От автора.
Этот рассказ понравится тебе если ты дочь, если ты будущая мама, если ты мама, если ты бабушка, если ты сын, если ты будущий сын ;), если ты папа, а возможно и дедушка.
В общем, если однажды ты был рождён на Земле.
С любовью, Юра Тарасов.
Часть 1.
Перед рождением.
Мне было минус 5 месяцев.
Моя молодая 19-летняя будущая мама, еще совсем не знавшая жизни, сидела на кухне и тихонько плакала. Она была совсем одна (не считая меня, а меня по понятным причинам еще не считали).
Папа уехал в очередную командировку. А мама так привыкла к его заботе о ней, что эти командировки становились для нее пыткой.
Но папа, этот фантастический искатель приключений, джентльмен удачи, как какой-нибудь флибустьер, уезжал лишь для того, чтобы набить сундуки добычей и порадовать свою, еще совсем несмышлёную, но бесконечно любимую жену!
А она не радовалась.
И не было ни телефонов, ни смс, ни, прости Господи, тиктока.
Только черно-белый ламповый телевизор, окно на кухне и бесконечно низко летящие по сибирскому небу облака...
И для меня в эти моменты всё было серо-голубым...
Радость охватывала ее лишь тогда, когда в их маленькой однокомнатной квартирке появлялся запах табака. И я радовался вместе с мамой.
Это был запах папиного табака (не самый экологичный способ идентификации родного человека, но достаточно въедливый и запоминающийся).
Тогда всё вокруг становилось розовым.⠀
А мама становилась птичкой, щебечущей и смеющейся.
Лёгкой, воздушной, как зефир.
Я любил зефир. Хотя совершенно не знал его вкуса.
⠀
Когда мы оставались с мамой вдвоём она часто разговаривала со мной. И я всегда с охотой поддерживал нашу беседу.
Но ей-Богу, мама была отвратительным собеседником!
Она ровным счётом не понимала ничего, о чем я ей говорил!
А я ей объяснял про устройство целого мироздания, рассказывал о своих планах на грядущую жизнь, о том, куда меня нужно отправить учиться, чтобы я как можно скорее стал известным!
И тогда папе больше не пришлось бы уезжать в командировки и оставлять её одну!
Но вместо логической поддержки и фиксации всех моих идей и знаний я только и слышал, как мама продолжала наглаживать живот и повторять, как она меня любит.
В общем, никакой адекватной поддержки!
Так бы и продолжались эти бессмысленные беседы, если бы однажды я не закричал.
Закричав я впервые увидел мамины глаза.
И всё забыл.
…
ЧАСТЬ 2.
После рождения.
Дорогу домой я абсолютно не помню. Как будто провалился в беспамятство. Зато я помню шок и холод, и внезапно возникшее ощущение какой-то беспомощности, какой-то "клетки".
Меня трогали, щупали, поднимали, а я совершенно не мог на это повлиять. И постоянно мёрз. Мёрзнуть - вообще странное ощущение. Я бы даже сказал очень неприятное и бесполезное изобретение.
А еще, как только меня подняли чьи-то руки, мне на мгновение показалось, будто еще пару секунд в этом дискомфортном пространстве и я снова вернусь в своё неземное тепло и спокойствие.
Ведь у меня закончилась вся жидкость, которой я очевидно дышал и мой рот беспомощно застыл в открытом состоянии!
"Ну, всё, - подумал я и уже намерился преспокойно покинуть этот холодный мир. При этом я действительно был абсолютно спокоен, ведь там, откуда я пришёл, было гораздо уютнее.
Но вдруг, один из этих исполинов зачем-то, совершенно беспардонно шлепнул меня по спине! «Подлец, я тебя запомню...»
В тот же момент я ощутил, как что-то холодное заполняет всё внутри меня. И мне показалось, что я хочу то-ли кашлять, то ли это какие-то спазмы, но холод продолжал поступать в меня...
А потом во рту стало тепло и я закричал.
Вдох-выдох...
Вот это дааа...
Крайне неприятная процедура, скажу я вам. Жидкость в этом плане гораздо демократичнее.
А потом мне снова стало хорошо. Я встретил ее, свою родную душу. Только теперь это произошло снаружи и узнал я ее по запаху и розовому свечению. Меня положили рядом, и я вспомнил вкус зефира.
Мама, привет.
...
Оказавшись дома я сразу узнал всю обстановку.
Вот тут мы с мамой сидели в ожидании папы, тут мы валялись и наслаждались ничегонеделанием. А вот коробка с картинками, куда мама любила заглядывать. Но откровенно говоря, коробка эта совершенно бестолковая вещь. Внутри себя мама видела гораздо более интересные и яркие сцены и события, а я и подавно. Но мама не умела меня слушать, поэтому отдавала предпочтение этому, как его... Телевизору!
Теперь в нашей маленькой квартирке постоянно был запах табака. Папа.
Папа, это какой-то шумный постоянно веселый и неунывающий человек. Стоило ему хоть немного пошутить, как мама тут же начинала хохотать. Папа – молодец. Я сразу это понял.
Да чего уж там! Порой и я начинал смеяться от его громкого голоса. Но мама почему-то сразу просила его замолчать и не пугать меня, при этом беря меня на руки и зачем-то успокаивая… Очевидно мои проявления чувств им непонятны. Придётся над этим еще поработать.
Папа носит футболку, на которой изображен череп. Хвастается, что она какая-то импортная, американская что ли. Странное дело, ведь я уже понял, что папа не пират, ибо живем мы там, где вода есть только в трубах. Надеюсь хотя бы, что он не людоед. Ну, по крайней мере не в этой жизни.
Несмотря на то, что я практически позабыл всё, что было со мной до рождения, у меня сохранялось стойкое ощущение будто и маму, и папу я уже знал. Интересное чувство. Они словно подходили мне по всем параметрам. Правда они по-прежнему совершенно не понимали меня.
Немного позже я разобрался – почему. Оказывается, всё, о чём бы я не пытался с ними поговорить превращалось в какой-то нечленораздельный крик. Позорище какое. Немудрено, что меня постоянно норовились всячески успокоить. А я требовал беседы! Полноценной серьезной беседы! В конце концов у меня накопилось масса вопросов. Вот скажите на милость, ну зачем меня заматывать в эти тряпки-пелёнки, чтобы я лежал обездвиженным истуканом? Я свободное создание, мне требуется движение! Я и так вас люблю и слушаю, но поверьте, я чувствую и знаю, как мне лучше и комфортнее.
Но, как было сказано выше, все мои потуги преобразовывались в крик и в эти моменты обо мне еще больше начинали «заботиться» …
Пришлось смириться.
Кстати, меня зовут Яритэ. Я так чувствую. Но мама с папой называют меня зайчиком, рыбкой и почему-то Юрой. Наверное, это такая интерпретация для их приземленного языка общения. Вообще, этот способ общения, удивительно примитивная вещь. Папа специально открывает рот, чтобы донести до мамы свою мысль. Как-будто мысль не выйдет если рот будет закрыт. При этом для принятия мысли открытие рта не требуется. Это и вовсе сбивает меня с толку. Странные способности. Я, например, и так вижу мысли, обращённые ко мне.
…
Ночью, когда все спят, я не понимаю – сплю или нет. Я лежу в своей кроватке, намертво перевязанный изобретением этой, как ее называет папа, текстильной промышленности. И что самое интересное, в нашей небольшой комнатке всегда светло. Натурально, из окна всегда идёт свет. А они спят. Странные такие. Может все потому, что на окне тоже висят изобретения текстильной промышленности? Там вообще целая система. Сначала вешается тюль, а немного впереди тюля вешаются занавески. При этом тюль всегда обездвижен, а вот занавеску можно двигать, чтобы спрятаться от солнечного света (зачем от него прятаться, не пойму?). В общем, тут свои заморочки.
Так вот когда они спят, ко мне, минуя окно, приходит кто-то. И мне бы подняться ему на встречу, но эти чёртовы текстильные изобретения… А он воздушный, до потолка ростом, парит и просвечивается насквозь. И цвета такого золотисто-белого. Широкий такой, объемный. Он всегда двигается мне навстречу от окна и до моей кроватки. Медленно, по воздуху. И это всегда какой-то покой. В это время вокруг царит удивительная тишина. Я бы даже сказал абсолютная тишина. Он приходит именно ко мне и всегда улыбается. У него огромные уши на большой круглой голове и это очень забавно. Мы не разговариваем с ним ни о чём таком, просто встречаемся: он улыбается, я смотрю.
Однажды я понял на кого он похож. Это был большой пушистый мишка, почти как олимпийский (он был символом Олимпиады в 1980 г. Кстати, я родился только в 1983 году и на этой самой Олимпиаде не был, поэтому не спрашивайте у меня откуда я знаю, как выглядит олимпийский символ. Все вопросы к Богу.) Думаю, он мой Ангел. А без Ангела тут никак. Если меня и дальше будут так перевязывать, то в скором времени мне непременно понадобится его помощь.
Мама с папой спят рядом на своём диване, но ни сном, ни духом…
Я всегда чувствовал его приход заранее. И это всегда происходило при одних и тех же обстоятельствах: полнейшая тишина, удивительный покой, свет из окна и спящие на своём диване родители.
Как-то в очередной раз при появлении моего Ангела-мишки я испытал какую-то то ли неловкость, то ли неудобство и мне очень сильно захотелось встать, освободиться от своих пеленок. В общем мне стало не по себе. Это плохое чувство. Раньше я не знал его. Мой мишка так же медленно подлетел ко мне, улыбнулся и исчез навсегда. Больше мы никогда не встречались.
В тот раз я впервые испытал страх.
Я не знаю с чем это было связано. Но очевидно он тоже это почувствовал и не захотел быть причиной моего страха. Спустя время я догадался, что никуда он не исчез на самом деле, а просто я потерял способность его видеть.
И вообще, как это ни странно, но чем больше я узнавал новый мир, чем больше приобретал земных навыков, тем слабее становились мои врожденные способности. А вот это уже обидно. Однажды я понял, что больше не вижу мысли, обращенные ко мне и пришлось слушать, что выходит из открытого маминого рта.
Тогда я впервые промычал своё «Ма».
Это событие, кстати, доставило родителям несказанную радость. И чему тут радоваться не пойму? Лишние движения для передачи информации. Ей-Богу чудаки. Но я их люблю.
Самым же серьезным потрясением для меня стало исчезновение чувства полета. Да-да, именно полёта. Несмотря на плотные пеленки и невозможность самостоятельного перемещения в пространстве я все-таки перемещался. Ловкач! Это происходило примерно в при таких же условиях, при которых когда-то ко мне приходил мой Ангел-мишка.
Чувство полёта штука крайне приятная. Это чистейший восторг! Описать не могу. Это нужно испытать.
Однако мои родители усиленно ставили меня на ноги, держа за руки. Я долго сопротивлялся этой прихоти, но однажды что-то сработало автоматически, и я поставил одну ногу вперед.
Первый шаг.
Что тут началось…
Очередная несказанная радость. Общедомовой праздник. Говорю ж, странные люди эти родители. Но люблю их всё больше.
С тех пор я перестал испытывать волшебное чувство полёта. Взамен мне пришли сны, где я видел будто летаю. Суррогат, конечно, но хоть так.
Однажды мама заболела. Я понял это увидев в ее розовом свечении какое-то серое пятно. Конечно же я знал, что делать! Но кто бы меня слушал? Папин зелено-голубой свет тоже посерел, но не как у мамы. Я думаю это из-за переживаний, которые, между прочим, абсолютно бесполезны. Он давал маме какие-то лекарства, что было полнейшей глупостью! Всего-то нужно было подправить мамино свечение, а не пихать эти пилюли. Ведь я-то видел, что таблетки тоже меняют мамин свет, только в других местах. А вскоре я заметил, как папин свет стал смешиваться с маминым. Особенно когда он приносил ей чай, укрывал одеялом и обнимал. Тогда мамино серое пятно стало постепенно растворяться и затем исчезло вовсе. Мама выздоровела.
Сила любви – великая сила.
Прошло какое-то время. Вообще, у родителей странное отношение ко времени. Когда случился мой первый месяц – у нас опять случился праздник. В квартире появилось много разных облачков: розовых, синих, голубых, зеленых и даже одно серое – тоже простыло, наверное… Потом было два месяца, три, четыре, но праздников уже не было. Однако мне всегда об этом сообщали. Зачем, не пойму. Будто можно измерить всё моё бесконечное существование. Видимо здесь так принято. Честно говоря, я и не пытался запоминать. В конце концов каждый день моей жизни — это праздник. Иначе зачем я здесь?
Как-то раз меня привезли в необычный дом. Кажется, мне было шесть раз по месяцу. Там были люди с разным свечением и все знакомы с родителями. Кроме одного. С его лица свисала борода и свет отдавал какой-то усталостью. Он был в длинной плотной одежде. Я такой еще не встречал. При этом все остальные были вполне в праздничном настроении. Но меня отдали именно этому. Странный тип, скажу я вам. Он держал меня на руках с закрытыми глазами и что-то бубнил себе под нос. Все остальное восторженно молчали. Меня оставили в одной простыне, и я снова ощутил, что такое мёрзнуть. А вот это уже лишнее. Но бородатый не унимался. Я подумал, что это какой-то ритуал и вспомнил папину футболку с черепом. Надеюсь это не собрание людоедов, а я не жертва. И вдруг этот блаженный снял с меня простынь и засунул в какой-то таз с водой! Натурально! С головой! Алё, вы чего там? Всем же уже давно понятно, что я больше не умею дышать жидкостью. Неужто я возвращаюсь обратно? Как скоро…
Но нет. Он меня таки вынул. Я категорически возмутился произошедшему, но в свойственной мне манере: громко проорался. А самое интересное случилось после того, как на меня надели какую-то веревочку с кулончиком. Я вдруг увидел, как родители засияли ярким белым светом, чем-то похожим на свет моего Ангела-мишки. Бородатый не засиял. Говорю ж, странный тип.
И тут до меня дошло! Таким образом меня хотели познакомить с Богом! Вот ведь темнота… Целый обряд соорудили! А Он всегда со мной. Везде и во всём. Иначе, как и для чего я появился и существую? Чувствую дело в том, что люди любят всякие сборища и традиции.
Потом случился очередной праздник. Меня все тискали, гладили, трогали кулончик. И ели, ели, ели… Бедняги. Похоже, что до праздников они совсем мало кушают или не кушают вовсе. Но мне нравится, когда к нам приходят гости. Или не приходят. В общем-то это неважно. На самом деле я люблю всё, что происходит вокруг меня.
…
Все мои желания сбываются. Правда я уже забываю, как это случается. Но чего бы мне не потребовалось я всё и всегда получаю. Вот, например, недавно я почувствовал, как мой организм чего-то хочет. Чего именно – было совершенно непонятно. Но требовалось очень. Тогда ноги, руки и коленки привели меня к столу на нашей кухне. А там на какой-то посуде лежало оно. Белое, скользкое, мягкое и чрезвычайно заманчивое. Настолько заманчивое, что я вполз на стульчик, схватил рукой эту массу и засунул в рот. При этом на моей руке это блюдо оставило жирные, блестящие следы. Божественно! Я схватил еще кусок и погрузил его туда же. Невероятно! На кухню прибежала мама с испуганным лицом. А я не знаю, чего она с этим лицом прибежала. Мне то хорошо! Потом мама посмотрела на мои руки, лицо и засмеялась. Собственно, я тоже. Она позвала папу и сообщила ему, что я съел какое-то сливочное масло. Отлично, значит ты зовёшься сливочным маслом.
С тех пор я ел его буквально пару раз. А потом необходимость отпала и больше ничто меня к нему не приводило.
…
Однажды утром я проснулся и осознал себя Юрой. Тем самым, которым меня называли родители.
Я, вдруг, понял, что знаю, как нужно себя вести, чтобы меня не ругали.
Что у всего есть свой порядок. Если что-то требуется, то нужно об этом попросить и если это возможно, то я это получу. Или не получу, если для этого нет возможности.
Что есть правила, нарушив которые можно остаться без общения с другими или быть наказанным.
Что нельзя внезапно начать танцевать или петь. Особенно опасно неуместно шутить.
А еще нельзя перечить тем, кто больше тебя отмечал свои месяцы и годы (принято считать, что они умнее и главнее). С последним было согласиться сложнее всего, ибо я до последнего помнил, что все мы сотканы Одним и из Одного, а значит равны. Но я люблю своих родителей, а они придерживаются этих правил.
Так я стал человеком, понятным остальным человекам.
Так я стал общепринятым жителем Земли.
P . S .
Но иногда Яритэ просыпается во мне и тогда жизнь превращается в праздник. Ибо если отбросить всё нажитое и приобретённое при жизни останется только Яритэ.
А другого итога в природе для человека и не существует.
Юра Тарасов
07.02.2021г.