После завтрака, состоявшего из пяти маленьких кружочков сервилата, масла, вишневого повидла и чая, состоялась прогулка на катере по Балатону. Катер был типа нашего прогулочного «Москвича», только побольше. Когда мы расселись на палубе, какие-то дяди приволокли ящики с пивом и пепси-колой. Наша гид предложила желающим угощаться – но мы, естественно, застеснялись и отвернулись: всем было жаль тратить на это дело свои форинты. И тогда гид объявила, что угощение бесплатное.
Что тут началось! Официант, окруженный толпой жаждущих дармового угощения, не успевал откупоривать бутылки. Нам с Татьяной удалось ухватить только по бутылочке пепси-колы, которую я приберегла для Сережки.
Катали нас на катере полтора часа. Погода была солнечной, но довольно прохладной, однако Татьяна мужественно сняла блузку и подставила спину солнышку и холодному ветру – позагорать. Все ей зааплодировали, но никто не решился последовать ее примеру.
Напротив нас сидела симпатичная чета молодоженов и время от времени аппетитно целовалась под завистливыми и осуждающими взглядами окружающих. Я одобрительно крикнула «Горько!», и они с удовольствием снова поцеловались. Потом я узнала, что их зовут Саша и Оля, им по 25 лет, поженились они недавно и уже ждут малыша. Мне они понравились. После фотографирования все стали любоваться окружающими красотами. Вода в Балатоне была молочно-зеленого цвета, по ней скользили разноцветные яхты. Вдали голубели высокие берега, кричали чайки. Мы проплыли мимо колоритного острова. Гид что-то бормотала в микрофон, но ее никто не слушал, – каждый веселился, как мог.
Когда причалили, солнышко уже припекало, однако мне жарко не было даже в кофте из-за прохладного ветра. Я прошлась по очень длинному и узкому молу, уходящему далеко в озеро, – на нем было полно рыбаков.
Один мальчик при мне выудил толстую серебристую рыбину, но над самым берегом она сорвалась с крючка и вернулась в родную стихию. Видимо, у него была проблема в крючке, потому что клевало непрерывно, но вытащить при мне он так ничего и не смог. Потом я встретила своих товарищей, мы снова сфотографировались и спешно отправились обедать, поскольку все страшно проголодались. В этот раз никто не опоздал.
На обед подали: куриный суп – супник в центре стола, разливайте по тарелкам сами, – жареную курицу с рисом и несъедобное мороженое. После еды я почувствовала непреодолимое желание спать и продрыхла до пяти часов вечера. Разбудила меня Татьяна, вернувшаяся с пляжа, – ей не терпелось узнать, загорела ли ее спина. Спина была красная, но, чтобы ее утешить, я сказала, что очень загорела.
Мы отправились на тот же мол, встретили там наших соседей – летчиков, постояли с ними. Один из них рассказал нам, как в прошлом году в Париже пошел с другом в ночной бар. Едва только они сели за столик, как к ним на колени плюхнулись две веселые блондинки с сигаретами, Ребята их с трудом спихнули с колен, и тогда они уселись рядом, а на столе внезапно появились разнокалиберные бутылки, которые блондинки принялись резво раскупоривать. Летчики показали знаками, что ничего этого не хотят, но девицы все же уговорили их распить одну бутылку. Только выпили, как к ним подошел бармен и потребовал 200 долларов. Ребята знаками дали ему понять, что у них есть всего-навсего один доллар, и тогда бармен выразительно указал пальцем на выход и громко сказал по-русски «Вон!».
Затем тот же летчик попытался нам пересказать содержание виденного им в Париже порнографического фильма, – но я тут же задержалась у витрины магазина, Татьяна присоединилась ко мне и мы отвалили от мужиков, рискуя прослыть несовременными.
За ужином я снова рассмешила нашу группу. Подали непонятное мясное блюдо, и мы с Танькой заспорили: свинина это или курятина. Тут подошел официант, к которому я обратилась с этим вопросом. Но официант только развел руками, поскольку по-русски ни бе, ни ме. Тогда я громко сказала: «это хрю-хрю или кукареку?». Он радостно закивал и воскликнул: «хрю-хрю!», а все наши полегли со смеху.
После ужина три товарища из нашей группы пригласили меня поиграть с ними в карты – в длинного кинга. Я вела запись, а когда подсчитали итоги, то оказалось, что все выиграли. Мы расстались довольные друг другом, и я отправилась к себе в номер. Но только улеглась на диване поудобнее с книгой, как явился один из тех летчиков и очень настойчиво стал звать меня с ними в бар. Я решительно отказалась, сказала, что мне жалко тратить форинты на сомнительные удовольствия, на что он ответил, что траты они целиком берут на себя. Воображаю, что они потребовали бы взамен. Еле его выпроводила. А в первом часу ночи эти молодые идиоты стали орать под балконом: «Ира! Ира! Выходи!». Но так как я решила не реагировать на их вопли, то они поорали и через некоторое время ушли. Когда вернулась Татьяна, не знаю, поскольку я уже спала.