Про что я пишу сейчас? Про то, как я ходила на встречу с американцами, как с Вэлом познакомилась? Правильно. Продолжение следует. На чём я остановилась? А, вот на чём…Вэл говорил о том, что он бы увёз меня в Америку завтра же. Может быть, и увёз бы, если смог…
Итак, поговорили, всё, что можно, спросили. Потом Вэл сказал, что устал и желает сделать передышку. Он остался здесь же, в вестибюле, а я пошла в зал. Сижу, думаю, что делать. Надоело всё уже. Посидела немного за столиком с переводчицами. И вдруг приходит женщина, которую я окрестила Шапокляк. И говорит, что Вэл послал её разыскать меня, так как его атаковали русские женщины со всех сторон. Он устал их напитками угощать. Они уже кружили вокруг нас, когда я ещё стояла с Вэлом, а мы общались через переводчика и непосредственно друг с другом. А когда я ушла, то есть прямая соперница, и переводчица тоже ушла, женщины окружили Вэла со всех сторон.
Он успевал только отдавать доллары налево и направо, а наши честные русские женщины исправно возвращали ему сдачу. Вэл растерянно озирался и искал защиту, не знал, как выйти из такой глупой ситуации, а Форрест наблюдал за потрясающим успехом Вэла и откровенно хохотал. И тогда-то Вэл и послал «испанку» за мной, чтобы я его спасла. А мне, когда я увидела эту картину, было очень стыдно за своих соотечественниц, одной стороны, - а с другой, - откровенно жаль их. Я, конечно, понимаю тех женщин, у которых очень мало шансов уехать в Америку, понимаю, что выпить задаром или на шару у нас, в России, каждый любит.
Но нельзя же так унижаться и позориться. А женщины следили друг за другом, чтобы кто-то не выпил лишнюю бесплатную рюмку и особенно за тем, чтобы Вэлу правильно передали сдачу. И он её, конечно, не считал, а раздавал банкноты направо и налево. За него всё считали, за этим процессом наблюдали десятки глаз.
А мне стало стыдно за этих милых женщин, а за нашу державу просто обидно. Но и Val от этого всего устал. Поэтому надо было как-то спасать его, да и мне хотелось уйти поскорее из этого знаменитого клуба «Candy-man», что в переводе означает «сладкий мужчина». Тогда я обратилась за помощью к переводчице, и она написала записку, в которой было следующее:
-I would like to go аway with you just now if you don’t mind (Я бы хотела уйти с Вами отсюда, если Вы, конечно, не возражаете). Val прочитал записку и радостно согласился. А я прочитала благодарность в его глазах. И вот мы втроем вышли. Изо всех окон клуба, со всех сторон на нас смотрели женщины с удивлением, восхищением и завистью. А переводчица мне потом сказала, что одна из них сказала:
-Этой женщине здорово повезло. Уж не знаю, повезло ли мне, но мы вышли из чрева клуба, чрева темноты и прохлады. И оказались на ярком солнце. Было очень тепло в тот день – 2 июля 1999 года. Переводчица Лена остановила такси, и мы поехали. Лена сидела на переднем сиденье, а мы с Vэлом сзади. Он говорил, а она переводила. Он говорил, что его в жизни очень много обманывали, что он очень доверчивый, что он очень хочет найти настоящую женщину.
Он говорил, говорил, говорил. Я слушала, а Лина (Как называл ее Vал), переводила. Подъехали мы к каналу Грибоедова и решили перекусить. Сели за столик открытого кафе «Jokеr». Vал дал мне меню, а переводчица сказала, что я могу выбрать все, что захочу.
Посмотрев на меню и, особенно на цены, я даже растерялась. Расценки от 100 рублей и выше. Для меня было все дорого. Я в такие кафе никогда старалась не заходить. Но здесь же я не одна, а с мужчиной да еще с иностранцем. Я выбрала осетрину и апельсиновый сок. А Vал взял себе и переводчице салат и сок, а сам почти ничего не ел. Только говорил. Сначала, конечно, я стеснялась есть рыбу, которую очень люблю. Но мне же заказали, почему бы не полакомиться?
Это же осетрина, которая бывает только первой свежести, как писал Булгаков. Мы сидели на улице у канала Грибоедова, а вдалеке маячил собор «Спас-на-Крови». Было все очень мило и красиво. Vал достал полароид и попросил Лену сфотографировать нас. У меня есть эта фотография на память. Потом мы пошли на Дворцовую площадь, гуляли там, фотографировались. А таксист нас ждал в это время. Потом переводчица говорит Vэлу:
-Do you need Alexander? (Так звали таксиста).Val не понял. Она повторила:
-Do you need Alexander?
А Vаl опять не понимает. Я уже поняла, о чём Елена его спрашивает - отпустить такси или нет. А американец, которого спрашивают по-английски, не понимает. Тогда я удивляюсь, смотрю на Vэла и спрашиваю его:
-Do you speak English?
Тут уж он все понял и захохотал. И мы с переводчицей тоже. Действительно, смешно. Американца, который приехал в Россию, спрашивают, говорит ли он по-английски. Смешная получилась ситуация. Вероятно, от усталости, от восьмичасового перелета (Разница во времени между Америкой и Россией – 8 часов), от напряженной беседы в Кэндимене, от потрясающего успеха у женщин, которые окружали его вниманием и заботой, он совсем потерял голову и никак не мог понять, чего от него хотят.
Но когда я его спросила, говорит ли он по-английски, тут уж что-то у него прорезалось, и он, наконец-то, понял, о чем же его спрашивают.
А я вспомнила французскую комедию «Жандармы в Нью-Йорке» во главе с блистательным французским комиком – Луи де Фюнесом. В фильме был очень смешной эпизод, чем-то похожий на нашу историю. Луи де Фюнес, подозрительный сыщик, в гостинице спустился вниз к женщине-администратору и спросил ее, говорит ли она по-английски. Это, конечно, было верхом наглости.
Еще бы! Французский полицейский, находясь в Америке, вдруг спрашивает истинную американку, говорит ли она по-английски. Удивлению и возмущению представительницы прекрасной половины человечества не было предела.
Очки ее поползли на лоб, челюсть вниз, а взгляд был настолько выразительным, что слов уже никаких не надо было. Луи де Фюнесу ничего не оставалось, как только ретироваться.
Вот и нам было очень смешно, что американец, прилетевший из штатов, не говорит по-английски. Мы с переводчицей от души хохотали над незадачливым Vэлом, а он за компанию с нами и, конечно, над собой. Когда мы шли, на нас все обращали внимание. Еще бы не обратить. Эффектная блондинка в черном длинном вечернем платье и представитель полунегроидной расы (афроамериканец) в белоснежном пиджаке и таких же белоснежных брюках. Да еще и веселились мы по любому поводу.
Переводчица была не совсем настоящей (студентка 2 курса), я с начальными знаниями английского и Vэл, американец, ни слова не понимающий по-русски. Языковой барьер придавал нашей забавной троице весьма пикантный колорит. На другой день «по расписанию Vэла» (и, конечно, не без подсказки Елены), мы пошли в ночной клуб «Конюшенный двор»…