на голове панама, потому что он служил в Азербайджане. А у меня пилотка, потому что я служил в Подмосковье в 95 году. Отходили мы в этой форме месяцев пять пока не нашлись средства на новую форму.
Поначалу мы воодушевились этой новостью, но остыли, когда увидели, что нам привезли. На первый взгляд она была похожа на то, во что были одеты наши старшие товарищи, но при ближайшем рассмотрении стало ясно, что это какой-то экспериментальный образец.
Суть эксперимента была для нас полной загадкой. Мы не могли понять - опыты ставили над самой формой, над нами или над теми, кто ее шил. Если последнее, то это совсем бесчеловечно.
Опустим то, что все комплекты были разного цвета. И то, что их было совершенно невозможно подогнать и придать себе подобающий вид.
После первой же стирки, форма претерпела странные изменения. Например, у меня совершенно потерял форму воротник, что сделало невозможным аккуратное пришивание подворотничка. У многих после стирки сели кителя, при одновременном расползании брюк. У других случилось в точности наоборот. А в отдельных случаях произошли разнозначные изменения парных частей одного и того же предмета обмундирования.
Стирка шла неравномерно и внешний вид менялся постоянно. В результате этих изменений мы утрачивали самою свою суть. Мы были курсантами, но никак не дорожного и не в коем случае не инженерного училища. Теперь мы походили на группу резервистов велисипедно-циркового батальона, причем явно вышедшего из окружения.
Выход из положения был найден к лету. Третий курс получал новую форму. Их каптеры охотно меняли свои ношеные «арбузы» на наши мешковатые «амебы», которые мы между собой называли хламидами, а особо язвительные из нас - хламидиями.
Обмен был выгодный. Старая, новая форма, была отлично подогнана. Изначально хорошего качества, эта форма от стирок и солнца утратила яркость и выбелилась, сохранив при этом только темные элементы рисунка.
Теперь мы походили на американских морпехов бьющихся с врагами демократии в пустынных районах нашей планеты.
Но хорошего всегда бывает понемногу. Курсантская служба, это работа сидячая, и основному износу подвергается определенный участок формы. А так как положенный срок добытой нами формы истек, мы регулярно зашивали образовывающиеся при резких движениях нарушения формы одежды.
Особенно эффектно мы выглядели на разводах суточного наряда и караула. Проходящий пред строем дежурный по училищу восхищался нашим внешним видом с фронта, но вид оборотной стороны реальности производил не него угнетающее впечатление. Нас даже хотели заставить носить парадную форму вместо повседневной.
К счастью, прошла сессия и мы отправились в отпуск. Откуда и вернулись в новой, самостоятельно добытой форме. Благо дело камуфляж армейского образца тогда был в свободной продаже.
Иллюстрация взята с просторов Интернета.