предыдущая часть здесь
Список всех частей - здесь
Чертовская предупредительность
Многое в поведении демонов нас удивляет, еще больше забавляет. В то же время современный человек, особенно городской, плохо представляет себе самочувствие сельских жителей, веривших в реальность «домашнего черта» или «приходящего демона». Материал, приведенный ниже, поможет восполнить этот пробел и одновременно ответить на вопрос, почему домовой «не пристал» к людям, почему «домашний черт» не чета домашним животным.
«Откашливание от домового».
«Обитатели дома, если выходят ночью во двор к скотине или по другим надобностям, непременно должны откашливаться; в противном случае на человека может наткнуться домовой, так называемый «дворовой» или же человек на «дворового» найдет. Поверие это до настоящего времени имеет широкое распространение, и мне лично приходилось слышать, как хозяева, выходя из избы ночью во двор, производят откашливание.
«Вера в аджина породила много обычаев и обрядов. Так, раньше, если людям, верящим в духов, нужно было убрать навоз, побывать в темных углах двора или в пустых домах, то они принимали меры предосторожности, чтобы не наступить на аджина, будто бы во множестве пребывающих в подобных местах. Для этого, прежде всего, незаметно для других они размахивали при ходьбе руками (рукавами халата), как бы разгоняя воображаемых духов, постоянно копошившихся у порога в ожидании выбрасываемых объедков. При этом некоторые многократно тихо произносили при ходьбе слово «киш!», давая духам аджина возможность отойти в сторону»[ 3 6 2 ] .
«…Как рассказывают хуфцы, никакая таджичка, вымыв горячей водой свою посуду вечером после еды, ни за что не выплеснет воду во двор или к порогу, чтобы не обварить в темноте кого-нибудь из дивов, а обязательно оставляет помой стоять до утра, когда можно будет их выплеснуть, или, чаще, вылить их скотине. Выплескивать днем можно смело — духи не попадаются тогда так часто, да и вредить людям они в это время могут с трудом»[ 3 6 3 ] .
Чем питаются демоны?
«Наши сведения о пище русалок крайне скудны», сетует Зеленин[ 3 6 4 ] . Причина тому, на мой взгляд, двоякая. Кто может знать, чем питаются демоны? Те, конечно, кто знаются с ними. Кто же, однако, признается в этом, да еще собирателю фольклора. «Знающий не говорит, говорящий не знает». Это во-первых. А во-вторых, кому мы обязаны нашими сведениями по народной демонологии? В первую очередь этнографам, целеустремленно собирающим мифологические, но никак не биологические сведения о нечистой силе. И все же, вопреки психологической установке и целям фольклористов, собранный ими материал содержит кое-какие данные о рационе демонов. Согласно «Северным сказкам» Н.Е.Ончукова, пищей лесовику служит «заячья да беличья говядина»[ 3 6 5 ] . Не было недостатка в белках и у забайкальского лешего, который приносил их охотникам в обмен на угощение водкой[ 3 6 6 ] .
- Зайцев ловит грузинский чинка, «завлекая их своей игрой». Есть однако мнение, что пойманного зайца чинка «не ест, а только мучит»[ 3 6 7 ] . Питается дичью и киргизской джестернак, «но любит и человечье мясо, хотя нападает только на спящих людей, одиночек»[ 3 6 8 ] . Гулю приписывают раскапывание могил и поедание трупов.[ 3 6 9 ]
- Чувашский арсури «питается мясом животных. Поймает, на пример, оленя и съест всю его тушу»[ 3 70 ] .
- Грузинская очокочи просит храброго охотника Джвибу, убившего оленя, «дать ей кусочек оленьего мяса». «В другой раз на охоте встретил Джвиба очокочи, только маленького роста. Они просили у него мяса, но он бросил в них пылающей головней, после чего очокочи удалились»[ 3 71 ] .
- Якутский чучуна «питается охотой на диких оленей. Ест он мясо оленей в сыром виде. …Говорят, он делает себе запасы (пищи), собирая мышей»[ 3 72 ] .
- Согласно Далю, кикимора (мужского пола!) ворует кур: «Чтобы кикимора кур не воровал, вешают над насетью, на лыке, отбитое горло кувшина»[ 3 73 ] . «Давит кур» и домовой[ 3 74 ] .
- Выше уже говорилось, что, по свидетельству крестьянина, русалка «рыбу да рака ела»[ 3 75 ] . В автобиографической «Истории моего современника», в главе «Лесная нежить», В.Г.Короленко свидетельствует: «Однажды Гавря рассказал мне самым обыкновенным тоном, что лешаки крадут у них рыбу из ятров»[ 3 76 ] .
- Согласно грузинскому фольклору, «чинка, находясь в воде, ловит рыбу; а завидев рыбаков, занимающихся тем же, бросает в них камнями с досады, что те уменьшают его улов»[ 3 77 ] .
- Русалки, как и домовой, пополняют свой рацион молоком, ибо приходят «в сарай доить коров»[ 3 78 ] .
Что касается чисто вегетарианской пищи, то чинка «показывается у дерева башмалы, плоды которого срывает и ест»[ 3 79 ] . По мнению жителей станицы Ардонской, Терской области, русалки «по степям бродят голыми и питаются различными травами и ягодами»[ 3 80 ] . Зеленин упоминает о русалках, которые несли «корзины с ягодами и орехами»[ 3 81 ] . Во всяком случае, нет оснований полагать, что «лесная нежить» пренебрегает сбором урожая диких ягод и фруктов. В.Солоухин рассказывает, что дикие яблони в его родной местности «зовут лешовками, предполагая, что леший, то есть тайный хозяин леса, выращивает эти яблони для себя. Почему народ так плохо думает о садоводческих, селекционных и, так сказать, мичуринских способностях лешего», автору не известно[ 3 8 2 ] .
Черкесскую джинэ встречают иногда в огороде или в саду[ 3 8 3 ] . В Таджикистане «нередки сообщения о том, что аджина можно чаще всего встретить на возделанных полях… Поэтому суеверные люди не ходили в такие места в одиночку, не ложились там отдыхать в полдень, не оставались ночевать на неубранном поле»[ 3 8 4 ] . Привлекают сельскохозяйственные угодья и русалок: «русалки гуляют во ржи», «в коноплях», русалка «во ржи, в хлебе бегает и сидит», «бродя по полям, русалки ломают жито»[ 3 8 5 ] . Можно полагать, что полеводческий интерес всей этой нежити связан с добыванием пищи. А вот о галицком фольклорном персонаже сказано совершенно четко: «Дикая баба очень любит горох, и ее можно в нем, на поле или в огороде, часто встретить»[ 3 8 6 ] .
Демоны, живущие бок о бок с человеком, привыкают потреблять и всю ту пищу домашнего приготовления, которую человек преподносит им в виде «относов», или которую они берут у человека без спроса и разрешения. На это указывает сюжет былички в каталоге В.П.Зиновьева: «Русалка крадет хлеб у косарей»[ 3 8 7 ] . «Чуваши говорят, что если привяжется (на дороге) арсури, то надо бросить в него («в его сторону») куском хлеба»[ 3 8 8 ] .
Как видим, демоны, как и люди, существа всеядные.
«Сон берёт это существо в долгий полон»
Так писал Низами в XII веке о древнерусском диве. А в XIX веке было записано поверье, что «лешие при наступлении зимы (на Ерофея, 4-го октября) проваливаются сквозь землю, исчезая на целую зиму, а весной опять выскакивают из земли. Расставаясь с лесом, они бесятся, ломают деревья и разгоняют всех зверей по норам: в эту пору крестьяне боятся ходить в лес»[ 3 8 9 ] .
Что может означать «сезонность» леших с мифологической точки зрения? Почему бы лесному духу не хозяйничать в лесу в суровую зимнюю пору так же свободно, как и летом? С биологической же точки зрения здесь явное сходство с медведем: кормовая база для всеядного лешего зимой недостаточна, и демон коротает неблагоприятную пору в берлоге (ломает деревья, устраивая ее), снижает интенсивность обмена веществ, питаясь жировым запасом, накопленным летом. Подобный механизм накопления жира отмечен у высших приматов: «Во время созревания плодов оранги наедаются до отвала, тучнея на сладкой диете, и заплывают жиром, набирая его про запас на зиму, когда им снова придется довольствоваться голодным пайком — листьями, корой да сердцевиной стеблей. Именно из-за того, что доступное количество пищи так сильно варьирует в зависимости от сезона, орангутаны и выработали способность накапливать про запас такую уйму жира, но этот же самый защитный механизм приводит к тому, что в неволе оранги чудовищно жиреют, если их весь год вволю кормить фруктами»[ 3 90 ] .
Если в тропическом лесу антропоморфной обезьяне потребовался защитный механизм от сезонных колебаний кормовых ресурсов, то у «человекообезьяноподобного» существа в нашем климате такая защита должна быть еще основательней. В этой связи вспоминается одно из прозвищ домового: «жировик». Причиной ожирения здесь тоже может быть защитный механизм, безотказно срабатывающий на «казенных харчах». Если судить по упоминаемым следам домового на снегу возле конюшни, то, в относительно комфортных условиях хлева, домовой не нуждается в зимнем сне в такой мере, как его родичи, зимующие в лесу. Впрочем есть упоминания, что не все лешие исчезают зимой[ 3 9 1 ] , и это тоже сравнимо с поведением медведей, некоторые из которых не ложатся в берлоги («шатуны»). Как пишет В.А.Ендеров, «По суеверным представлениям чувашей д. Асхвы Канашского района, лешие жили на берегах реки, а зимовали, говорят, в копне сена»[ 3 92 ] .
Отмечены сезонные изменения и в жизнедеятельности русалок: «Крестьяне Бобруйского у. полагают, что русалки забираются в реки с осени и проводят там всю зиму. Около Троицына дня они выходят на сушу и остаются на ней в течение всего лета»[ 3 93 ] .
«Молдаване говорят, что русалки живут в озерах и болотах, спят всю зиму и питаются сыростью»[ 3 94 ] . Напомню, что с водою связаны не только водяные и русалки, но вся нечистая сила во главе с чертом. Биологическое объяснение этого явления в том, что реки и озера представляют собой менее зависимый от времени года источник растительной и животной пищи, чем суша. Когда корм на суше иссякает из-за зноя или холода, его можно найти в реках и озерах в виде водорослей, рыб и прочих водных организмов. Разумеется, дарами вод, без рыболовных снастей и водолазных костюмов, может пользоваться лишь тот, кто чувствует себя, «как рыба в воде», или близко к этому. В этой связи приведу слова И.Н.Смирнова по поводу водяного, который определяется как «человекообразное, смертное существо»: «Вопрос о том, как человек живет в воде, пермяки разрешают одинаковым с вотяками образом: водяные обладают какой-то тайной, которая дает им возможность свободно передвигаться в воде»[ 3 95 ] .
Тайна предстает не такой уж непроницаемой, когда вспоминаешь, что отменные пловцы и ныряльщики встречаются в природе там, где их меньше всего ожидаешь. У приматов это макаки, а у копытных — лоси, которые, как и черти, любят тихие омуты. Спасаясь от насекомых-кровососов, лоси погружаются в воду, оставляя на поверхности «только часть головы, ноздри и уши»[ 3 96 ] . Они также превосходно ныряют за водорослями. Ну и, конечно, не забудем самого эволюционно близкого родича демона — человека, у которого тоже есть кое-какие достижения в освоении водной стихии. Уж если изнеженный цивилизацией Homo sapiens может переплыть Ла Манш и купаться зимой в проруби, то неизмеримо больших результатов мог достичь отбор на выживание среди диких двуногих приматов, вынужденных либо найти пропитание хоть на дне реки, либо погибнуть.
В таком случае верно, что «русалки забираются в реки с осени», когда скудеет растительность на суше, но очень сомнительно и даже невероятно, что они «проводят там всю зиму». Зимуют они, как и лешие, на суше. Ранней весной они опять ищут корм в воде, и отсюда впечатление очевидцев, что русалки зимуют в реке. Когда же появляется достаточно пищи в лесах и полях, русалки «выходят на сушу и остаются на ней в течение всего лета», хотя, конечно, ничто не мешает им при желании возвращаться к воде. Как пишет Зеленин, «Русалок нельзя признать определенно духами водными или лесными или полевыми: русалки являются одновременно и теми и другими и третьими»[ 3 97 ] .
Есть упоминания сезонных миграций грузинского чинки, который часть времени проводит в горных лесах, часть «в лесах равнин, а остальное время в воде»[ 3 9 8 ] .
Якутский «тундровый черт» чучуна, «черный, вонючий, волосатый», «с темным медно-красным лицом» («не зарудился, а таков уродился». — Д.Б.), сравниваемый Г.В.Ксенофонтовым с Паном и Фавном, известен тем, что «зимой он исчезает, а летом бродит в образе человека»[ 3 9 9 ] . Более того: «Говорят, он, подобно медведю, роет себе нору в земле»[ 400 ] .
Замечательно, что сон берет демонов в «долгий полон» не только в тундре, в тайге и в лесах средней полосы, но и в солнечном Таджикистане, где, согласно поверьям, демоны албасти «40 дней спят, а потом на один день выходят на охоту поискать себе еду»[ 401 ] .