Начало книги "Подарок для героини"
Предыдущая глава "Меня... Моё биологическое тело поймали!"
На следующий день Клава с Настей созвонились и договорились встретиться в парке в то время, когда Настя гуляет со Стасиком. Стасик играл на детской площадке, собака бегала по траве, на детскую площадку Настя её не пускала. Настя в этот день была очень взволнована.
— Ой, Клава, я такое хочу тебе рассказать! Я вчера позанималась со Стасиком английским. Потом Стасик стал играть, а я включила телевизор. Я прямо как Фрекен Бок! Телевизор, плюшки... Правда, плюшки не мои, это родители Стасика нам купили. И представляешь, что я увидела? Фильм про тебя! По учебному каналу шёл! Я так и обалдела! Стала смотреть. Короче, до сих пор под впечатлением! Потом Стасик пришёл, тоже стал смотреть. Он сказал: "Это Клава Белозёрова, нам учительница о ней рассказывала!" Ты такая известная здесь! Поздравляю!
— С чем? — удивилась Клава.
— Про тебя фильм сняли! Значит, ты знаменитость, ты очень важный человек! На твоём подвиге детей воспитывают! Вот это да! Респект и уважуха! Вот мне бы так! Потом я долго думала и вспоминала свою жизнь. Что я-то сделала достойного за эти восемнадцать лет? Просто стояла на краю крыши, хотела броситься. Интересно было. Но не стала. Наглоталась таблеток. Уже собиралась помереть, одежду приготовила для похорон. Думала, дело сделано. Но меня откачали. А у тебя всё так круто, очень круто!
Клава поморщилась.
— Фигня всё это, — сказала она. — Гадость! И смерть — гадость. Вова сказал, что в сороковые годы я больше не попаду. Да я только рада! Но что делать с этой дурацкой славой? Это меня очень огорчает.
— Можно я пойду туда вместо тебя? — неожиданно спросила Настя.
Клава повернулась в изумлении.
— Куда ты хочешь пойти вместо меня? — не поняла она.
— На войну, куда же ещё.
— Ты? На войну? Ой! Дай мне прийти в себя!
Настя и Клава сели на скамейку под пышным тополем.
— Что ты собираешься делать на войне? — спросила Клава, пристально глядя на Настю.
— Могу сдохнуть, — ответила Настя. — Меня это не напряжёт. И это не будет считаться самоубийством. Наоборот, все будут восхищаться! Тобой же восхищаются!
— Ты всё ещё этого хочешь? — удивилась Клава.
— Не то, чтобы совсем хочу. Но ничего не имею против, — ответила Настя. — Я сейчас понимаю, что это плохо, что надо как-то менять свои взгляды на жизнь. Вроде и причин-то нет умирать. Всё хорошо, папаши больше нет, живи — не хочу! И, тем не менее, кто хоть один раз принял такое решение, кто готовился к самоубийству и назначил дату... Трудно всё это забыть. Ничего, что я тебе это рассказываю? Идея самоубийства затягивает как наркотик. От неё очень сложно избавиться. Дело в том, что в последние дни перед смертью самоубийца ощущает абсолютную свободу и испытывает ни с чем не сравнимое удовольствие. Он, как бы, летает и смотрит на мир свысока. Ему нечего бояться, у него нет проблем, он освободился от всех обязанностей, перестал быть частью системы, никто уже не может ему ничем угрожать. Ему хотели сделать зло, обидеть его, а тут бац! Нет его! Он удрал из этой тюрьмы под названием "жизнь"! И ему забавно смотреть, как копошатся людишки, решая свои маленькие глупые проблемы, как они чего-то боятся, о чём-то переживают и реально думают, что это имеет какое-то значение. Ты не представляешь, какой это уровень свободы!
— Ну что ж, я тебя поняла, — ответила Клава. — Значит, ты хочешь отправиться на войну, чтобы твой добровольный уход из жизни ещё и выглядел как подвиг. Хитро! Ты и свою мечту сдохнуть осуществишь чужими руками, и вдобавок ещё и героиней станешь, чтобы тебе "респект и уважуха", как ты сама выразилась! Только знаешь, Настя, на войне такие не нужны. Сдохнуть каждый дурак может, для этого особого ума не надо. А на войне нужны опытные бойцы, которые хотят победить, которые сделают всё возможное, чтобы остаться живыми и бороться с врагом, не жалея сил.
— А ты как же? — удивилась Настя.
Клава рассмеялась.
— Но я же не хотела сдохнуть! — сказала она. — Это, скорее, моя оплошность, чем достоинство. И восхищаться тут нечем. Я собой не довольна.
— Но ты принесла себя в жертву, когда убила генерала! Это было так великолепно! Как у тебя силы воли хватило? У меня до сих пор в голове это не укладывается! — воскликнула Настя. — Как ты могла на это решиться?
— Не было никакой силы воли, — ответила Клава, опустив глаза. — Я знаю эту историю. Фашисты прямым текстом сказали, что хотят нас казнить через несколько дней. Как потом выяснилось, со стороны Москвы в это время уже шло наступление, освобождали близлежащие населённые пункты. Вот враги и хотели оставить следы зверств перед тем, как уйти из Лопухова. То, что генерал приглашал меня работать в Германию, это... Это глупо! Скорее всего, он поиздеваться хотел, дать ложную надежду. Чтобы я поверила, а он бы потом посмеялся. Но не тут-то было! Мне было обидно, что меня хотят казнить без "преступления". Я считала, что я не заслужила этого. И я решила совершить "преступление", чтобы всё было честно. Я ждала случая, и он появился. Я уже в этом мире некоторое время назад видела себя на географической карте, я специально попросила у Вовы посмотреть на это. Я лежала в подвале вся избитая, с тяжёлыми травмами. Но довольная! Я убила генерала! Это выгодный обмен фигурами!
Клава улыбнулась.
— Ты шахматистка? — спросила Настя.
— Да, немножко.
— И тебе всё это смешно?
— Конечно, смешно! Сравни: какая-то восемнадцатилетняя школьница и генерал! Я не жертва! Именно после этого я поняла, что я уже не жертва. А на следующий день, когда готовился расстрел, я психанула всё-таки немножко. Недостойно себя вела. С немцем зачем-то обнималась. Смотрю на себя и думаю: "Как стыдно! Нервы совсем никуда! И кто придумал, что я героиня?" Но потом, когда стала рисовать картину, успокоилась. Всё хорошо было.
Клава посмотрела на зелёные листья дерева над скамейкой, а потом на ярко-голубое небо. Настя тоже посмотрела вверх.
— Возьми меня с собой! — попросила Настя.
— Не могу я тебя никуда взять. Я боюсь, что и себя не смогу никуда взять. Вову поймала полиция, и теперь он находится в коме. Он сказал, что перемещений во времени больше не будет.
Миша подошёл к Клаве. Он давно за ней следил, но не хотел прерывать разговор.
— Пойдём гулять! — сказал он Клаве.
— Пошли, — согласилась Клава. — Пока, Настя! Завтра увидимся!
Настя помахала ей рукой.