При переходе из яви в сон мне видится лицо, которое то мудрое и праведное, как Моисей, раздвигающий волны морские, как то это морда орагунтанга, злобная и кривляющаяся, которая дразнит понапрасну мечтой
Я то молчу и не пишу, и дюны, барханы письменной пустыни безлюдны, на горизонте ни облачка, молчаливый жар полудня, то караваном Эллингтона, бесконечными цепочками движутся мои слова, предложения, тексты, длинноногие верблюды, навьюченные образами и снами. И я снова счастлива.
Засыпать так сложно
Как жаль, что просто нельзя задернуть черные шторы
И покончить с прошлым днём календаря
Нет, мне нужно проглотить двойную дозу успокоительных
Ежедневно мне нужно забыть вновь всех, с кем я рассталась, и кто разбил мне сердце
Всех, кому сердце разбила я
Мне нужно забыть все страхи и неудачи
Закопать все скелеты из шкафов
Мне нужно найти ключи от самой себя
Вновь попытаться вспомнить, куда я дела эту талантливую девочку
Столь непринуждённую, со стилосом за ухом
Ту, что рассказывала брату сказки Уальда в малиннике
устраивала пикники на крыше, провожая проходящие поезда, салютуя им бутылкой с лимонадом
С облаком пестрых бабочек по пятам
С выжженной лилией на плече
С длинной жёлтой дорогой перед собой
Мне нужно спеть самой себе колыбельные до рассвета
Чтобы не было страшно засыпать
Чтобы услышать пение соловья под окном
Принять, наконец, марафон птичьего сна