Говорят, в Бийске в несколько раз меньше зелени, чем необходимо по экологическим показателям. Однако, если посчитать не только деревья, посаженные в городе, но и часть пригородного соснового бора, показатели приходят в норму. Хитрость эта может возмущать – нет бы, насадить деревья и кустарники в нашем далеко не самом зелёном городе, чем вот так «химичить» в расчётах! Ну, а по большому счёту – что бы мы делали без этого леса? Для Бийска – он чудо, это лёгкие нашего благоухающего химикатами города.
Мы привыкли называть его ленточным за удивительную форму, форму ленты. Однако, по научным канонам, именно наш, бийский бор, так называть будет неверно.
«Нет, если люди называют его ленточным, ничего страшного в этом нет, по-житейски мы так привыкли, во многих туристических путеводителях тоже написано: «бийский ленточный бор», - поясняет специалист по лесному хозяйству Александр ШУЛЬЦ, - а вот по научным канонам к ленточным лесам наш не относится».
А что относится? Нельзя не упомянуть об алтайских ленточных борах, ведь это настоящее чудо природы, пусть не бийской земли, но алтайской. Всего лент четыре. Если не знаешь историю их происхождения, в голову могут приходить самые мистические варианты. Действительно, кто мог вымерить 15 км в ширину и сотни – в длину, и посадить деревья именно в форме лент? Таких лесов больше в мире нет нигде. Только на Алтае.
Но на самом деле происхождение лент, хотя и удивительно, но всё же вполне объяснимо. Когда-то территория между Обью и Иртышом находилась между двумя ледниками: Алтайским и Северным, он располагался по руслу Оби до впадения в неё Иртыша.
Учёные считают, что ленточные боры остались после ледникового периода, последнее оледенение было примерно 10 тысяч лет назад. На дне ложбин, по которым протекали потоки талых вод, постепенно откладывался песок, переносимый водой в больших количествах. Именно по руслам древних рек, на отложившихся песках, позже начала расти сосна. Сейчас именно эти сосновые леса называют ленточными борами.
Но вернёмся к бийскому лесу. В начале прошлого века он относился к владениям императорской семьи. «Берегли его как зеницу ока, лесничие работали как настоящие следователи: даже если дерево срублено под самый корень, и сам спил замаскирован дерном, по тому, как располагались кроны соседних деревьев, они могли с точностью определить: здесь росло дерево. Найти его – уже дело техники, наказание за украденное из царского леса дерево было суровым. Даже за одно!» – рассказывает Юрий Петрович Романенко, в 60-е годы прошлого века он работал по редкой, но очень нужной специальности – лесопатолог. При советской власти, по его словам, к бийскому лесу также относились очень бережно. «Для того, чтобы срубить что-то, даже сухую сосну, нужно было заключение Горкомхоза, - рассказывает Юрий Петрович, - вот, например, там, где сейчас в лесу полянки, были очажки сосновой пяденицы. Очаги вспышки вредителей вырубались. Сосновая пяденица начала есть хвою: если всю съест, сосне надо 34 года, чтобы хвоя снова выросла, а за это время она засохнет. На неё нападут вторичные вредители: усачи, короеды. И всё. Основная задача лесопатолога состояла в том, чтобы внимательно следить за каждым участком, нести культуру бережного отношения к лесу в массы. Мы боролись за каждое дерево, - рассказывает Юрий Романенко, - мной был разработан план авиахимопыливания, обрабатывали ДДТ, как позже выяснилось, для человека это кошмарный яд. Я начал работать в 1954 году - в это время от всего химического комбината был только непроходимый сосновый лес. Директор хранил портфель с документами и печать под подушкой. Но завод должен был быть построен, и сохранить лес вокруг него – было очень важной задачей. Конечно, эта работа была секретной».
Бережём ли мы бийский бор сейчас? Ответ скорее будет отрицательным – свалки, незаконные вырубки, пожары…
Но он есть. В нём растут, входящие в Красную книгу растения: например, купальница азиатская (огонёк), венерин башмачок. И он по прежнему, цитирую слова специалистов, «обладает уникальной способностью аккумулировать влагу, являясь естественным оазисом для обеспечения жизни».
Анна Наседкина, 2008 год
