В полутьме помещения не так просто было сориентироваться, однако Натали поняла, что в этой части дома преимущественно располагались служебные помещения. Неслышно ступая по коридорам, она не встретила никого из обслуживающего персонала. Кабинет Томаса Ричардса располагался на втором этаже. Натали поняла это, потому что из-за двери доносился его приглушенный голос. Натали прильнула к стене, однако хозяин дома уже закончил разговор и направился к выходу. Он распахнул дверь, Натали едва успела спрятаться за ней и, негромко ругаясь на кого-то, вышел из кабинета. Как только он скрылся за углом, Натали проскользнула в его кабинет. Она вытерла пот со лба. Как же глупо… Едва не попалась. Однако теперь у нее было много работы. Она быстро обшарила ящики стола, но не нашла ничего интересного. Натали собралась включить компьютер, но вдруг по звуку шагов в коридоре поняла, что хозяин возвращается.
Натали быстро осмотрела комнату. Спрятаться было негде.
Шаги неумолимо приближались. Натали застыла на месте. Впервые за все время, проведенное в Англии, у нее почти случился приступ. Знакомая противная теплота подкатила к горлу.
Вдох. Выдох.
Томас Ричардс вошел в кабинет. Вечерняя полутьма заполнила комнату. Густые сумерки не позволяли Натали хорошо разглядеть незнакомца. Тем более, что он все время находился спиной к Натали. Потом он сел в кресло, но даже сейчас Натали не мгла видеть его лицо. Она видела темный висок, прикрытый кепи, очертания щеки и руку, лежащую на подлокотнике кресла. Натали стояла на карнизе, вжавшись в стену. Сначала в комнате стояла ничем не нарушаемая тишина. Ричардс включил свет, Натали, рискуя упасть, схватилась за элементы оконного орнамента и постаралась заглянуть в комнату. Она прекрасно видела Ричардса, но разглядеть его собеседника ей по-прежнему не удавалось. Его кресло стояло в глубине комнаты и было повернуто к камину, так что Натали, несмотря на освещение, видела только висок, плечо и руку на подлокотнике. Он снял кепи, но и это не помогло Натали. Она постаралась как можно сильнее продвинуться к краю окна. Но незнакомец по-прежнему находился вне ее поля зрения.
Окно было слегка приоткрыто, и ей было слышно все, что говорил Ричардс. Он старался говорить спокойно, однако Натали отчетливо слышала в его голосе испуганные нотки.
– Да, вопрос все еще не решен. Но это рабочие моменты. Я нанял хороших адвокатов, они подали иск к правительству края.
– Уже третий, – констатировал его собеседник.
– Да, но в этот раз мы выиграем дело.
– Я не хочу, чтобы вы судились. Я хочу, чтобы проект был реализован.
– Но это…
– Возможно.
– Думаю, я смогу это сделать. У меня есть хороший друг из России. Я встречусь с ним и поговорю. Но это не быстро.
Видимо, собеседник решил уточнить сроки, когда вопрос решится.
– Мы встретимся в Каннах. На Фестивале, – сказал Томас Ричардс.
По всей видимости, собеседника это устроило. Его рука дрогнула, и Натали снова бросилось в глаза мерцание камня. Она изловчилась, достала телефон и сфотографировала этого человека. Его было плохо видно, она могла видеть его профиль. Но очертания его лица были почти не видны. Полутьму комнаты слабо разбавляло неяркое освещение. Человека практически невозможно было разглядеть. Одной рукой она держалась за орнамент окна, всем телом прижалась к стене и при этом старалась фотографировать. Ее рука дрожала, фото должно было получиться смазанным, но Натали надеялась на лучшее.
Разговор закончился. Дверь закрылась. Натали подождала еще минуту, потом вернулась в комнату. Она попыталась выйти, однако дверь была заперта. Чертыхнувшись, Натали снова взобралась на подоконник, а оттуда – на уже знакомый карниз. Медленно, прижавшись всем телом к стене, она стала продвигаться к соседнему окну, за которым виднелась водосточная труба.
Окно было закрыто. Разбить стекло или выдавить его, не привлекая внимания, было невозможно. Не говоря уже о том, что, после ухода Натали хозяева непременно обнаружат разбитое стекло.
Это не входило в планы Натали.
Добравшись до трубы, она крепко обхватила ее руками и принялась спускаться, молясь, чтобы какое-нибудь неустойчивое колено не упало на землю вместе с ней. Однако она благополучно спустилась на землю. Даже платье не пострадало. Натали одернула его, поправила волосы и направилась в другой конец сада, где ее дожидались хозяева дома.
Вечер закончился, не принеся больших результатов. С ней общались, как с хорошей знакомой, не пытаясь выяснить о ней никаких фактов. Разговор «про погоду» и немного «про Россию» завершился ближе к вечеру, и Брайан отвез Натали домой.
Она знала, что Ветров не будет долго ждать. Наверняка его тоже интересует, как прошла ее встреча с Ричардсами. И она не ошиблась. Максим Ветров приехал ближе к вечеру.
– Как дела? – спросил он, раздевшись и пройдя в комнату.
– Никак. Вообще никак.
Он слегка приподнял брови.
– Что это значит?
– То и значит, – бросила Натали, – я не справилась. Зря вообще я на что-то надеялась. Меня никто ни о чем не спрашивал. Говорили про погоду и все.
– И поэтому ты расстроилась? – Ветров, не сдерживаясь, хохотал во все горло.
– Не вижу в этом ничего смешного, – сказала Натали, – извините, я в душ.
Она захлопнула за собой дверь. Открыла воду. Мысленно напомнила себе о счетчиках. В Европе все экономят или, по крайней мере, считают, сколько воды израсходовано; и она не считала себя вправе открыть кран и лить воду только для того, чтобы заглушить рыдания.
Никчемная.
Ничего не добившаяся.
Кого она пыталась обмануть?!
Сфотографировать кольцо – это что ли достижение?!
– Наташа, – голос Ветрова слабо доносился из-за запертой двери, – ты что, из-за этого расстроилась, что ли? Все в порядке. Ты что, думала, Томас тебе сразу предложит: дорогая Натали, у меня есть для вас очень интересное предложение!
Ветров говорил немного «в нос», мастерски пародируя традиционное английское произношение.
– Наташенька, девочка моя, сегодня тебе нужно было просто туда сходить, цивилизованно побеседовать и не съесть лимон после того, как выпила чай. Больше от тебя ничего не требовалось.
Натали открыла дверь. Слезы градом лились по ее лицу.
– То есть, я все сделала правильно?
– Конечно. Если не было никаких эксцессов, если внешне все прошло хорошо, то ты, безусловно, справилась.
– Слава Богу, – и Натали, не сдержавшись, бросилась ему на шею.
На мгновение она почувствовала, как он крепко обхватил ее за талию. Она почувствовала себя легко и спокойно в кольце обвивших ее рук. Но это длилось не больше нескольких секунд. Ветров аккуратно поставил ее на пол.
– Не беспокойся, Натали, все в порядке. Если где-то, по мелочи, ты и ошиблась, то, уверяю тебя, это не критично. В конце концов, Брайану и его семье прекрасно известно, что ты не урожденная английская леди. Ты вела себя так, как тебя воспитали в твоей семье. В той семье, в которой, как они думают, есть реальные деньги. И возможность получить еще большие деньги. Это все, что их интересует на самом деле. И сам факт того, что тебя пригласили, говорит о том, что они клюнули. Теперь остается только осторожно вытягивать рыбку из воды.
Внезапно он посерьезнел:
– Не торопись. Не спугни. Не делай ошибок. Твоя задача – добиться того, чтобы он согласился поехать в Россию. На встречу с Огилви, – хмыкнув, добавил он. – И на этом все. Дальше будут работать другие люди. Не смей ничего затевать самостоятельно.
Натали вытерла лицо руками.
– Я не собираюсь затевать ничего… Но скажите, разве обязательно везти его в Россию? Разве не лучше понаблюдать за ним здесь? Пока он ни о чем не догадывается?
– Ты узнала что-то еще? – поинтересовался Ветров.
– Нет, ничего, – ответила Натали.
Максим Ветров пожал плечами.
– И не узнаешь. Тем более, так быстро. Томас Ричардс не из тех, кто так быстро раскрывается. Работа с ним – это работа на долгие годы. Но мы не можем долго ждать. Это ведь и в твоих интересах тоже.
– В моих интересах? Вы считаете, они заказчики?
– Все может быть, – туманно ответил Ветров, – пока явных доказательство нет. Надо доставить их в Россию. Там они заговорят.
– Томас как минимум очень интересен. Мне кажется, я смогу распутать остальные его связи.
– Ты уверена в том, что это безопасно? – спросил Ветров.
Натали дернула плечами. Ей это уже стало надоедать.
– Не беспокойтесь обо мне!
– Я не могу о тебе не беспокоиться!
Натали почувствовала толчки в груди. Сердце почувствовало надежду. Она не могла позволить Ветрову закрыть эту тему. На этот разговор она пыталась вывести его очень давно.
– Скажите, вы думаете, с Ричардсами стоит работать? Если даже не они заказчики, то они все равно крутятся в этой сфере и могут что-то знать? Скажите, что вы думаете? Не скрывайте от меня ничего, я умею молчать, вы же знваете…
Ветров подошел к ней, он поднял руки, словно хотел снова ее обнять. Но в этом жесте не было ничего любовного. Просто желание утешить.
Ведь он понимал ее как никто. Он был в таком же положении.
Он работал там же, где она.
А они – все и всегда – всюду чужие.
– Я не могу ничего считать, пока нет доказательств. Это во-первых. Во-вторых, если тебя интересует мое субъективное мнение, то да, возможно, я так считаю, – сказал Ветров, – он не остановится не перед чем, чтобы получить то, что ему нужно. У него по лицу это видно. НО я бы не хотел, чтобы ты считала его козлом отпущения. На самом деле он простой английский бизнесмен, который ведет дела так, как ему велят обстоятельства. То есть так, как ему разрешено. Имеет он возможность купить за бесценок российский завод? Имеет. Вот ты бы отказалась на его месте?
– Я? Я бы отказалась.
– Это потому, что ты не была в такой ситуации.
– Имеет он возможность не платить налоги, а только получать прибыль? Имеет. Это проблема политическая, она касается не одного Ричардса. Просто он из тех, кого я надеюсь раскрутить на более подробную информацию. Он мягкотелый, такие держатся недолго.
– Я надеюсь, он расскажет все, что ему известно.
– Думаю, ему известно многое. Ему принадлежит не одно российское предприятие, пусть даже фиктивно, так что он наверняка имеет доступ к настоящим владельцам. Невозможно пользоваться благами, отчислять за них деньги и абсолютно не знать, кому же ты перечисляешь бабло.
Ветров оказался прямо перед ней. Слишком близко. Ее руки сами легли на его плечи. Он склонился к ней и поцеловал.
Несколько секунд Натали почти полулежала в его объятиях, потом отстранилась. Она ничего не сказала, Ветров сам понял, что ему не следовало этого делать.
Глаза Натали в наступающей темноте казались темными и глубокими. Они были похожи на таинственные блестящие звезды, мерцающие на темнеющем небе. Ресницы – как лучи. Блеск – как от сотен великих светил. Мерцание – как опасность.
Когда-то Ветров думал, что знает ее хорошо. Теперь он понял, что она вошла во вкус, и уже ничего не может остановить ее.
Раздался телефонный звонок.
Натали взяла телефон. На экране высветился номер Брайана.
Натали перевела взгляд на Максима Ветрова.
Он только махнул рукой.
– Привет, – голос Натали был вполне спокойным.
– Ты что делаешь завтра вечером?
– Пока никаких планов нет.
– Мой папа хочет с тобой поговорить. Давай мы завтра подъедем?
– Хорошо, – ответила Натали.
Максим Ветров оказался прав. Вторая встреча Натали с Томасом Ричардсом тоже состоялась в его доме.
– Удивительное дело, Брайан изучил наши архивы. Я, конечно, знал, что Огилви довольно тесно связаны с нашим кланом, но и представить себе не мог, насколько.
Натали замерла.
– Брайану удалось проследить всю вашу родословную, от самой Джанет Огилви. Наши кланы очень тесно связаны, очень.
Брайан пошел в дом и принес огромную толстую родословную книгу. На каждом отдельном листе были сведения о членах семьи Гордонов. Наконец Брайан перевернул страницу и дошел до Джанет Огилви.
У Натали задрожали руки, она и не предполагала, что клан Гордонов так ориентируется в своей истории. Теперь ей стало понятно, почему поиск занял у Брайана так мало времени.
Томас хитро прищурился.
– Понимаете, Натали, сейчас нет твоего клана или моего клана. Сейчас не древние времена, когда кланы воевали между собой. Сейчас мы все – один клан. Шотландцы. И мы должны держаться друг друга.
– Мне это близко, – сказала Натали.
– Я рад этому. Сейчас клан Гордонов – это тысячи людей во всем мире. Тысячи людей, живущих в Канаде, Соединенных Штатах, Новой Зеландии, Австралии. Кого-то, как вас, забросило в Россию. Кого-то – в Польшу. Но сейчас настало время объединения. Мы все, как в те давние времена должны объединиться под руководством одного вождя. Как было и раньше.
– Я понимаю, – сказала Натали. – Что для этого нужно?
– Нужно чувствовать себя членом клана и сознавать свою ответственность перед ним.
– Я всегда, с самого детства, чувствовала себя членом клана.
– Я предлагаю вам, Натали, стать членом моего клана, – сказал Томас Ричардс.
– Но ведь я не Гордон! Я Огилви!
– Поэтому и предлагаю, – сказал Ричардс. – Я ничего не имею против клана Огилви. Они наши братья, наша родня. Но общаетесь ли вы с ними? Как я понимаю, нет. Занимаются ли они возрождением своих традиций, организуют ли встречи, ищут ли друг друга? Интересуются ли друг другом? Не особенно. Поэтому я предлагаю вам стать членом родственного клана.
– Несмотря на то, что у меня другая фамилия?
– Да. «Правильное» имя – не гарантия вступления в клан. Хотя любой человек с фамилией вождя может считаться членом клана, не могу сказать, что я сторонник такой политики. В конце концов, окончательное решение, принимать человека или нет, должен выносить вождь. А для меня, как для вождя, гораздо большее значение имеет не фамилия, в конце концов, я тоже не Гордон.
– Что же для вас важнее всего? – спросила Натали.
– Верность. Так было всегда. Если человек присягает на верность вождю, то он становится членом клана.
Некоторое время Натали молчала. Томас дал ей время собраться с мыслями, подозвав официанта и заказав еще кофе. Наконец она сказала:
– Это большая честь для меня. Но и очень серьезное ответственное решение. Думаю, мне нужно поговорить с родителями об этом. Хотя, конечно, они будут только рады…
– Конечно, подумайте, посоветуйтесь. А чем занимаются ваши родители?
– Мой отец занимается производством, – расплывчато ответила Натали.
– Твой отец бывает в Англии? – спросил Брайан.
– Знаешь, только по очень важным вопросам... Ко мне он ни разу не приезжал. Он комплексует здесь, потому что не владеет языком. Конечно, можно нанять переводчика, но он чувствует себя чужим здесь. Однажды он так и сказал мне: мы здесь никому не нужны.
– Понимаю, – сказал Брайан.
Натали пожала плечами, изображая, что ей неловко из-за поведения своего отца.
Томас обратился к сыну:
– У нас запланировано что-нибудь в России на ближайшее время?
– Проконтролировать Норильск никогда не помешает, – ответил Брайан.
Томас Ричардс что-то прикинул в уме.
– В общем, Натали, давайте решим так: мы очень заинтересованы в том, что установить контакты с кланом Огилви. Это очень древний и очень могущественный клан. Быть может, для вашего отца будет неожиданной та информация, которой мы с ним поделимся. Поговорите с ним, расскажите о нашем знакомстве. Быть может, он решит приехать в Англию. А может, и мы приедем в Россию. В любом случае, давайте обсудим, когда и где может состояться наша встреча.
– Я вас услышала. Я сегодня же поговорю с папой и расскажу о вашем предложении. Думаю, ему будет очень интересно. Точнее, я знаю, что ему будет интересно. А насчет приезда – это надо будет более предметно обсудить.
– Очень рад, что мы поняли друг друга, - сказал Томас Ричардс.
Как только они уехали, Натали позвонила Максиму Ветрову.