Камень-на-Оби
Теперь мы где-то на Алтае, возле города Камень-на-Оби.
Бегают дети, я их почти не понимаю, так как я говорю по-немецки и только совсем немного – по-русски.
Мы живём в двухкомнатной квартире-доме. При входе справа – русская печь, спасительница российских детей и стариков.
Вскорости всех мужчин забирают в трудовую армию – в основном на лесоповал на Урал и дальше, часть – на шахты.
Отца забрали, кажется, в январе.
Мы сидим с братом на печи, подходит мать и спрашивает меня:
– Вернется ли отец?
Уверенно говорю:
– Вернётся.
Потом в трудовую армию стали забирать и женщин. Детей распределяли по приютам, те, кто мог, отправляли их к своим родителям. Какой-то страх испытывал частично и я, а потом забылось.
Но я помнил деда и бабушку, да и мать периодически о них говорила.
А расселили немцев по всей великой Сибири по 3-5 семей затем, чтобы они не собирались больше в кучу.
Поэтому и дед с бабушкой были далеко от нас. Как смогла мать найти их в хаосе тех дней – непостижимо.
Появление деда
И вот в один из зимних дней кто-то стучится в дверь, а мы с братом сидим под замком, дверь закрыта снаружи. Человек подходит к окну, я узнаю деда, и у меня внутри что-то ёкает: это радость и уверенность, что тебя защитят.
Сборы были недолгими, нас братом посадили в ящик, обложенный перинами. Ящик был закреплен на санях, запряженных коровой. И вперёд – ещё 120 км северо-западнее, к селу Верх-Суетка.
Был сильный мороз – градусов, наверное, сорок. Помню громкий скрип саней по снегу и идущих людей, лес, быстро бегущий в обратную сторону…
Тогда я очень хорошо понял, что значит укрыться на ночлег, особенно когда уже темно. Для ночлега нужно место ещё и корове.
Дед кормил нас молоком, картошкой и хлебом.
Хорошо ещё, что мать, да и дед, чисто говорили по-русски. Потому что когда люди узнавали, что мы немцы, они были ошарашены, и, может быть, даже побаивались.
То, что некоторые думали, что немец должен быть с рогами – далеко не анекдот.
Кажется, дед даже в такую поездку умудрился сшить хозяйке юбку или кофту. Из чего он шил – непонятно. Наверное, из мешковины или из старых тряпок разного цвета.
Верх-Суетка. Смерть Эдика
Мы были сыты, одеты. Дед очень любил Эдика; когда он с ним играл, визг стоял на весь дом.
Это был красивый мальчик с тёмными глазами. На темени у него была ранка, постоянно мокнущая. Однажды, играя и убегая, он забрался на сундук, потом, видимо, захотел слезть, зацепился за половик, и, падая, ударился о пол головой.
Он умер на третьи сутки от менингита, так и не приходя в сознание.
Долгие месяцы в доме стояла гробовая тишина. Дед очень сдал.
Но время шло. Всю свою любовь дед перенёс на меня.
Содержание
Отто Шлотгауэр
Огород, сенокос и прочие приготовления к зиме
Освоение целины и все, что за этим последовало
Радио, электричество, телевидение
Родители, медицинский институт, женитьба
Галина Шлотгауэр (Тюменцева)
Галина Шлотгауэр (Тюменцева). История моей семьи
Галина Шлотгауэр (Тюменцева). Жизнь с мачехой. Переезд в Ивановку
Барнаул. Брак. Рождение дочери
Жизнь в Барнауле. Дочь. Распределение в Хабары