Мужа у меня давно нет, местные одинокие кавалеры это знают. Иногда приглашаю их в гости, чтобы скрасить скучные зимние вечера. По их комплиментам в свой адрес, понимаю, что очаровательна, мила и нисколько не изменилась за эти годы. Встречаются, правда, индивиды с претензией, пошлые и трусоватые.
Явился раз ко мне на святки отставной офицер. В бане помыться, пирогов поесть, посудачить. В огромной шубе, тучный, перед входом в дом почесал подбородок, глядя на дым из банной трубы. Несмотря на почтенный возраст, все еще заметна была военная выправка, хотя область живота уже изрядно перевешивала.
Посидели в теплой гостиной, ожидая бани, попили чаю, посмеялись его экстравагантным шуткам. Что говорить, смущал пикантными подробностями, как он это умел. А, между тем, рассказал мне историю, как в прошлом году на Крещение вздумалось ему грехи смыть в проруби.
- И вот я скинул шубу, одежду, остался в исподнем. Перекрестился да прыгнул. А чувствую, кто-то щупает меня. Поначалу подумал, рыба, холодно, ничего не соображаю. А нет – уж и выше трогают, то есть не ноги, ты понимаешь, - нервно хохотнул он.
- Да быть не может, Иван Савельевич! - рассмеялась я. – На что вы мне на ночь такие страсти рассказываете. Вот, я уже и по сторонам оглядываться начала.
Довольный, что произвел впечатление, Иван Савельевич продолжал:
- Я – кричать! Мужики вытащили, хохочут надо мной. А на мне лица нет. Что это, говорю, у вас там в проруби завелось? И давай, кто во что горазд выдумывать да подтрунивать. Дескать, баба там прозрачная живет, русалка, или грехи мои меня ощупывали. Плюнул я на них. Уехал. Я в это, Анечка, уже не в том возрасте верить, ты понимаешь.
В двери постучал садовник, сообщил, что баня готова.
- Идите на первый пар, для меня слишком жарко, - ласково сказала я. – Только вы с добром идите, у меня банник суровый. За печкою живет, что не по его, тут он сразу вредить начинает.
И давай от души смеяться, видя, как заметно схлынула краска с лица гостя. «Черт знает, что!» проворчал Иван Савельич.
Вернулся мой офицер быстро. Босиком. В одном полотенце. Чувствовался от него запах дымного чада. Глаза вытаращены.
- Что с вами, Иван Савельич? – вышла я из-за стола.
- Это…это... Бесовщина у тебя в бане, Анна! – заикаясь, вскричал отставной офицер. – Это черт знает, что! Грехи наши тяжкие!
- Да что случилось?!
- Баня твоя, Аня, вдруг задымила, я в тумане ошпарился задом о печку, уронил таз, вехотка уплыла под пол! А ты спрашиваешь, что случилось! Вызывай батюшку, вот тебе мой совет!
Он наскоро собрался, видно, как дрожали его пухлые ладони.
- Ноги моей здесь больше не будет! Вызывай батюшку!
Хлопнул дверью и уехал.