Люди Союзного государства
Медвежий угол
В посёлке Бурный в Эвенкии мы впервые побывали в марте 1991 года. И вот спустя почти 30 лет словно на машине времени оказались здесь снова.
Основали посёлок в 1933 году две семьи: Алексея Щеголева и Павла Захаркова. Из Томской области, спасаясь от коллективизации и раскулачивания, они прошли по Обь-Енисейскому каналу на карбасах, гружённых крестьянским скарбом и детьми. В Красноярском крае двинулись на север, обосноваться решили в устье небольшой речки Бурной, которую эвенки называли Тельма, что означает «гремучая».
Тридцать лет назад Бурный даже по сибирским меркам был жуткой глухоманью: 40 домов и около 200 жителей. Народ коротал вечера при керосиновой лампе, сами шили одежду и оказывали себе медицинскую помощь. За любой справкой отправлялись в село Байкит за три сотни километров. Подлетаем к Бурному теперь, и сверху кажется, что он почти не изменился: всё тот же крошечный деревянный посёлок, примостившийся на высоком берегу студёной реки. И только спустившись с небес на землю, поняли, что вернулись совсем в другой Бурный.
Теперь в домах работают стиральные машины и электроплиты, спасибо дизель-генератору. Женщины рады: не нужно ходить на речку и каждый раз топить печь, чтобы сварить обед. Мужчины шутливо ворчат: «Совсем жены обленились!» И просят по праздникам печь хлеб в русской печи – «так вкуснее» – и хотя бы летом полоскать бельё в реке, потому что «вода святая».
Из привозного местные и сегодня покупают только муку, крупу да сахар, предпочитая магазинной пище то, что вырастили и добыли сами. Но когда вертолёт привозит бананы и экзотические фрукты, они нарасхват.
Жители Бурного до наших дней сохранили старинное благочестие, традиции отцов и дедов. Мужчины трудолюбивы, не курят и не сквернословят. Женщины, как их бабушки, покрывают голову платком в знак смирения и покорности отцу, мужу и Богу. И не пользуются ни косметикой, ни украшениями.
Двери в Бурном не закрываются. Вышел из дома, подпёр дверь хворостиной или камнем, чтобы ветром не распахнуло, и всё! В посёлке нет участкового. Все конфликты гасят внутри общины. Сила староверов – в их крепкой семье, в уважении к старшим, в памяти о предках, в вере и понимании божественной сути всего земного.
Семьи большие: 6–8 ребятишек – дело обычное. Всех нужно не только прокормить, одеть-обуть, выучить, но и женить. А это задача не из лёгких. Симпатичных девушек и парней в Бурном немало, но многие из них приходятся друг другу родственниками, а староверы выверяют степень родства между вступающими в брак до седьмого колена. Существует ещё и запрет на «родственников по кресту»: нельзя жениться, к примеру, на крестнице и даже родственнице крестников. Поэтому за женихами и невестами молодёжь в сопровождении старших ездит по другим староверческим деревням.
Сегодня в 13 районах Красноярского края – и на севере, и на юге – живут более трёх с половиной тысяч старообрядцев самого разного толка. В соседней Кузьмовке – до неё зимой на снегоходе, летом на лодке часов пять ходу – тоже обитают староверы, но они относятся к другой ветви. А супруги непременно должны принадлежать к одному старообрядческому согласию. Стало быть, свататься в Кузьмовке нельзя, нужно ехать дальше...
Охотничьи промысловые участки в Эвенкии огромные – тысячи гектаров. Поэтому путики – таёжные тропы, по которым промысловики расставляют ловушки на пушного зверя, – тянутся на десятки и сотни километров. Было время, когда по путикам ходили на лыжах, теперь ездят на снегоходах. Вдоль путиков ставятся избушки, в которых охотники могут переночевать, укрыться от ненастья, обработать шкурки добытого зверя. Расстояния между ними обычно несколько десятков километров. В избушках есть рации. Это своеобразная социальная сеть – главный источник информации о том, как дела у промысловиков и в их семьях.
Мужчины из Бурного уходят в тайгу уже в октябре, а завозить запасы в избы начинают за месяц-два до этого. Домой возвращаются к Рождеству. После Нового года добыча с помощью ловушек и капканов заканчивается, соболя добывают с собаками. Лайка отыскивает зверька, загоняет на дерево, и охотник должен добыть соболя, не испортив при этом ценную шкурку.
Когда говорят, что в Сибири медведи ходят по улицам, это… правда. Даже в миллионном Красноярске косолапых в последние годы регулярно встречают на садовых участках и окраинных улицах. А что уж говорить о Бурном! То, что каждый житель посёлка мужского пола встречался в тайге с косолапым – факт. Ведь все они охотники и ходить в лес с ружьём начинают ещё подростками, сначала с отцом и старшими братьями, а потом и самостоятельно. Так что медвежьей шкурой в Бурном никого не удивишь. Но и выкладывать их напоказ, как это любят делать люди, далёкие от таёжного промысла, здесь не принято.
Охотничьих историй здесь у каждого на полное собрание сочинений – только записывай. Есть и триллеры, и детективы, и комедии, и драмы. Например, история о лисе, которая за один сезон стащила из капканов Николая Рубцова и съела три десятка соболей. Он специально её выслеживал, но рыжая плутовка уходила с места преступления безнаказанно. Оказывается, не только в русских сказках обитают хитрые лисы.
Николай Филимонович Вершинин, отец восьмерых детей и охотник с 40-летним стажем, говорит, что ходит по лесу вообще без ружья, хотя встреч с медведем в его жизни было немало. Уверен, что опытный таёжник и зверь друг друга с полувзгляда понимают. Это на охоте они соперники, в остальное время каждый по своим делам по тайге идёт…
Дети оканчивают в Бурном четыре класса и дальнейшее обучение должны продолжить в Байките, в интернате. Но многие родители переводят детей в учебно-консультационный класс, и они учатся дома ещё два года. И всё-таки главные уроки маленьким жителям Бурного преподают в семье. Девочки осваивают домашнее хозяйство с мамами, мальчишки с малолетства ездят с отцом и старшими братьями в тайгу и на рыбалку, учатся водить снегоход и обращаться со скотиной.
В Бурном ни одному мальчишке не придёт в голову уклоняться от армии. Какими бы напряжёнными ни были отношения староверов с властью, но они и в советские времена, и в новом веке служили и ходили на выборы. По закону староверов каждый мужчина должен защищать свою Родину и, только отслужив в армии, может жениться. Спрашиваем: как парни переносят тяготы военной службы? Молодые старообрядцы смеются: «Какие там тяготы? Их бы с моим отцом на сенокос отправить. Вот там тяготы!»
...Провожать нас вышли старые и новые знакомые. Шутили: «Ждём вас снова через 28 лет! Даст Бог – доживём!»
Каким будет наш мир в 2048 году? Какими будем мы?
Они ушли в тайгу из мира, который был к ним враждебен, но этот мир наступает на них по всем фронтам. Мобильная связь и Интернет ещё не вошли в их дома, но уже на пороге. Вспоминаем маленькую девочку-староверку, летевшую с нами на вертолёте. Она всю дорогу играла в какую-то компьютерную игру на мамином мобильном телефоне. Освоила, пока гостила на «большой земле»...
Дмитрий ХЛЫНОВ, Владимир ВЕЛЕНГУРИН (фото), Москва – Красноярский край
© "Союзное государство", № 4, 2020
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ
Кто живёт в шикарной усадьбе на территории биосферного заповедника Беловежская пуща?
Это чудо военной архитектуры XIII века пытались разобрать на кирпичи
Что мы увидели в Чечне, часть 2. Лучше гор могут быть только горы Кавказа
Что мы увидели в Чечне, рассказываем и показываем, часть 1