Знаешь, начал пересылать тебе в телеграмме пять месс, которые давно хотел порекомендовать, с маленькой сопроводительной запиской - и конечно не сдержался. Разогнался на постик; писал тебе, а написал для всех. Прости и пойми, дорогой друг, может еще кому будет интересно, и кто-то еще послушает эти жемчужинки. Они того стоят.
Я знаю, ты очень любишь хоровую, так называемую "духовную" музыку, наверняка ищешь и находишь ее. Я очень хочу, чтобы ты послушал пять полузабытых произведений XIX века (а в наших краях - так и вовсе неизвестных). Они достаточно разные, очень интересные, и, на мой взгляд хорошо дополняют ту музыку, которая нам хорошо знакома.
Начнем с чехов)
Рекомендация первая:
Ян Вацлав Воржишек, Месса Си-бемоль мажор, опус 24.
Вообще - очень интересная она - чешская композиторская школа до Сметаны и Дворжака. И если имена Стамица и Гуммеля нам еще хоть мельком знакомы, ну и конечно, знаком "богемский Бах" Ян Дисмас Зеленка, то фамилии Воржишека, Враницкого и Томашека лично я узнал на четвертом десятке жизни.
Жизнь Воржишека похожа на судьбу Шуберта, он умер достаточно молодым, от туберкулеза. Учился у Томашека и Гуммеля, дружил с Шубертом, работал преимущественно в Вене, где в итоге дослужился до звания придворного органиста габсбургской империи (что, на мой взгляд, уже характеризует его как одного из крупнейших музыкальных деятелей своего времени). Считается, что именно Воржишек стал отцом жанра фортепианного экспромта.
Месса Си-бемоль мажор - очень в духе венских классиков, особенно среднего периода Моцарта. В ней нет лекомысленности моцартовых ранних месс, но нет и глубины и драмы его поздних неоконченных произведений - Реквиема и ужасной и великой до-минорной мессы. Она похожа на Коронационную до-мажор, хотя, конечно, более обширна и с более плотной фактурой.
Интересно, что Воржишек в качестве дополнительных частей включает в традиционную пятичастную структуру градуал Benedictus es и офферторий Mentis oppressae - это уже крайне нетипично для месс классического периода; кажется, чехи делают что-то, о чем мы не знаем - более активно работают над развитием жанра, и ищут в уже устоявшихся формах что-то новое. Хотя, не исключаю, эти тексты озвучены в чисто богослужебных целях и являются частями проприя (тексты, исполняемые в конкретных литургических случаях, в отличие от ординария). Слишком мало информации у меня об этом.
Эти пьесы становятся третьей и пятой частями, после Gloria и после Credo.
Весьма последовательно Воржишек (как и многие другие) воплощает гайдновский принцип "фуга как функция финала" - на вполне ожидаемых местах в конце Gloria (Cum sanctis) и Credo (Et vita venturi) звучат вполне развернутые фуги с блестящими темами, очень устойчивыми и хорошо развитыми.
В целом месса звучит очень свежо и гармонично, ярко, радостно. Даже минорные, печальные моменты очень светлы и прозрачны. Печаль, все же, всегда стремится модулировать в радость и разрешиться светлыми, мажорными красками. Dona nobis pacem - такой прощальный светлый хэппи-энд, автор оставляет нас вполне себе с миром, и дарует его нам своей музыкой.
Учитель Воржишека - Вацлав Ян Крштитель Томашек - еще более интересный персонаж.
Всесторонне образованный в духе скорее Возрождения, чем Классицизма (право, медицина, философия, музыка - sic!), Томашек прожил весьма длинную жизнь, всегда находясь в эпицентре культурной жизни Европы - человек дружил с Бетховеном (если у него вообще были друзья) и Гёте! Общался с аббатом Фоглером, Клементи, Паганини, Вагнером, Берлиозом, Шуманом и многими другими выдающимися личностями.
Заметь на портрете как раз держит партитуру мессы)
Томашек написал очень много музыки, в том числе фортепианной. Нас сейчас интересуют две его мессы (их мы послушаем) и два реквиема (послушаем один).
Духовная музыка Томашека может показаться старомодной для его времени, но будем помнить, что он - переходное звено от классицизма к романтизму в чешской музыке (хотя на ранний европейский музыкальный романтизм сам Томашек оказал непосредственное и весьма значительное влияние).
Рекомендация вторая:
Месса Си-бемоль мажор, опус 46.
Весьма традиционное произведение, близкое по духу До-мажорной мессе Бетховена (впрочем, и написанное через 6-7 лет после нее).
Нетрадиционным является опять введение градуала и оффертория после Gloria и после Credo, как и в предыдущей мессе. Томашек, скорее всего, написал свою мессу раньше (1813) и можно с большой долей уверенности предполагать, что Воржишек перенял такую структуру от него.
Надо отметить, что градуал и офферторий мессы Томашека написаны на иные тексты.
На традиционных местах - в конце Gloria и Credo - фуги. Особенно интересна Et vitam venturi - очень виртуозная тема. Но эти фуги - еще цветочки по сравнению с тем, что нас ждет впереди.
Рекомендация третья:
Торжественная месса (missa solemnis) опус 81.
Это уже более обширное произведение, с развернутой пятичастной структурой (традиционные 6 номеров с выделением Benedictus в отдельную пьесу). Невольно напрашивается аналогия с двумя мессами Бетховена, у которого ранняя до-мажорная, современница Пятой и Шестой симфоний - более классическая, а Торжественная ре-мажорная, современница Девятой симфонии - это огромное эпическое полотно.
Так и у Томашека: уже первое Kyrie - очень интересное письмо в вокальных партиях, ансамбли солистов с пятнами хора, весьма напряженное начало, щемящие линии голосов, что-то значительно более глобальное, чем в предыдущей мессе. Вполне в духе мюнхенского Kyrie и Kyrie из до минорной мессы Моцарта. Одна из моих любимых теперь пьес. Невероятная красота.
Торжественные, мощные Gloria и Credo - с традиционными фугами в финалах. Фуга Cum sancto spiritu - тема такая, знаешь, архаичная, как я люблю, хоть и в мажоре, но несущая какой-то внутренний слепяще-фанатичный аскетизм.
Отмечу яркое звучание органа в этой мессе - он традиционно всегда есть, но здесь его прямо много.
Эта месса разительно отличается от предыдущих чудесными вокальными партиями и ансамблями солистов. Сплошное наслаждение в этих фрагментах.
Письмо Sanctus и Benedictus уже вплотную приближает нас к творчеству Дворжака - достаточно вспомнить соответствующие фрагменты в его реквиеме.
Мрачный и местами трагичный Agnus начинает финал всей мессы и постепенно переходит в спокойный, мерный Dona nobis pacem. Финал звучит боем каких-то космических курантов. Это как будто неторопливый восход солнца новой истины, совершенно абсолютной, выстраданной, но чистой и полной. Солисты даже поют Amen - хотя это совершенно несвойственно для последнего текста, но на этом Amen завершающими хоровыми аккордами в полном покое заканчивается все произведение.
Рекомендация четвертая:
Реквием до-минор
Совершенно уникальное произведение. С предыдущем его роднят гибкие, пластичные, полнокровные вокальные партии. Симфонический тематизм и его развитие отлично вписываются в типичный настрой реквиема - жалость, плач, сожаление, тоска, трагизм. Это я о первой части говорю, Requiem aeternam - такие фрагменты, как примерно с 3.10 - типичная раскачка, нагнетание - вот он, характер лучших образцов реквиема.
Dies irae - как всегда потрясающая, грозная картина страшного суда - крики хора, вой труб. Однако, даже эта картина не лишена образов прекрасного. Текстовые акценты расставлены совсем иначе, чем у Моцарта (неизбежно все реквиемы мы сравниваем именно с его структурой и акцентами), выделяются другие строфы текста и несколько иначе членится весь текст, соответственно - вся часть. Recordare составляет среднюю, чуть более лиричную часть всего Диес.
Ну и как же Томашек решил Lacrimosa? Чрезвычайно слезливая , традиционно лирическая часть - у Томашека это мрачная гневная реприза начала части. Более того, сам текст Lacrimosa - всего лишь пара периодов этой репризы и весь финал - это потрясающая, огромная фуга Pie Jesu Domine (примерно c 0.30 - послушай, как вместе с голосами хора гнусаво и мрачно вступает дерево - гобои и кларнеты). Вообще эту фугу я люблю слушать на полную мощность колонок, когда в ненастную ночь мчишься 120 по Аль-Фараби (теперь уж так не поездишь, чертов сергек). Это просто какое-то помешательство, 4 минуты полного восторга.
В остальных частях реквиема, конечно, тоже огромное количество прекрасных мест.
Думаю, эти четыре произведения прекрасно иллюстрируют эволюцию жанра (ту его ветвь, которую мы может быть не очень хорошо знаем) от барокко Зеленки до позднего романтизма Дворжака (и даже Брукнера, ведь как ни крути, а чешская и австрийская традиции в 18-19 вв. развивались в одном культурном поле, и как для австрийцев одним из полюсов притяжения была Прага, так и для чехов - Вена).
Рекомендация пятая:
Очень надеюсь удивить тебя этой вещью)
Во-первых - это латинская месса, написанная английским автором (я, например, других аналогов не знаю)
Во-вторых - автор ее - женщина.
В-третьих - это само по себе совершенно уникальное произведение с очень индивидуальным музыкальным языком.
Твоему вниманию - Этель Смит, Месса Ре мажор
Открыл этого замечательного композитора для себя несколько недель назад. Она считается преимущественно оперным композитором. Женщина с уникальной судьбой, почитай про нее. Одна из лидеров движения суфражисток и соответственно - одна из основоположниц феминизма.
Дивная музыка этой женщины не уступает по качеству и своей полноте лучшим произведениям ее современников.
Мессу она написала уже будучи зрелым мастером, в 1891 году, при этом будучи абсолютной атеисткой. Интересно, нашла ли она в рамках этого жанра и текста некий надрелигиозный смысл - квинтэссенцию всего великого, человеческого, некий символ гуманизма, бетховенско-шиллерское "Обнимитесь, миллионы"? Убежден, что именно это Этель Смит и нашла в рамках жанра мессы и в своей музыке.
Эту мессу часто сравнивают с Немецким реквиемом Брамса, но мне видится гораздо более сильным влияние Брукнера и Малера; это, на мой взгляд, своего рода четвертая большая месса Брукнера или третья часть Восьмой симфонии Малера.
Я не могу по достоинству описать эту музыку, нужно просто слушать. Сочетание мощных полнозвучных фрагментов, с лирическими и задушевными - тонкий эмоциональный баланс, часто оперный пуччиниевский вокал, оркестр просто шедеврален, уникален, при этом ни грамма вторичности. Опять обращаю внимание на фугу в конце Credo (Et vitam venturi) - как здорово она сплетает уникальные партии оркестра и вокала.
Sanctus - во многом уже привет импрессионизму.
Сначала мне показалось, что пропустили Gloria in excelsis... Но нет. После небольшого Agnus - вот она - не своем месте, но все же есть - радостная, широкая, неистовая Gloria. Последняя волна драматизма в Miserere (все же текст композитором озвучивается довольно последовательно) и ликующий финал Cum Sanctus.
Переставив традиционные части, Этель Смит помещает в финале не упокаивающий и отпускающий нас раздел Dona nobis pacem (Даруй нам мир), а ликующий, гремящий In gloria, впрочем предваренный материнской колыбельной у контральто на слова In sanctus spiritus - это как голос самой Этель.
Потрясающая месса, моя новая любовь.
Если трудно будет найти записи, то я помещу их здесь (исключительно для домашнего прослушивания), можно скачать с моего облачка. У некоторых кстати есть буклеты, где можно почитать о композиторах.
Надеюсь, тебе понравится так же, как понравились они мне. Буду благодарен за фидбэк)