Богдана у нас как-то резко подросла и одежда ей маленькая стала, да и группа в саду новая, жаркая очень. Вчера собрались с ней и поехали платьица купить. Глеб поехал с нами, дома не остался.
Выбирать платья оказалась не так весело, как Богдана себе представляла, ну да ладно. Зашли в детский мир, Глорию-Джинс. Купили до конца весны лёгких нарядов и пошли на фудкорт. Глебас сто процентов поехал только из-за этого. У него, знаете, перед большими стартами, как только тренер говорит: "Не ешь, вес держать надо", начинается жор.
Пришли на фудкорт. Народу — тьма. Нашли свободный столик, на нем подносы. Говорю Глебу: "Уноси сразу". Он взял подносы, мы сели с Богданой, а Глеб пошёл в киэфси.
За соседним столом сидит семья: мать, отец и сын лет 30. Папа с сыном вальяжно расплывшись на пластиковых стульях, пьют пиво. И едят макароны с котлетами. Женщина... Ну, женщина пытается поесть, только у неё это плохо получается, потому что её все время куда-то и зачем-то гоняют, то муж, то сынок:
-Мать, сбегай ещё за пивком
-Мать, ты че так долго
- Мать, а давай ещё гренок
-Мать, макароны закончились, давай ещё сгоняй... Подожди, вот это выкинь и здесь протри
-Задолбала уже, своими причитаниямт, дай сигарету
-Всё, я уезжаю, дай денег на проезд
Два. Здоровых мужика. Заливающих в себя пиво, гоняющие женщину в возрасте по фудкорту... Смотреть мне на это было мерзко. Я старалась не смотреть. Не слушать. Но все происходило прям перед моим носом, слишком близко столы стояли. Женщину было жалко, почему-то представляла на её месте моя мама, а сынку-переростку хотелось дать затрещину, за такое отношение к матери.
В киэфси очередь, Глеб там ещё девочек встретил. Вот стоит он треплется, забыл уже что есть хотел и что мы его ждём. Я его подозвала, напомнила, что помимо невест ещё мы здесь сидим и явно по его желанию. Он ускакал обратно к девочкам, с ними сделал заказ, прикупил им по мороженке там и наконец-то притащил заказ.
Сел. А он суетливый такой, спокойно же сидеть вообще не может. Вот давай спрашивать у Богданы, что ей открыть и что она будет есть здесь, а что домой понесёт. Богдана в коробки заглядывает и объясняет Глебу, что есть будет. Они между собой с этими коробками возятся.
Поднимается из-за соседнего столика опять эта женщина, на очередное "Мать", проходит мимо Богданы и Глеба, которые мило щебечут и с такой злостью говорит: "Расселись тут две барыни, а пацан перед ними скачет, обслуживает их! Тьфу прям, смотреть противно". Двигает Богданин стул от Глеба и прохода и говорит: "Подвинься барыня!", проходит мимо Глеба, касается его плеча и говорит: "Бедный ты парень бедный, жаль тебя!"
Глеб смотрит на меня и спрашивает: "Мам, а что это сейчас было?". А я сидела и думала и правда что? А что это сейчас было...
Наверное, если бы... Я обвешанная пакетами, несущая Глебкин рюкзак, схватила подносы зубами, убрала их, рассадила детей, подтерла им сопельки, сбегала, заказала все, принесла, покормила и убрала за ними, тогда бы была заботливой? И моего пацана не было бы жалко?
Но что-то, мне кажется, забота... Это что-то совсем другое...