Когда я училась на последнем курсе университета, было очень модно ругать Дэна Брауна. Наш преподаватель по зарубежной литературе тогда сказал нам одну вещь: «Никогда не уподобляйтесь людям, которые говорят «не читал, но осуждаю». Вы должны сами составить свое мнение.»
И я всегда вспоминаю про это, когда в очередной раз натыкаюсь на обсуждение творчества Набокова. И во мне каждый раз начинает закипать возмущение.
Мне сложно вспомнить еще кого-нибудь из писателей, кто подвергся бы такому остракизму за произведение, которое разом перечеркнуло все его прошлые достижения и заслуги (ну, может, кроме Салмана Рушди). Вот просто так, на минуточку, Набоков - известный профессор, автор лекций по зарубежной и русской литературе, поэт, переводчик, энтомолог. Он перевел на английский язык «Евгения Онегина», «Героя нашего времени» и «Слово по полку Игореве». В его честь и именами героев его произведений были названы свыше 30 видов бабочек.
Ну, и как вишенка на торте – он так и не получил нобелевскую премию по литературе, хотя выдвигался 4 (!) раза. Всего лишь из-за скандального произведения, которое сделало его как всемирно известным, так и столь же порицаемым.
С филологической же точки зрения, проза Набокова – это просто один нескончаемый экстаз. Потому что в русской литературе ни до, ни после не было такого мастера слова.
Набоков – это гений образности, чувственной прозы, мастер высококонтекстуального текста. Настолько в нем переплетаются разные ассоциации, играюче смешиваются полунамеками – от сенсорных до культурных. И это просто восхитительно. В его тексте тонешь, захлебываешься густой информативностью каждого образа. Каждое предложение - это как шкатулка с секретом.
В его текст проваливаешься как-то сразу – и оторваться невозможно, потому что одна фраза тут же цепляет другую.
Попробуйте оценить это сами. Хотя бы вот по этому отрывку (весьма ироничному, кстати, ведь это начало романа):
Набоков часто играет с читателем, постоянно нарушая его ожидания – то парадоксальным поворотом сюжета, то «ненадежным» рассказчиком, то показывая события с двух противоположных точек зрения.
Я бы сравнила его писательский опыт с ловлей бабочек – раз, и ты уже в ловушке сачка. Потому что если вы открыли его книгу, то оторваться от нее, не дочитав, чрезвычайно сложно.
А что же злополучная «Лолита»? Которую, кстати, сам Набоков не хотел публиковать? Виноват ли в данном случае автор, что с дотошностью мастера описал феномен и патологию, которые существовали в обществе и до него? Ведь мы не приписываем каннибализм Томасу Харрису, черты маньяков-психопатов Джону Фаулзу и Патрику Зюскинду, а склонность к социопатии – Чаку Паланику. Кстати, у последнего есть гораздо более извращенные произведения.
Или, может быть, Достоевский убивал старушек, Гоголь воровал шинели, а Тургенев топил собак?
Очень большая ошибка переносить героя произведения на личность автора. Но все почему-то упорно продолжают это делать… И это очень несправедливо.
Кстати, именно с Набокова началась моя любовь к тому, что мы понимаем сегодня под классической литературой. Про то, почему мы не любим читать классику, можно почитать здесь: