В 1960-х годах небезызвестная радиостанция «Радио Свобода» собрала интервью у живых на тот момент свидетелей революционных событий 1917 года и Гражданской войны из среды эмигрантов. Есть среди них и воспоминания, связанные с нашей историей. Например, запись беседы со Львом Николаевичем Дувингом, сделанная в феврале 1965 года.
Сегодня мы обратимся к событиям февраля 1917 года и тому, что об этом вспоминал Дувинг. Например, о первых митингах в Казани среди военных:
«…Так как все роты полка собирались на митинг, только наша рота еще не пришла, то я приказал сейчас же построиться и идти на этот митинг. Я имел в виду явиться к командиру полка и доложить, что я свою роту в порядке привел, что это не неорганизованная масса пришла, а привел ее в порядке. Так оно и случилось.
Там была масса на митинге, я не помню, где это было, какая-то площадь. Масса солдат полка (полк был очень большой, несколько тысяч человек). Все они стояли большими кучами, массами, толпами, потеряв воинский вид. Появление моей роты, чеканящей шаг, произвело даже известное впечатление.
Митинг (я не помню подробностей) скоро закончился. Там выступал и командир полка, призывая к порядку и к выполнению долга дальше, призывал к повиновению вновь образованному Временному правительству. Роты разошлись, никаких эксцессов не было».
«…Всякая перемена государственного строя связывалась с окончанием войны. Я слышал возгласы, со вздохом облегчения: «Ну, может быть, теперь война кончится». Но никаких революционных призывов в первые дни, по крайне мере, не было. Они появились не значительно, но через некоторое время позже».
Это «позже» наступило довольно скоро. Уже в начале марта 1917 года был арестован командующий Казанским военным округом генерал Александр Сандецкий и ряд других генералов.
«…Когда вели генералов по городу, то собралась толпа (в частности солдат), слышались насмешки, бросались чуть ли там ну не камни, может быть, яблоки или что-нибудь в этом роде в него, ругательства, плевки. Так что путь его и других генералов на гауптвахту был довольно тяжким».
Тогда же арестовали практически все руководство жандармского управления, ряд служащих государственных учреждений и наиболее ярких деятелей правых монархических организаций.
А дальше… Дальше была полная беспомощность Временного правительства в решении практически любых вопросов: от аграрного до венного. За полгода лозунгов, съездов, митингов страна свалилась в такую дыру, что в октябре власть, по сути, валялась под ногами, и ее могла взять любая более-менее организованная сила. И ей оказались большевики в союзе с левыми эсерами.
Что же касается поручика Льва Дувинга, то он после октября служил у красных при военном комиссариате. После событий августа-сентября 1918 года и возвращения красными Казани, он ушел с войсками Каппеля. Затем попал в плен и снова служил у красных. Благополучно пережил 20-е и 30-е годы. В августе 1941 год был мобилизован, назначен старшим адъютантом батальона одной из московских дивизий народного ополчения, попал в плен, где согласился сотрудничать, и вступил в РОА генерала Власова. После войны остался в западной Германии, где работал в журнале «Грани», издававшимся под крылом антисоветской эмигрантской организации «Народно-трудовой союз русских солидаристов».