Человек - стадное животное.
Хотя и хочет выглядеть индивидуумом. Он ставит себя поодаль от остальных
и чуть повыше. Это требует определенного напряжения сил.
Но стоит ему забыться и расслабиться, как тут же превращается в маленькую
рыбку в огромном косяке или становится птичкой, летящей " куда все ".
Утро на острове начиналось с приветствия соседа.
Кричать " доброе утро " было далековато, да и ветер мог снести слова.
Получалось бы не красиво: движения губ не видать, только стоящая истуканом
фигура.
Лучше поприветствовать его жестом.
Подниму одну руку, и он поднимет одну.
Приветливо помашу ему правой, и он помашет так же приветливо и так же
правой !
Сначала я не придавал значения этому обезьянству, пока не поднял обе руки,
приветствуя его на восходе солнца и радуясь начинающемуся дню, получив
зеркальный ответ !
Так и пришлось дать ему кличку, за глаза, разумеется - " трюмо ".
В сезон, когда вода билась о пороги наших хижен - дачных домиков,
все разом становились рыбаками, даже я.
Надолго меня не хватало и уже очень скоро удочка сиротливо торчала на краю огорода. Смелые и отважные промышляли сетями.
Расставив их вдоль проток, сами скромно сидели в лодке с удочкой - караулили
сети.
Почему-то они у рыбаков были на вес золота.
" Трюмо " после удачного улова развешивал сети прямо в доме на просушку,
подальше от посторонних глаз.
В эти моменты казалось, что огромный паук напал на его дачу и крепко заплел
свою жертву.
Когда вода уходила, уводя за собой рыбу и обнажая остров,
все так же дружно становились грибниками, даже я.
Мы разбегались по лесу как хищники, стуча зубами и ножами, а после на берегу,
уставшие, хвалились своей добычей.
Грибник из " Трюмо " был похуже, чем рыбак и постоянно в его корзине
мы обнаруживали несколько поганок, закамуфлированных под грузди...
- Андреич ! - смеялись мы - отравить кого собрался или так, попугать ?!
Он смущаясь, выбрасывал грибы в кусты и благодарил нас за бдительность.
Не поддавался стадному чувству только Михалыч.
Он выносил на веранду кресло и часами смотрел вдаль.
Может быть возраст останавливал его от суеты, а может статус такой был.
Чем-то заинтересовавшись особенно, он прикладывал к глазам бинокль и застывал
в позе капитана на мостике.
Если кто-то засматривался в такие моменты на Михалыча, оторвавшись
от бинокля он говорил им:
- Не понимаю ! Чего они так суетятся ?! И так все хорошо видно.
Хотя нет ! Даже он, Михалыч, не мог оторваться от коллектива,
когда соседские мужчины тайком от жен собирали деньги на выпивку.
Он даже предлагал им свою лодку, чтобы сплавать на берег в магазин:
- Она у меня быстрая. Не то, что ваши " утюги " !
А жене громко докладывал:
- Ребятам сеть надо проверить, на месте ли !
В эти моменты мы не чувствовали себя ни индивидуумами, ни стадом.
Никто не выпендривался и не ставил себя выше других.
Мы были сообществом. Сообществом островитян.
*****