Продолжение. Часть-11-я.
...Но это вчера. А сегодня она поняла - одну Елену Александровну она не оставит. Прошла к ней в комнату с чаем. Елена Александровна спала. И она снова пришла на кухню, большую похожую на зал.
Два дня домработницы не было дома. А тут, делегация за делегацией. Работу нашли, какую, неизвестно. Советы разные со всех сторон: квартиру - менять, посуду, мебель, картины - в антикварный! Костюмчики, что ей муж из-за границы привозил - в комиссионный. Книги - в букинистический. Бриллианты в скупку! Даже то, кому, какие колечки достанутся за услуги, все порешали! Колечки за то, что на такую грязную работу устроили!? Да она сама пахать за двоих будет, а Лялечку в обиду не даст. Лялечка...Лялечка для нее все. И она сумеет ее сохранить ради памяти Степана Ильича!
Ох уж эти советчики- без ответчики. Нет! В разор свою хозяйку она вводить не даст. "Собирали крохами, а отдавать ворохами?" Как вот ей, сердечной, начинать новую жизнь в зрелом возрасте? Друзья, как в воду канули. Не было никого с самых похорон. Но припрутся, припрутся, как самим плохо станет.
Маша взяла в руки фотоальбом. В нем фотографии, где Елена с мужем. И везде они улыбаются. Счастливая пара. Завидовала ли их жизни Мария? А чего завидовать? У нее -то получше жизнь складывалась, чем у ее родственников в деревне. Свою жизнь она считает счастливой. А самое большое ее счастье еще впереди!
Кто знал, что судьба уготовит ей такое испытание и умрет муж, оставив красавицу-недотрогу, красавицу-неумеху. Как жить?
Снова прошла к Елене Александровне. Она лежала на диване с открытыми глазами и отрешенным взором.
-Я, Еленушка, вот че надумала: у вас я останусь. Жалования мне никакого не надо. Так, задаром все ваше хозяйство вести буду. Пропадете тут без меня. Ноготочки-то ваши остренькие быстро обломаются, как уборку в доме делать начнете...А я, что? Я привычная. Все знаю, Все у нас по местам лежит. Комарик и носа не подточит.
Впервые за много дней Елена Александровна улыбнулась. Впервые, наверное, она слушала, не как говорит Маша, а что, она говорит. Раньше она сердилась на эти ее "чо" "ково"... А сейчас и внимания не обращала. Радовалась, что хоть в домашних делах изменений не будет.
И слова ее ей были приятны. Домработница не казалась ей навязчивой. Пожалела ее холеные руки. Маску вот на лицо сделала. Ей, и правда, стало легче. Легче физически.
Заметила, что Маша обладает чувством юмора, состраданием. рассудительностью и, даже маленькой над ней властью. При Степане Ильиче она ее просто не замечала. И кто мог подумать, что именно Маша станет для нее неоценимой помощницей. В ней она увидела человека малознакомого, но задушевного и искреннего, который обращался с ней с оттенком жалости, нежности и чего-то еще, чему она еще не знала названия. И это в самый трудный день ее жизни.
Ей было неловко, что за многие годы работы Маши в их доме, она никогда не разговаривала с ней так близко, так откровенно-доверительно. Никогда не принимала вот так из рук в руки чашку чая...
-Вы-прелесть, Маша! Вы-прелесть!- говорила она, протягивая Маше ухоженные ручки с длинными, розовыми ноготками-капельками,- простите, что я не знала вас такой.
Маша растрогалась. Слезы катились по ее щекам.
Продолжение следует.